Хэдер Макалистер - Музыка любви

– Дамы, – заглянул в кухню Бен, – к нам пришел молодой человек. Говорит, его пригласили на обед.

Из клубов дыма появился Спенсер, похожий на благородного рыцаря.

В руках он держал пакет с копченой индейкой.

По пути к дому родителей Лекси, Спенсер был готов повернуть назад, но решил, что отступать в последний момент – малодушие.

Кроме того, он уже несколько дней тщетно пытался отогнать мысли о ней и теперь очень хотел ее видеть.

Показался дом Джорданов.

Спенсер давно научился спокойно относиться к богатству других, общаясь с состоятельными политиками и бизнесменами, добиваясь финансовой поддержки своего проекта, но при виде этого особняка его взяла оторопь: особняк был вызывающе роскошен. Странно, что рождественский венок над входной дверью свит из сосновых веток, а не из стодолларовых купюр, подумал Спенсер.

Он мысленно сравнил его со скромным сельским домиком в предместье Далласа, где провел прошлую ночь. Молодой человек недолго прожил в семье Маккинни, но это были его последние приемные родители, которые помогли ему поступить в интернат, поэтому он ездил к ним, как домой.

В такой дворец с копченой индейкой не ходят, расстроился Спенсер. Зря он послушал Лекси. Хорошо еще, что догадался захватить бутылочку портвейна из своей любимой техасской винодельни.

Он вышел из машины и открыл багажник, где лежал подарок. Поколебавшись немного, решительно взял индейку и вино и быстро направился к дому, чтобы не дать себе передумать. Уже на крыльце он почувствовал запах дыма. Неожиданно седой незнакомый человек распахнул дверь и подпер ее увесистой статуэткой ангела.

– Добрый день, – неуверенно произнес молодой человек. – Меня зовут Спенсер Прайс. Я приятель Лекси... Александры. Она пригласила меня на рождественский обед.

Мужчина выпрямился и приветливо улыбнулся.

– Не знаю, подадут ли в этом доме обед, но отец Александры приготовил отменный коктейль. – Он протянул гостю руку. – Бен Уиллман. Я дядя Лекси.

Через открытую дверь были видны большие комнаты в праздничном убранстве, все заволакивала легкая голубоватая пелена.

– Кажется, они все на кухне. – Мистер Уиллман повел Спенсера за собой. – Тут, знаете ли, такая суматоха!

По мере приближения к кухне дымовая завеса становилась все плотнее. Где-то рядом голос миссис Джордан повторял:

– Что же теперь делать?

Мистер Уиллман остановился в дверях.

– Дамы, – произнес он, – к нам пришел молодой человек. Говорит, его пригласили на обед.

– Спенсер! – крикнула Лекси таким ликующим голосом, что Спенсер замер от неожиданности.

Девушка поставила противень с чем-то подгорелым на плиту и быстро подошла к нему.

– Ты пришел!

– Да. Счастливого Рождества! – Он кивнул на противень. – Это гусь?

– Был. Хотя по виду теперь не скажешь. Спенсер удивленно посмотрел на нее: она что же, специально сожгла несчастного гуся, чтобы я предстал перед ее родителями в самом выгодном свете? Вот это характер!

Девушка ткнула пальцем в пакет, который он держал в руках.

– Неужели это копченая индейка? – с надеждой спросила она.

Молодой человек кивнул. Хорошо, что он не оставил пакет в машине.

Прикрыв глаза, Лекси, с облегчением выдохнула.

– Спасибо, – прошептала она и, обернувшись, громко произнесла: – Мама, посмотри, что принес Спенсер! Копченую индейку!

Глаза миссис Джордан наполнились слезами.

– Доктор Прайс, вы спасли нас!

– Ну что вы, – смутился молодой человек, – у вас, наверное, много другой... еды. – Он огляделся: вся кухня, стены, стол и даже потолок была заляпаны чем-то съестным.

– Мама, индейку нужно только разогреть, остальные блюда скоро будут готовы. – Лекси стала разворачивать пакет, но мать остановила ее.

– Здесь столько дыма. Почему бы тебе не показать Спенсеру – можно мне вас так называть? – наш сад, а мы пока проветрим кухню.

– Но ведь нужно еще... – Лекси взглянула на плиту, залитую чем-то нежно-розовым.

– Прошу тебя, – настойчиво повторила миссис Джордан. – Лоренс, ты ведь помоешь плиту, правда? Девушка кивнула в сторону боковой двери.

– Выйдем здесь. С заднего двора открывается чудесный вид на водопад.

Стараясь не наступать в розовые лужицы на полу, Спенсер пошел за Лекси. Проходя мимо двух темноволосых женщин, украшавших печенье, он остановился, чтобы поздороваться, но они не обратили на него внимания.

– Спенсер, это моя сестра Гретхен и ее подруга...

– Доктор Трейси – мой психоаналитик, – бесцеремонно прервала ее Гретхен, – и я этого не стыжусь. Важно ничего не скрывать от своих родственников.

– Гретхен слышала, что вас назвали доктором Прайсом, – подала голос психоаналитик.

– Я доктор наук, – вежливо пояснил он.

– Вот видишь, – успокоила она свою пациентку, а ты думала, что родители подыскали тебе еще одного врача.

Гретхен изучающе посмотрела на Спенсера, и ему показалось, что она была бы не против еще одного психоаналитика.

– Если он не врач, значит, твой поклонник, – высказала она предположение.

– Гретхен чувствует себя одинокой, потому, что вы ни о чем ей не рассказываете, – ровным профессиональным тоном объяснила доктор Трейси.

– А о чем я должна ей рассказывать? – удивилась Лекси.

– О своем молодом человеке.

– Мы начали встречаться недавно, – попытался успокоить ее Спенсер.

– Недавно? Так почему же она пригласила вас на наш семейный праздник? – недовольно произнесла Гретхен. – Сегодня Рождество, здесь собрались только члены семьи.

– Если ты проходишь курс психотерапии, это еще не дает тебе права грубить! – взорвалась Лекси. – Пойдем, Спенсер.

– Я всего лишь пытаюсь выразить свои чувства.

– Гретхен... – начала доктор Трейси.

– Ему здесь не место!

Спенсер почувствовал раздражение и вышел в боковую дверь.

– Извини, – догнала его Лекси уже во дворике, – Гретхен всегда передергивает.

Спенсер безмятежно любовался водопадом вдали.

– Все в порядке, не беспокойся.

– По-моему, ты уже достаточно настрадался от знакомства со мной. Ты сделал даже больше, чем предусматривало наше соглашение. Поезжай домой, радуйся празднику. Я скажу родителям, что у тебя появились срочные дела.

Нужно ей все объяснить, подумал Спенсер. Он взглянул на Лекси, потом снова перевел взгляд на водопад...

– Я рос в детском доме, потом у приемных родителей. Отца я не знал, мать – алкоголичка. Бабушка не смогла взять меня к себе. Вот и все.

Спенсер боялся, что его станут жалеть, однако Лекси посмотрела на него сердито.

– Если тебе неприятно говорить об этом, не надо.

– Но я ведь говорю! – Просто я... никогда никому не рассказывал об этом. Бывали времена, когда моя биография сильно мне мешала. – Спенсер попытался улыбнуться. – Начать очень трудно.