Катарина Макги - Королева Америки

– Итан, ты не можешь винить себя в уходе отца, – прошептала Нина с болью в сердце.

– Да, я знаю. Но… – Он вздохнул. – Думаю, одно дело знать, а другое – поверить в это. На самом деле ощутить, что я не виноват.

Нина сжала его руку. Чувствовалось, насколько редко Итан говорил так откровенно.

– Я не знаю, кто мой отец, – неуклюже сказал он. – Мама никогда о нем не говорила, лишь сказала, что они любили друг друга давным-давно, но он не смог быть частью моей жизни. Кажется, она не обижается на него за это.

– Я тоже ничего не знаю о своем биологическом отце, – призналась Нина. – За исключением того, что он был студентом медицинского факультета, который сдавал сперму ради денег. О, и что у него не было семейной истории болезней.

– Тебе не хотелось узнать, кто он? – спросил Итан.

Нина хотела солгать, но сдержалась.

– Иногда, но я стараюсь о нем не задумываться. Я знаю, кто мои родители. Этот человек просто незнакомец, который помог им меня обрести.

Итан смотрел за горизонт.

– В детстве я строил все эти диковинные теории о том, кем мог быть мой отец. Я думал, он супергерой или космонавт, улетел спасать мир и в итоге вернется за нами. – Он вздохнул. – Где-то в средней школе я наконец понял, что он не придет.

Итан устало наклонился вперед. Нина повернулась к нему.

– Не важно, кто твой отец. Ты ведь это знаешь? Его выбор не определяет того, кто ты. Только тебе решать.

– Я не всегда выбираю правильно, – пробормотал Итан так тихо, что Нина едва разобрала слова.

– Посмотри на меня. – Нина схватила его за голову обеими руками, заставляя взглянуть себе в глаза. – Твой отец тебя не определяет. Никого из нас, ясно? Ты – это ты, и ты полноценный человек, и у тебя все хорошо.

– Но иногда мне интересно… если бы я отыскал его, если бы я знал, кто он такой… я бы нашел свое место в мире?

Нина молчала. Она достаточно долго жила среди королевской семьи, чтобы знать, каково это – стоять на пороге, глядя внутрь и страдая от одиночества.

– Но ты уже нашел, – заверила она. – Твое место рядом со мной.

Итан шевельнулся. На мгновение Нина подумала, что он ее поцелует, но вместо этого Итан обнял Нину и притянул к себе.

Она повернула голову набок, положила ее ему на плечо и вдохнула его аромат. Подумала о детских и взрослых мечтах и задалась вопросом, как и где эти два мира могут пересечься. Подумала об Итане, ощущая неуклонное биение его сердца рядом со своим.

Нина не знала, как долго они стояли там, обнимаясь на вершине Статуи Свободы, но этого оказалось достаточно, чтобы она осознала одну очень важную вещь.

Это был тот же Итан, который годами убеждал Нину, что он язвительный и высокомерный. Может, он все еще оставался таким же. Но теперь она научилась ценить острую грань его юмора, знала, что высокомерие – лишь защитный механизм. Она увидела настоящего Итана, того, кто стоит за всей этой броней.

Он отступил, выглядя немного смущенно, и с любопытством огляделся по сторонам.

– Интересно…

– Что? – спросила Нина, когда Итан подошел к задней части смотровой площадки, где резко вздымались шипы короны статуи.

– Не могу поверить, что они все еще здесь, – сказал он с ухмылкой. – Я нацарапал их лет в десять.

– Что нацарапал?

Он указал на место, и Нина их увидела: квадратные буквы ИБ, накарябанные на поверхности металла.

– Ты же правонарушитель! Ты испортил национальный памятник!

– Твое удивление довольно оскорбительно. – Итан полез в карман за ключом, а затем протянул его на раскрытой ладони.

Нина заколебалась, затем улыбнулась.

– Подсади, – попросила она.

Итан послушно приподнял ее за талию, чтобы она могла нацарапать на изогнутом листе меди «НГ», прямо под его меткой.

Когда он поставил ее на ноги, они еще долго стояли и смотрели на свои инициалы, что связывали их воедино, здесь, на этом памятнике, на веки вечные.

Обычно Беатрис боялась приглашений. Она получала их тысячами в год, и хотя ненавидела расстраивать людей, просто физически не могла сказать им всем «да».

Но последние несколько месяцев она отчаянно ждала приглашения, которое так и не пришло.

Она точно знала, как оно должно выглядеть, потому что видела раньше, когда их привозили отцу: свиток тяжелого пергамента, перевязанный красной лентой. «Милостивый государь, ваши собравшиеся в Конгрессе послушные и верные подданные настоятельно просят вас посетить наше заседание…»

Беатрис знала, что явление туда монарха без приглашения – беспрецедентный случай. Но ни один Конгресс ни разу не отказывался пригласить правителя на свое заключительное заседание.

Как могла Беатрис выполнять обязанности королевы, если законодательная ветвь власти не воспринимала ее как таковую?

Поэтому утром она придумала поручение, отправив Роберта подальше. К ее облегчению, он ушел без слова протеста.

Теперь Беатрис ехала в городском автомобиле в сторону Капитолия, места встреч обеих палат Конгресса.

За окном проносился город пятнами серого камня и ярких рекламных щитов. Люди в костюмах сновали вверх и вниз по ступеням метро. Над двумя городскими кварталами возвышалась основная часть здания Федерального казначейства, увенчанная огромным медным орлом. Через несколько минут машина свернула к черному входу в Капитолий.

Мышцы Беатрис сжались от страха. Ей хотелось распахнуть дверцу машины, но она заставила себя подождать, пока ее откроет водитель. Она коснулась золотой государственной цепи, что висела у нее на шее. Вес регалии давил на плечи, но отец никогда не склонялся под ним, а значит, не склонится и Беатрис.

Она облачилась согласно своему положению. Лента цвета слоновой кости – знак Эдвардианского ордена, высшей рыцарской награды Америки. Тяжелая государственная мантия с оторочкой из горностая.

И наконец массивная имперская государственная корона. Все это было слишком велико для Беатрис – особенно корона, которая то и дело норовила съехать на затылок или нос.

Атрибуты власти казались тяжелыми и неуклюжими на стройной фигуре Беатрис, потому что все они были созданы для мужчин.

Молодой человек в костюме, скорее всего, какой-то помощник конгрессмена, рванул вперед. Когда Беатрис в парадном наряде вышла из машины, он побледнел.

– Ваше Величество, – воскликнул юноша, затем, казалось, опомнился и отвесил ей поклон.

– Благодарю, что вышли меня поприветствовать. – Она прошла мимо него, стараясь не думать, насколько все неправильно. Ей следовало переступить этот порог с помпой, а не красться через черный ход, как вор в ночи.

– Ваше Величество, – выдохнул юноша, бросившись ей вдогонку. – Боюсь, мы вас не ждали.

Каблуки Беатрис резко стучали по полированному граниту пола. Она глубоко вздохнула, собираясь с духом.