Шарлотта Лэм - Любовная лихорадка

Родон был застигнут врасплох. Он был так уверен в Саре, так торжествовал, что позволил себе расслабиться. Он лениво, с победным видом разглядывал ее, а Сара вдруг оттолкнула его и, не дав ему опомниться, поднялась. Она была уже на ногах, когда он, глядя ей в лицо, начал вставать. А Сара надела привычную маску – озорную улыбку.

– Нет, мистер Родон, спасибо, – сказала она, слегка растягивая слова. – Предложение, конечно, соблазнительное, но Грэгу бы это не понравилось.

Недоумение разом слетело с его лица. В безумном гневе Ник буравил Сару глазами.

– Вы слишком переменчивы.

– Зато не изменяю! – парировала она, вздернув подбородок.

– О да! – процедил он сквозь зубы. – Мы не в бирюльки играли. Вы мне почти отдались, и вам это известно!

– Я вам никогда не буду принадлежать, мистер Родон! – взбешенно выпалила она, чувствуя, как пылает у нее лицо.

Засунув руки в карманы, он угрожающе вскинул голову.

– Это мы еще посмотрим!

– Дать письменное обещание? Мы ведь не на торгах, и я на продажу не выставлена.

Он двинулся на Сару, сверкая глазами.

– Холлидей никогда не узнает, если дело только за этим.

Ярость захлестнула Сару. Не может же она снова сказать, что они с Грэгом не любовники. Придется Родону верить в их связь для ее же блага – иначе он будет ее домогаться, пока она не сдастся.

– Какая чуткость! – пренебрежительно произнесла Сара. – Думаете, я способна на такую низость?

– Думаю, вы хотите меня так же сильно, как я – вас, – ответил он, обжигая ее взглядом.

– Нет!

– Не лгите! Я мог бы взять вас прямо сейчас, безо всяких усилий, – вы сами это признали, сказав мне «да»! Сказали ведь, черт побери!

– Неужели вы без зазрения совести можете отобрать женщину у мужчины, которого она любит?

Насмешливый огонек в ее глазах еще больше обозлил Родона, лицо у него окаменело.

– У собственного брата, – да! – решительно сказал он. – И грош мне цена, если я своего не добьюсь!

Сара смотрела на него с ужасом, словно в первый раз видела это твердое, волевое лицо. Такой ни перед чем не остановится, подумала она. Отпетый негодяй.

– Вы, как я понимаю, всесильный банкир, – ледяным тоном произнесла Сара, – но я от вас не приму и сломанной булавки. Ставка ваших интересов непомерно высока.

– Зарубите себе на носу, Сара! – отрывисто сказал Родон. – Я хочу, чтобы вы были моей. Я хочу этого с той самой минуты, как увидел вас. – Он повел плечами, словно оправдываясь, потом упрямо поджал губы. – В Сити любой скажет, что своего я всегда добиваюсь.

– Уходите! – произнесла Сара, неожиданно испугавшись. – И чтоб я больше вас никогда не видела!

Родон поднял с травы пиджак, перекинул через плечо. Сара с замиранием сердца смотрела на его стройную фигуру. От злости и сознания собственной слабости тон ее был резким.

– На днях жду Грэга.

Родон со спокойной холодной улыбкой взглянул на Сару.

– Будете звонить ему, и он кинется сюда сломя голову, чтобы прогнать меня, так?

– Он в любом случае должен был приехать, – солгала Сара.

Ник, конечно, не поверил. Встряхнув головой, он слегка усмехнулся.

– Придумайте что-нибудь получше, Сара. Эта сказочка стара. Впрочем, дела это не меняет. Меня и дюжина холлидеев не остановит.

Сара с ужасом смотрела ему в лицо и понимала: это правда. Лицо непроницаемое, словно закованное в броню, и очень властное. В синих глазах – угроза и несгибаемая сила воли.

– Даже если будете знать, что я люблю Грэга? – произнесла Сара, прибегнув к последнему средству спасения. Она видела, как изменилось лицо Родона.

– Значит, вы с ним любовники? Сознались все-таки?!

Она молча кивнула головой, проглотив подступивший к горлу комок.

