Юлия Монакова - Пойманные в city

— Она, конечно же, попыталась тебя соблазнить? — мрачно поинтересовалась Люська. — Небось выпорхнула из ванной в одном полотенце, наивная такая владивостокская девочка… а может, и вовсе без полотенца.

— Нет, не пыталась, что удивительно, — Димка расхохотался. — Я ее оставил у себя ночевать…

— Ночевать?! — Люська потрясенно уставилась на него.

— Ну, не выгонять же на улицу человека на ночь глядя… Тем более, она Москвы не знает, у нее в этом городе и не было никого кроме меня…

— Сейчас расплачусь от умиления, — сказала Люська, терзаемая ревностью. Дима расхохотался:

— Да не переживай ты!.. Ничего у нас не было. Она на диванчике в гостиной проспала всю ночь, а я на кровати в спальне. На следующий день я ей купил билет на самолет и отправил во Владивосток обратно.

— И что потом?

— Все…

— И никаких последствий?

— А какие могут быть последствия? Правда, она несколько раз пыталась писать мне письма. Обычные, по почте. Адрес-то знала… Но… — Дима смущенно хмыкнул, — какой из меня друг по переписке? Никудышный. Я на электронную-то почту не всегда отвечать успеваю, а тут… Так и заглохло все. Я даже не знаю, что сейчас с ней и как она.

— А хотел бы знать? — сурово вопросила Люська. Дима от души рассмеялся:

— Как же мне нравится, когда ты ревнуешь!..

— Я не ревную, — фыркнула Люська.

— Ревнуешь, ревнуешь… Ты такая милая!

— Меня просто бесит вот эта… эта наглость девчачья! — Люська в волнении не могла подобрать нужных слов. — Для тебя это, наверное, смешно, а меня раздражают вот такие девицы… Скажите пожалуйста, явилась в гости, не запылилась… Ей еще повезло, дурынде, что ты человек порядочный. Да и вообще, что доехала до тебя без проблем и что адрес твой настоящий оказался, а то мало ли, чего ей там продать могли… Просто удачно все вышло. Обошлось без особых приключений… А вот клюнул бы жареный петух в задницу, что бы она делать тогда стала?!

— Ну, а ты сама, — Дима улыбнулся ее горячности. — Когда приехала в Москву, разве была такой уж опытной? Тоже ведь, наверное, наивная восторженная провинциалочка… Думала, что в столице все люди братья, что все будет легко…

— Ну нет, совсем наивной-то я не была, — Люська вздохнула. — Хотя, конечно, ты прав. Иллюзий было море… Когда я приехала, я же никого не знала в Москве. Ну, вернее, как… Был у меня телефон одного состоятельного бизнесмена, одногруппница дала. Сказала — позвони ему, чем черт не шутит, а вдруг поможет чем? Он тоже нашим земляком был… Приехала, позвонила, встретились… Слушай, я ведь еще никому этого не рассказывала, да и забыла уже, а тут… что-то вспомнилось. Встреча проходила очень странно, — Люська улыбнулась, — увиделись около МГУ и отправились… в его машину, что меня очень удивило.

— И ты пошла?! — не выдержал Дима. — К чужому мужику, к незнакомому — в машину?!

— Ну, мы же были из одного города. Мне тогда казалось, что этого достаточно, чтобы доверять друг другу… Тут он и давай меня расспрашивать и пугать: «У тебя нет опыта работы в штате?.. И прописки, наверное, нет московской?.. Что?! У тебя нет даже регистрации?! А квартиру ты себе уже нашла?.. Нет??? А ты знаешь, что сейчас цены на жилье в Москве кусаются, и вообще — Москва город дорогой… И давай уж посмотрим правде в глаза, в таком городе, как Москва, очень-очень трудно найти работу такой девушке, как ты, это практически невозможно. И если у тебя не будет, хм… покровителя, то, скорее всего, у тебя НИ-ЧЕ-ГО не получится. Ты понимаешь, о чем я?..»

— Козел!.. — выругался Дима сквозь зубы.

