Ольга Бенуа - Осенние звёзды

Принесли заказ.

— А мы с Лариской поцапались, — грустно поделилась Наталья. — Теперь точно накрылся Париж.

— Из-за чего поругались? — Марианна Сергеевна сделала глоток кофе.

— Да ее хахаль заходил ко мне, а Валентинка сболтнула, не со зла, конечно. Лариска завелась, мол, глаз я на Олега имею. Сама же разошлась с ним после того, как на работе у них проблемы начались.

— М-да, Ларочку я люблю, она меня в молодости напоминает, такая же боевая, — причмокнула маман. — Мужиков только она выбирает все как-то не по рангу. Брать надо выше и расти с ним, а она хочет поймать осетра, но ловит на мелководье.

— А как же чувства?

— Господи, девочка моя, послушав тебя, прихожу к выводу, что должна жить вечно. Кто тебе это вбил в голову? При чем здесь чувства? Они совсем не связаны с теми «чудными мгновеньями», которые базируются на влечении самца и самки, которые возникают сами собой и таким же образом исчезают. Невозможно и не нужно пытаться их удержать, тем эти мгновения и хороши! Птица садится только в открытую ладонь. Попытайся сжать кулак — упорхнет бесследно.

— Он же использовал ее.

— Это бартер, — цинично заметила маман. — Какая-никакая любовь в обмен на опыт. Мужчина или любит, или нет. Когда любит, он подстраивается под женщину, когда чувства угасли, он становится таким, каким его создала природа и воспитала собственная мать, то есть зачастую эгоистичным животным, способным только жрать и грязь разводить.

— Лариску уволят, — грустно заметила Наталья, пропуская мимо ушей знакомые сентенции.

— Если она захочет, то не уволят, таких не увольняют. А что касается ее хахаля, тут все просто. Взыграло самолюбие. Она думала, что управляет их отношениями, вышло немного иначе. Ладно, хватит болтать, поехали, не к ночи же по кладбищу бродить, — она достала телефон и начала набирать SMS.

— Позвонить-то проще, — заметила Наталья, доедая кекс.

— Может, и проще, но дороже. К тому же у нас в клубе сейчас тема «Отправка SMS». Медленно, но дело идет. К лету должны с телефонами закончить. Потом по лэптопу купим и интернет подключим.

— Мам, а зачем тебе интернет?

— Как зачем? Вот мне надо было адрес один узнать, два часа на телефоне висела, а так раз — и нашла. Иван Сергеевич говорит, там все есть, как в Ленинской библиотеке, документы какие нужны или как болячки лечить. И вот хорошую вещь изобрели: интернет-магазин, чтобы продукты на дом заказывать, лекарства или чтобы продать что-нибудь ненужное.

Около часа дня мать и дочь добрались до Михайловского кладбища, располагавшегося в сосновом бору.

— Парадокс, — рассуждала Марианна Сергеевна, — кладбища у нас в России приличные. Живем, как в Азии, а помираем, как в Европе. Чище, чем у некоторых дома.

Они прошли мимо теток, продававших цветы.

— Вот, молодцы бабки, — маман удостоила комплиментом и их. — Вместо того, чтобы сидеть в поликлиниках, на свежем воздухе общаются, да еще богоугодное дело делают. На обратной дороге купим пару цветочков у них, для под держания бизнеса.

Кладбищенская контора располагалась в окруженном кустами сирени деревянном доме.

— Добрый день, Леопольд Яковлевич, — обратилась примадонна к сидевшему за столом старичку в огромных очках. Тот встрепенулся, вскочил.

— Марианна Сергеевна, сколько лет, сколько зим. А я вас сразу узнал по голосу!

— Надеюсь еще столько же с вами не встречаться.

— Конечно, ни к чему это. И так сколько ваших уже здесь полегло, — затем, сообразив, что говорит не то, зачастил: — Но вам-то не грозит встреча с нами, вы-то как всегда цветете! Богиня, просто богиня! А как была великолепна ваша ария Далилы, — и он фальшиво запел:

— Ну что вы, голубчик, — отмахнулась маман, но лесть была ей приятна.

— Даже не спорьте. Вам бы в Ла Скала петь, а не в нашем захолустье. Архипова, Образцова, я же был в Москве, слышал, — они вам в подметки не годятся.

— Да, да, были времена, но страна была другая, времена другие, давайте вернемся от дел земных к нашим баранам.

— Ах, простите, что я ударился в воспоминания. Вы же по делу. Кстати, наслышан про ваш кружок, сорока на хвосте принесла.

— Той бы сороке перья из хвоста повырывать.

— Не составите протекцию?

— С превеликим удовольствием, — последовал великодушный кивок головы.

— Так вот, похоронили мы вашего братца, хорошие были похороны, очень хорошие. Народу было мало, но все люди приличные, на машинах.

— Ага, значит, всей семейкой сюда прикатили.

— Гроб дорогой был. Погода была прекрасная, человек ведь светлый, земелька под лопатой как по маслу, легко закопали.

— Как закопали? — тихо прошипела Марианна Сергеевна. — Мы же договаривались, чтобы сжечь. Сволочь такая, и здесь обскакал, с удобствами устроился, а я в горшке скрюченная должна лежать, как джинн в лампе? Могила родительская, договаривались вместе!

Примадонна разошлась и топнула в гневе ногой.

— Выкапывайте!

— Да вы что, — старичок всплеснул руками. — Бумаги нужны, родственники, скандал будет!

— Я что-то не поняла, я что, не родственник? Вам что, бумага от президента нужна или, как в кино, разрешение на эксгумацию?

— Но если узнают?

— Кто? Покойники? Слушайте, Леопольд Яковлевич, мне никто никогда в моих просьбах не отказывает, и если я решила, что хочу попрощаться с горячо любимым братцем, — Наталье показалось, что она услышала скрежет зубов, — то даже выходцы из могил меня не остановят. У вас есть два варианта: или вы делаете, как я сказала, или я делаю сама, — она вынула из ушей серьги с бриллиантами, положила на стол. — Завтра дочь вместо них деньги привезет. Выкапывайте и в крематорий, я договорюсь.

Леопольд поник головой, смиряясь.

Уходя с кладбища, маман, как и обещала, купила букет цветов, который и вручила Наталье на пороге своей квартиры, прощаясь с ней.

— А, вот еще что, — задержала она ее в последнюю минуту. — Мне принесли билет на премьеру в Доме кино, сходи обязательно.

Она протянула пригласительный.

Валентина страдала, посещая магазины. Выбрав симпатичную вещицу и раздевшись в примерочной, она приходила в ужас от собственного отражения. Дома и во время прогулок по городу в зеркалах и витринах отражалась довольно миловидная, чуть полноватая женщина. В примерочной в зеркале обнаруживался тюлень с глазками-бусинками в толще жира. Поборов отвращение к себе, она все-таки примеряла выбранное, но с ужасом узнавала, что налезавшее вчера сегодня с трудом натягивается до колен. Кофточки с трудом застегивались на пару верхних пуговиц, дальше до живота шло сплошное декольте. Очень хотелось брюки или платье, а мечтой был брючный костюм. Платья в магазинах предлагались на стройненьких, в крайнем случае на полненьких.