Джоанна Лэнгтон - Бегущая от любви

Сказал бы прямо, что ему нужна суперженщина, с горечью подумала Кэрри. Она твердо знала, что никогда не сможет соответствовать таким высоким стандартам, и удивлялась только, почему Карлос до сих пор этого не понял.

– Ты научишься быть такой женой, как я хочу, – уверенно заявил он.

Из груди Кэрри вырвался истерический смешок. Может быть, в конце концов и научится – только на обучение уйдет целая жизнь!

– Как видишь, есть и другая причина, кроме твоей предполагаемой беременности, – заключил Карлос своим глубоким певучим голосом.

– Но, может быть, мы поднимаем шум из ничего...

– Ты так думаешь? Я предпочитаю не ждать доказательств, – со сдерживаемым раздражением ответил Карлос. – Если мы дождемся, пока беременность станет явной, найдутся люди, которые подумают, что ты принудила меня жениться. Для тебя это будет унизительно.

Итак, он ожидает худшего. Он уверен, что вероятность очень велика. Это заставило Кэрри вздрогнуть. Но как выходить замуж за человека, который ничего к ней не чувствует? Однако, с трудом оторвав взгляд от чеканного лица Карлоса, Кэрри напомнила себе, что должна думать не только о своих чувствах. У нее есть Долли... Дороти. Если она выйдет за Карлоса, ее дочь ждет спокойная и безбедная жизнь. Она ни в чем не будет нуждаться. У нее будет дом, семья, любящий приемный отец. Карлос любит детей: он сам сказал, что Дороти ему понравилась. Пожалуй, рухнув в грязь перед его лимузином, она выиграла джек-пот... При этой мысли Кэрри пронзило чувство вины – ведь теперь уже она использует Карлоса!

Сжав дрожащие руки в кулаки, она приказала себе оставаться спокойной. Как Карлос.

– Когда ты все это придумал?

– Прошлой ночью, – ответил он. Голос его смягчился, стал почти нежным. – Минут через десять после того, как ты убежала. Только тогда я понял, как виноват перед тобой.

– Спасибо... – Голос Кэрри снова дрогнул: она крепко закусила губу, чтобы не дать слезам пролиться из глаз.

– Я позабочусь о тебе и о твоей дочери. Я тебе нужен, и мне это нравится. Я привык быть нужным, – добавил Карлос с улыбкой.

Кэрри смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ее завораживал и потрясал этот мужчина, в котором спокойная невозмутимость таинственным образом уживалась с огненными вспышками бурного южного темперамента.

– Но что, если ты кого-нибудь... – с трудом выговорила она.

– Да ты шутишь! – с ледяным презрением в голосе ответил Карлос.

Он так уверен в себе, ни минуты не сомневается, что знает все, что надо знать! Эта непобедимая самоуверенность подавляла Кэрри – но в то же время, как ни странно, придавала ей сил. Если Карлос не сомневается, что она с радостью ухватится за его предложение, – может быть, так и надо?

У нее нет ни денег, ни работы, ни дома, ни одной родной души. Этого мало – она к тому же безумно влюблена в него, влюблена так, что даже не может скрыть своих чувств! Стоит ли удивляться, что Карлос не сомневается в ее ответе?

Однако Кэрри тут же напомнила себе, что Карлос совершает ошибку. Он чувствует себя виноватым из-за того, что занимался с ней любовью. Она обязана его разубедить! Можно ли позволить хорошему человеку губить свою жизнь из-за ложного чувства вины? Карлос ее не любит, почти не знает, а со временем – когда убедится, что она не соответствует его ожиданиям, – возможно, даже начнет презирать. И все же... все же...

– Я не должна соглашаться... – нервно выдохнула Кэрри.

– Но согласишься.

Карлос обнял ее и привлек к себе. Заметив румянец на лице Кэрри, он сверкнул победной улыбкой. Теплый, необычайно знакомый мужской запах растопил сердце Кэрри – и, взглянув Карлосу в лицо, она с изумлением поняла, что ему это нравится. Ему все это по душе. Значит, она поступает правильно.

Он прильнул к ее устам – лишь на долю секунды, но и за это краткое мгновение поцелуй его воспламенил Кэрри. Однако не успела она возжаждать большего, как Карлос уже отпустил ее.

– Будем паиньками, – хрипловато прошептал он, – и подождем до брачной ночи.

В первый раз Кэрри поняла, что способна безумно на него злиться – и столь же безумно желать.

Три дня спустя Кэрри садилась в лимузин, чтобы ехать в церковь, где должно было состояться ее венчание с Карлосом.

Дженнаро Тенди при виде невесты просиял ободряющей улыбкой. Однако Кэрри чувствовала себя неуверенно: рядом с ней не было ни родных, ни друзей, а от этого и свадьба казалась какой-то ненастоящей.

Она хотела позвонить родителям и рассказать им, что выходит замуж, но тут же отвергла эту идею – ведь они, разумеется, захотят узнать, где и как она познакомилась с будущим мужем. Как Кэрри признается отцу и матери, что выходит за человека, которого знает меньше недели? Нет, лучше подождать, пока ее брак станет свершившимся фактом, а уж потом сообщать новость родителям.

Три дня пролетели, как в тумане. В основном Кэрри ездила по магазинам – свадебное платье, одежда и все необходимое для нее самой и для Дороти... Словно гром с ясного неба прозвучало для нее известие, что медовый месяц они проведут за границей. А ведь ни у нее, ни у малышки нет паспортов! К счастью, Карлос легко уладил эту проблему – но его нескрываемое удивление еще раз напомнило Кэрри, что они принадлежат к разным мирам.

Кэрри разгладила узкую юбку, опасаясь помять кружева. В церкви она хотела выглядеть как можно лучше – ради Карлоса.

Платье цвета слоновой кости, украшенное золотым шитьем, понравилось ей с первого взгляда, однако взглянув на цену, Кэрри забеспокоилась. Очень дорого... и потом, одобрит ли Карлос наряд?

Но, взглянув на себя в зеркало, Кэрри успокоилась. Платье сидело как нельзя лучше: широкий пояс подчеркивал ее миниатюрную талию, длинные узкие рукава, V-образный вырез горловины и юбка-макси выглядели не только красиво, но и элегантно. Бронзовые кудри Кэрри венчала сказочная диадема, украшенная сапфирами и бриллиантами; в ушах красовались не менее роскошные серьги, на шее – ожерелье. Карлос настоял, чтобы она надела на свадьбу семейные драгоценности Виэйра.

Карлос провел эти три дня во Флориде, с ним Кэрри общалась только по телефону. Почти сразу после их памятного разговора, он вылетел в Майами, чтобы увидеться с матерью. Кэрри знала, что Карлос надеялся привезти ее в Нью-Йорк на свадьбу, но, увы, состояние здоровья Пилар Виэйра не позволяло надеяться, что она выдержит перелет.

– Я так рассчитывал, что вы познакомитесь перед свадьбой! – жаловался он Кэрри по телефону. – Но у нее аритмия, и доктор предписал строгий постельный режим.

Кэрри преследовало мучительное подозрение: что, если матери Карлоса стало хуже, когда она узнала, какую невесту выбрал себе сын, – мать-одиночку, да еще и происходящую из бедной безвестной семьи? Но Карлос, кажется, ни о чем подобном не думал, и Кэрри не осмелилась поделиться своими сомнениями с ним.