— Вот так мы и «поговорили»… — продолжала Люська. — Потом он заулыбался, сказал, чтобы я звонила, если захочу сходить с ним поужинать… Обещал, что замолвит обо мне словечко перед своим другом, директором издательского дома. Я поблагодарила, сказала, что подумаю, вышла из машины. Потом брела по улице и ревела… Там ведь так красиво, около Университета, там… даже не знаю, как выразить — там ЖИТЬ хочется! Я и так грузилась страшно, что работу не найду, тем более, что почти не оставалось денег. Когда уезжала в Москву, мне мама дала пять тысяч рублей, да и они уже были частично истрачены… А тут еще землячок запугал. Понятно, что я не собиралась становиться содержанкой, но так было горько это все слышать… Я шла и думала: «Господи! Ну неужели же это все правда, как в кино показывают и в книжках пишут — что у провинциалок просто нет иного пути, как по наклонной?!» — помолчав, Люська усмехнулась собственным мыслям и подытожила:

— Оказалось, что неправда…

Дима искоса взглянул на нее.

— А Дроздов… — осторожно начал он. — Он тебе что, совсем не помогал, ничем? Вы же с ним, как я понял, еще до Москвы познакомились…

— Я ему не звонила, — призналась Люська. — Неудобно было. Вообще, пока работу не нашла, запрещала себе даже думать о том, что можно попросить у него помощи. Да, если честно… как-то меня сразу тут жизнь завертела, закрутила… Не до него особо было. Нужно было выживать…

— Ну да, понимаю, — Дима кивнул. — У самого было примерно то же самое… А у тебя какое первое впечатление от Москвы было, Люсь?.. Вот чтобы — самое-самое первое?

— Первое?.. — Люська задумалась. — Не знаю, первое ли оно было, но главное, основное впечатление от переезда — это скорость. Люди, куда-то бегущие, спешащие, на ходу говорящие по мобильному, жующие, любящие, ненавидящие… Машины, несущиеся как на пожар — только бы успеть проскочить и не застрять в пробке. Казалось, что за всей этой непрекращающейся беготней и жизни-то не замечаешь…

— По сути, так оно и есть, — невесело подтвердил Дима.

— Ну, тогда я еще не знала об этом, — она вздохнула. — Помню первое утро в столице… Я сидела на скамеечке в парке и жевала первый в своей жизни гамбургер. Наблюдала за людьми и размышляла — куда же они все так летят и как же это все здорово… Тогда я еще не верила, что скоро сама стану частью этого потока. А вторым впечатлением, прямо скажем, неприятным, стало то, что в Москве никто никому не нужен в принципе, — она вздохнула. — Например, когда в моем городе в коллектив приходит новый сотрудник, его расспрашивают обо всем — откуда он, где живет, вплоть даже до того, как здоровье родителей и как зовут собаку. Здесь же совершенно никого не интересует, где, что и как. У каждого своя жизнь, свои заботы, свой марафон. Здесь, в «Вертикали», мы более-менее сблизились с коллегами и частенько болтаем «за жизнь». Но я чувствую, что, по большому счету, им моя жизнь — абсолютно до фонаря. Ну, за редкими исключениями, — она вспомнила Мишу и не смогла сдержать теплой улыбки. — А все эти охи-вздохи настолько фальшивые, что я просто перестала что-то личное о себе рассказывать.

— Это факт — в Москве мало кто откровенничает, — Дима согласно кивнул. — Сегодня есть человек, а завтра он пропал — переехал, уволился, женился и так далее, и ты больше никогда его не увидишь. Лица меняются с бешеной скоростью. Такой своеобразный… круговорот малознакомых людей в природе. Для меня это тоже было очень большим шоком после приезда. Первые мои три месяца в Москве были, с одной стороны, очень насыщенными в плане новых знакомств, общения, движения, но были одновременно и одними из самых одиноких в моей жизни. Поэтому никто из моих старых школьных друзей не удивлялся, когда в три-четыре часа ночи раздавался междугородний телефонный звонок, и я ныл в трубку: «Поговори со мной!»