Анна Климова - Не покидай меня

— Давно убеждаюсь, что религия — это и культура, и философия, и история, и пример высокого интеллектуального и духовного дерзновения, но в то же время она — лишь вопрос выбора. Выбора той или иной моральной и эстетической системы, вопрос традиции и жизненного уклада соплеменников. А Бог — это нечто совсем иное. Более высокое и… безгранично спокойное по отношению к нам, к нашим грехам и мерзостям, к нашим страхам и проблемам, к нашим радостям и к нашей гордыне. Это вне персоналий… Просто вот подумалось.

— И давно ты так думаешь, дорогой?

— Я иду, вероятно, по пути Толстого… — словно не замечая ее реплики, продолжил Леня, расхаживая по кухне. — Те же грабли, кажется. Но некоторая доля крошечной частички истины есть в его трудах о религии. Есть. РПЦ [3] Русская православная церковь. ныне — корпорация. Впрочем, почему только ныне? Давно уж. Православная вера сейчас у РПЦ — словно свод правил корпоративной этики, обставленный с утомительной пышностью, нелепой вычурностью, который производил неизгладимое впечатление на людей иных эпох, а сейчас вызывающих лишь любопытство… Наверное, ересь это. Но мозги ведь не отключишь.

— Ну да, я с точки зрения выбравшей. А как еще? Правда, я не православная, я — иудейка, и другого знания о Боге у меня нет, как только из Торы. Про РПЦ не знаю. А ты откуда знаешь, что Бог — это нечто совсем иное? Тоже ведь — суждение!

— Суждение. Потому что я тоже грешен. Потому и рассуждаю. Я православный. Крещеный. Но не могу смириться с тем, что посредничество между мной и Богом «приватизировали» какие-то люди в красочных одеждах, совершенно такие же грешные, как я, но заучившие больше молитв. По духу своему я, наверное, какой-то протестант.

— Тогда принимай иудаизм. В нем нет посредников, нет святых, даже праведники-мудрецы имеют свои грехи, с них и спрос больше. В иудаизме каждый сам обращается к Всевышнему.

— Нет, милая. Не приемлю. Особенно такие нелепости… как это назвать? — споры, рассуждения? — в иудаизме, как, например, нажимать в субботу кнопку лифта или нет или еще что-то такое в этом же роде. Когда взрослые мужики спорят по таким вот поводам и выстраивают целую богословскую систему доводов «за» и «против» — мне смешно. Я не могу воспринимать серьезно то, о чем порой спорят ваши раввины.

— Ну, это из осторожности. Евреи должны быть осторожны, чтобы приобрести качество расторопности, а расторопность нужна, потому что без нее невозможно приобрести духовной чистоты. Это цепочка.

Римма спокойно откинулась на спинку стула и закурила новую сигарету.

— Осторожность — не оправдание, — покачал головой Леня. — Не оправдание. Есть глупости. Есть чепуха. А есть здравый смысл. К тому же что есть «духовная чистота», Римма? Помилуй бог, это же просто слова. Родился, вдохнул воздуха — вот уже и нечист. Обманул впервые, слукавил — вот уж и запачкался. И так всю жизнь. Где ж «духовная чистота»? В ком? Где? Кроме Господа Бога.

— Есть люди с духовной чистотой. Вот, например, рядом с евреем на пикнике едят очень вкусную свинину. Ну очень! Осторожный еврей с трудом сдерживает желание присоединиться к трапезе. Но он его подавляет и не ест. Это не «духовная чистота», это — «осторожность». Но бывают и с «духовной чистотой», таким и в голову не придет, что свинина съедобна. Они внутри не имеют этой борьбы, потому что духовно чисты. Этот пример, конечно, Ленечка, брутален, но так и во всем остальном. Бывают такие люди. И, кстати, они не лукавят (они очень редко встречаются), но именно такими и хотят стать все евреи, но не все могут. Об этом и спорят.

Римма обожала разговоры о религии. Даже тон меняла на умильно-ласковый.

— Люди, которые приравнивают непоедание свинины и даже отсутствие мысли о ней к «духовной чистоте», на мой взгляд, так далеки от истинной духовной чистоты, как звезды далеки от Земли, понимаешь? — горячась, Леня придвинулся к Римме ближе. — И сооружать вокруг всего суетного и земного нелепые правила, которые якобы приведут к душевной чистоте, — все это человеческое лукавство и инфантильность, неразвитость, как у детей — чик-чик, я в домике! меня никто не тронет! я чист! Потому что выполняю нелепые правила, не ем свинину, не кушаю до заката, не ем животной пищи в пост. Купить себе праведность и «чистоту» нельзя, используя человеческие уловки, придуманные предками в силу их невежества, но искренней веры в то, что вот-де если я буду делать так-то и так-то, Бог меня пощадит и наградит. Это так очевидно почти во всех религиозных обрядах всех религиозных конфессий (кроме разве что протестантизма) — этот склочный, беззастенчиво-торгашеский «монолог» с Богом, что не замечать этого нельзя. Одна пища «нечистая», другая «чистая»… Да не об этом надо думать, не об этом спорить, не за это ломать копья! Вот что меня возмущает! Пища, одежда, питье и все остальное в этом роде — не есть путь к Богу. Грубо говоря, плевать Он хотел на то, что ты ешь, что ты пьешь, на каком боку ты спишь и как садишься на унитаз. Ну вот все равно! Без разницы! Ему важна душа, важны твои добрые дела, добрые мысли. Важна вера, из которой проистекает внутренняя, непоколебимая установка, зафиксированная в скрижалях Моисея, в заповедях. И следование этим заповедям не под угрозой наказания, а с внутренней потребностью им следовать, не ожидая за это никакой награды! Добавлю: не ожидая награды ни на этом свете, ни на том. Я понимаю, что человеку, находящемуся в кругу соотечественников, исповедующих эти торгашеские правила, очень тяжело отринуть их и не навлечь на себя возмущение и обструкцию. Есть традиции, разумеется. И бытовые, и религиозные. Но все они так мелки, так ничтожны, так несущественны… Я не рассуждаю. Просто вспоминаю Новый Завет и слова Иисуса и единственную молитву, которую Он дал людям — «Отче наш». А все остальное, что придумано церковью потом, добавлено, раздуто. А ведь все просто — ешь, пей, молись искренно, делай добро, не ожидая награды, помогай, чем можешь другим… и далее как в заветах. Все! Этого достаточно, чтобы жизнь не прошла зря. А тратить часы, дни, годы на обряды, на эти нелепые споры и сомнения — есть свинину или рыбу, покреститься так или эдак, стать на молитву в брюках или юбке — такой немыслимый бред и бессмыслица!

— Ленька, в том-то и дело, что все идеи от мелочей. Вот евреи и спорят по мелочам, но они прекрасно понимают, что это мелочи, но судьбоносные. Не идет речь о том, что полезно для тела, а только о том, что полезно для души. Это включает в себя все стороны жизни, чем строже соблюдаешь, чем более стремишься к совершенству, тем больше у тебя шансов иметь чистые мысли и душу. Ведь и тело нам дано, чтобы с его помощью, используя его как инструмент, наши души возвышались.