Томас Кэрри - Мезальянс

Наконец, не в состоянии больше выносить этих тревожных мыслей, она взяла себя в руки, встала, умылась и отправилась варить кофе. Преодолев огромное нежелание встречаться с Реджиналдом сейчас, при свете дня, заглянула в спальню и обнаружила, что он сидит, облокотившись на подушки, чисто выбритый и читает «Файненшнл таймс».

– Доброе утро. Синтия, у тебя усталый вид.

– Я утром всегда выгляжу не лучшим образом, – призналась она. – Как ты себя чувствуешь?

– Значительно лучше. Особенно по сравнению со вчерашним днем. И обоняние наконец-то снова функционирует. По-моему, я чувствую запах кофе, или ошибся?

– Сейчас принесу.

– Принеси две чашки и посиди со мной, – не то попросил не то приказал Кормакс. – Нам надо поговорить.

– Да, – согласилась Синтия.

Она вернулась с уже привычным подносом с дымящимися кружками крепкого черного кофе. Подала одну ему и села на стул со своей.

– Первоочередное сейчас – это мои утренние таблетки. Мне надо срочно найти врача, который выпишет их, пока утро не кончилось.

– Ни в коем случае! – возмущенно рявкнул Реджиналд. – Если ты не переносишь обычные противозачаточные таблетки, то эти просто сведут тебя в могилу. У моего друга была подружка, которая пила такие таблетки, так ее непрерывно рвало. И кроме того, она все равно забеременела. Нет, Синтия, предоставь, пожалуйста, мне позаботиться о последствиях.

– Мы еще даже не знаем, будут ли эти последствия, – раздраженно заявила она, сразу обозлившись на его властный тон.

– Это правда. Но не надо мучить себя препаратами, от которых вреда значительно больше, чем пользы. Пообещай мне, пожалуйста, что не будешь. – Серые глаза так настойчиво требовали ответа, что Синтия мысленно порадовалась: бремя решения снято с ее совести.

– Хорошо, тогда давай поговорим о завтраке. Как насчет моего вчерашнего предложения?

– Думаю, это слишком сложно и долго. Меня бы вполне устроили яйца всмятку, сок и пара тостов. Если ты составишь мне компанию, конечно. – Кормакс так улыбнулся, что Синтии не удалось противостоять. Она молча кивнула, забрала поднос и направилась к выходу. – В котором часу ты должна быть у Конроев? – догнал ее его голос.

– Они вернутся сегодня поздно вечером, так что я могу сама выбрать удобное мне время. Думаю, после того как ты в очередной раз выпьешь лекарство.

– Черт, ты принимаешь меня за слабоумного, который не в состоянии узнать время по часам и налить себе стакан воды! – возмущенно откликнулся Кормакс.

– Нет, но я видела, сколько было нежелания и возражений, когда дело коснулось вызова врача. Впрочем, рада слышать, что ты справишься с этим самостоятельно. Потому что отныне тебе придется это делать.

Спустя десять минут они сидели каждый на своем привычном месте: он – на кровати, она – на стуле, и завтракали.

– Осторожно, не ешь так быстро, лучше я попозже дам тебе еще чего-нибудь.

– Есть, сиделка, – откликнулся Реджиналд и одарил улыбкой, заставившей ее сердце болезненно сжаться.

– Ты позже захочешь съесть что-то более основательное. Что я должна тебе оставить?

– Ну, если мне придется справляться самому, то лучше всего суп, который нужно только подогреть, – ответил он, горестно вздохнув. – Конечно, я смогу и сам сварить... – И Реджиналд почти с мольбой заглянул ей в глаза.

– Ладно, пусть будет суп. – Синтия поспешно вскочила, поставила тарелки на поднос и осмотрела комнату. – Завтра наведу тут порядок, – добавила она.

– Завтра?! А я-то думал, что ты бросаешь меня навсегда!

Синтия пожала плечами и сдалась окончательно.

– Да, я загляну завтра... Но только ненадолго, – добавила она, заметив удовлетворенный блеск в серых, больше не воспаленных глазах.

– Я готов довольствоваться любыми крохами твоего внимания, – с неубедительной покорностью ответил Кормакс.

Усмехнувшись, Синтия покинула его и в кухне, вдали от обаятельной улыбки адвоката, заваривая чай, быстро пришла в себя. Эта интимность совместных чаепитий, завтраков и ужинов должна немедленно прекратиться. Она вносила видимость отношений, которых между ними не существовало. И если у ночного эпизода будут последствия, то ей стоит винить не только, вернее, – не столько его, сколько себя.

Реджиналд ведь не просил ее изначально приходить и помогать ему, она сама навязалась. А теперь с трудом возводимый ею барьер между «прислугой» и «работодателем» рухнул под влиянием этой интимно-домашней обстановки.

И все же факт оставался фактом: невзирая ни на какие последствия, они чужие друг другу люди, практически незнакомые...

Синтия отнесла Реджиналду чай и спросила:

– Как ты себя чувствуешь? Только честно.

– Лучше с каждым часом. Вчера мне казалось, что я умираю. А сегодня я в высшей степени живой. В основном благодаря комбинации чудес современной медицины и твоей нежной, любовной заботы, Синтия, – улыбнулся он.

– Вот и хорошо. Тогда я не буду чувствовать себя виноватой, когда оставлю тебя одного.

Улыбка мгновенно исчезла с его лица.

– Мне будет тебя чертовски не хватать, – уныло промолвил он. – Затоскую и впаду в меланхолию, а это нездорово...

– Нонсенс, – ответила Синтия. – Еще неделю назад ты даже не видел меня.

– Почему-то я все время забываю об этом, – сообщил Кормакс.

– Потому что тебе нечем заняться. Когда вернешься в свой офис и начнешь оперировать статьями законов, или что ты там делаешь...

– Синтия, что бы я ни делал, я никогда не перестану быть искренне благодарным тебе. И никогда не забуду, – многозначительно добавил он.

Она нетерпеливо вздохнула.

– Полагаю, ты снова пытаешься вернуться к «последствиям».

– Нет ли у тебя случайно тайного намерения скрыть от меня результаты? – Он подозрительно посмотрел на нее.

– Я обещала, что сообщу, значит, сообщу, – заявила Синтия, хотя упомянутая мысль и мелькала в ее голове. – А до тех пор нельзя ли больше не возвращаться к этой теме?

– Только до поры до времени, – сумрачным голосом ответил Реджиналд. – Тебе обязательно сегодня отправляться на работу? Ты так устало выглядишь! Отдых пошел бы тебе на пользу.

– Ничего, я не надолго. Основные продукты я занесла в прошлую пятницу.

– Памятный день, – мечтательно протянул он.

– Да уж, – согласилась Синтия и начала собирать чашки. – Пожалуйста, прояви благоразумие, Реджиналд, и не вставай с кровати без крайней необходимости. Поверь моему опыту на этом поприще. По крайней мере, в ближайшие два дня.

– Да я с ума сойду за такое время, запертый тут, как зверь в клетке, в одиночном заключении!

– Ерунда! Я сейчас принесу книг, радио и телевизор есть. – Нетерпение ясно слышалось в ее тоне. – И обещаю тебе свежую «Чикаго трибун», когда зайду проведать.