– К чему тогда весь этот обман? Думаете, я не заметил, как вы глаз от него не отрывали в тот вечер?

– Не ваше дело! – буркнула Сара.

Родон пристально смотрел на Сару, скользя взглядом по ее запылавшему лицу.

– Добрались до истины по крайней мере, – холодно вымолвил он. – Предпочитаю определенность во всем. Почему вы не вышли за него замуж?

– Грэг – противник брака, – выдавила Сара. Она чувствовала себя жалкой, разбитой – приходилось через силу лгать в лицо Родону. А потом еще объясняться с Грэгом, а как? Она терялась в догадках. Едва ли ему будет приятно, что она возводит на него напраслину, но разве у нее есть выбор в такой ситуации?

– А вы? – бросил Родон.

Она не могла взглянуть ему в глаза.

– Я тоже, – тихо произнесла Сара, сознавая, что отговорка ее звучит явно неубедительно.

– Не слышу решительности в голосе, – отозвался Родон с холодной иронией. – Разве брак не обеспечил бы вам репутацию порядочной женщины?

– Грэг любит меня, – сказала она, наконец, правду, поэтому смогла поднять голову и посмотреть Родону в глаза.

– Похоже, не очень.

– Наглец! – лихорадочно прошептала Сара.

Губы Родона сжались.

– Извините, но правда глаза колет.

– Не всегда легко разобраться, где правда, где ложь.

– Мне, пожалуй, легче, чем вам. Я по крайней мере не скрывал своих намерений. Вы же лгали – мне и Холлидею. Я знал, что вы лжете, но с вас это ответственности не снимает. Одна ложь влечет за собой другую. Еще раз вы солгали, сказав, что не будете мне принадлежать, но настанет день – и придется признаться в обмане! – Последний раз глянув на Сару, Ник пошел прочь по залитой солнцем траве.

Стоит ли звонить Грэгу, думала Сара, ведь просить его о том, чтобы он проделал утомительный путь до Йоркшира, дабы избавить ее от Ника Родона, так нелепо, и она решила не звонить. Инстинктивное чувство подсказывало ей, что на этот раз Ник не вернется. В минуту ухода глаза его были холодны как лед.

Сара не ошиблась. Ник не появился до конца ее пребывания в Йоркшире. Она спокойно рисовала, никто ей не мешал. Днем Сара была безмятежно-спокойна, но ночью... Она места себе не находила. Ворочалась в постели, как растревоженная собака в новой будке, и боролась с коварными неотвязными мыслями о том, что хотелось бы навсегда забыть.

Насколько серьезно угрожал Родон ее душевному покою? Родон показал себя в страсти, о которой она прежде и не догадывалась, но как он изменился, едва только она упомянула о Грэге. Оттого ли он ушел, что она призналась, будто любит Грэга? Хорошо бы. Сара без конца твердила про себя, что лучше бы на этом все кончилось. Не до такой степени она глупа, чтобы наперекор доводам разума начать роман с Ником Родоном. Она терпеть не могла книг, конец которых известен с первой страницы, а природное чутье однозначно подсказывало ей, каким будет финал их отношений с Родоном.

От первой их встречи у нее остался неприятный осадок – Родон показался ей мрачным и чуждым. Ощущение чужеродности возникло вновь, когда Родон на следующий день появился в ее доме. Враждебность начала исчезать, когда они обедали в его номере. Естественно, без каких-либо усилий Сара почувствовала себя раскованно с Ником – то был медленный, едва приметный рост, подобный весеннему выбросу побегов на ветвях. Ростки чувств были совсем слабые – бледные, хрупкие ниточки, они вслепую тянулись друг к другу, а теперь надломились. Они могут не вынести того, что произошло на лугу. Ведь немая, испепеляющая страсть, охватившая их с Родовом, была совсем иного рода. Сознание ее отключилось, когда она лежала в объятиях Ника, но Сара была достаточно умна и понимала, что состояние ее определялось не душевными волнениями. Ник пробудил в ней источник желания, но оно было абсолютно плотским, не имеющим ничего общего с тем тонким трепетом, который жил в ее душе.