Юлия Монакова - Галинкина любовь

© Юлия Монакова, 2019

ISBN 978-5-4496-7047-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Юлия МОНАКОВА

Я БУДУ ДЕРЖАТЬ ТЕБЯ ЗА РУКУ

Роман

Все персонажи и события вымышленные, а любые совпадения – просто случайность, за которую автор ответственности не несёт.

(Анна Долгарева aka Лемерт)

– Саша, что мне теперь делать, а?! – в голосе бывшей жены явственно слышались истерические нотки. – Где её искать? Куда бежать?!

Александр опустился в кресло, мысленно отдав себе приказ успокоиться, чтобы не запаниковать вслед за ней.

– Так, во-первых – бежать никуда не надо, – сказал он решительно и одновременно умиротворяюще. Уж чем-чем, а голосом своим, как и все актёры, Белецкий умел пользоваться великолепно. Сейчас в его уверенном тоне слышалось примерно следующее: «Не боись, дурёха, я что-нибудь придумаю, всё будет хорошо!»

Анжела коротко всхлипнула напоследок и послушно затихла, приготовившись внимать экс-супругу.

– Во-вторых, давай рассуждать здраво. Ты говоришь, что мобильный она отключила… К кому она могла сорваться среди ночи без звонка? У неё есть парень?

– Нет… Вроде бы, сейчас нет, – поправилась Анжела. – Хотя она не очень-то откровенничала со мной в последнее время. Мы с ней то и дело цапались. Но прошлого её мальчика, Андрюшу, я хорошо знаю, это её одноклассник. Они расстались несколько месяцев назад.

– Ты ему звонила? – быстро спросил Белецкий.

– Звонила, конечно… И подруг всех на уши подняла. Пока ни у кого из них Дашка не объявлялась. Если, конечно, они её не покрывают.

– А у твоей мамы её быть не может?

– Ой, ты знаешь… Я об этом не подумала, – оживилась Анжела. – Сейчас же её наберу… Саш, но мне всё-таки кажется, что она рано или поздно объявится у тебя.

– С чего ты взяла? Мы с ней редко виделись в последние месяцы. Да и вообще, Дашка не склонна делиться со мной своими личными проблемами. Вернее, она вообще ни с кем не склонна этим делиться, – невесело подытожил он. – Кто знает, что у неё на сердце…

– Да она же тебя боготворит! – возразила Анжела с явными нотками ревности. – «Папа такой, папа сякой, папа то, папа сё…» Иной раз уши в трубочку сворачиваются, – обиженно добавила она. – Ты для неё – непререкаемый авторитет во всём. Так что по-любому она прибежит к тебе жаловаться на меня… если, конечно, с ней всё в порядке, – голос её дрогнул.

– Успокойся, Анжел, – подбодрил он, – не сходи с ума раньше времени. Даша уже не маленькая, ей семнадцать лет. Думаю, попсихует чуток и включит мозги. Давай просто подождём.

– Сашка… – она замолчала на несколько секунд, борясь с подступающим к горлу и уже рвущимся наружу плачем. – Если бы ты только слышал, что она мне наговорила! И этот тон, и ненавидящие глаза… Спаси её, пожалуйста. Только ты можешь это сделать! – патетически воскликнула она. – Дашка же вбила себе в голову, что хочет артисткой стать… Представляешь?!

– Ну, с такими-то родителями ей сам бог велел, – рассеянно пошутил Белецкий, однако бывшая жена не оценила юмора.

– Господи, что ты несёшь! Сам же знаешь, что это путь в никуда! Сколько актёрских факультетов в Москве? И на каждый ежегодно пытается поступить около пяти тысяч человек. Пяти тысяч!!! – повторила она внушительно. – Поступает в итоге лишь несколько десятков, а в профессии себя находят и вовсе единицы. Что ей потом – всю оставшуюся жизнь вкалывать в амплуа «овсянка, сэр»?

Анжела знала, о чём говорит – она сама была третьеразрядной актрисой одного из захудалых столичных театров. Московская публика на их спектакли почти не ходила, поэтому жила труппа в основном за счёт гастролей, разъезжая по таким глухим провинциям, от которых брезгливо, по-барски, воротили нос звёзды первого эшелона – ведь тамошние организаторы понятия не имели о том, что такое «райдер».

Гастролировали по городам и сёлам, совсем, казалось, не тронутым цивилизацией. Глядя из окна поезда или автобуса на унылый провинциальный пейзаж, как ксерокопия похожий на предыдущий, Анжела тоскливо вздыхала. Впрочем, в подобных городках труппа получала какую-никакую отдачу: неискушённые местные зрители охотно брали билеты на артистов «с Москвы» и не судили строго, добросовестно хлопая, поднося букеты недорогих цветов и даже пьяненько выкрикивая «браво».

Отыграв спектакль в Доме Культуры очередного Усть-Пердюйска (сколько их было на её памяти – десятки? сотни?..), Анжела одиноко шла в гостиницу и пыталась уснуть, в то время как остальная труппа, собравшись в чьём-нибудь номере, дружно глушила водку. Анжела давно перестала искать утешения в алкоголе, поняв, что это лишь морок, иллюзия забвения; наркотиков же она панически боялась – это и держало её на плаву, не позволяя совершенно потерять человеческий облик. Ворочаясь на неудобной железной кровати с провисшей чуть не до пола панцирной сеткой в убогом и пыльном гостиничном номере, Анжела безутешно плакала об ушедшей молодости, несбывшихся мечтах и несостоявшейся карьере…

В соседнем номере артист их труппы Федька Бурлаков – потасканный герой-любовник с полустёртыми следами былой привлекательности – привычно обхаживал очередную хорошенькую здешнюю простушку. Через стену отчётливо была слышна вся их возня, и Анжела накрывала раскалывающуюся голову подушкой. После дешёвого и невкусного комплексного ужина из местной столовой женщину мучила изжога. Возвращалась с таких гастролей она обычно совершенно разбитой. А теперь ей предлагают добровольно толкнуть на этот путь единственную дочь?!

– Ну, зачем же заранее настраиваться на негатив, – мягко пожурил её Белецкий. – Извини, Анжел, но если у тебя лично не получилось – это ещё не значит, что у Дашки тоже ничего не выйдет.

Анжела, глубоко уязвлённая его замечанием, не нашлась, что ответить.

– А вообще, мне кажется, – продолжил он с внезапным вдохновением, – что Дашка вполне могла бы стать актрисой. Я даже почти уверен в этом.

– Ты спятил? – коротко осведомилась бывшая жена. – Уверен он… да с чего вдруг такая уверенность?

– У неё пытливый взгляд на окружающий мир, наблюдательность, повышенная эмоциональность, – принялся перечислять Александр. – Она чутко реагирует на действительность. К тому же, ни театральным, ни киношным закулисьем её не испугать, она среди этого выросла. Так что, думаю, – резюмировал он, – Дашка как раз прекрасно знает, на что идёт, и отдаёт себе отчёт в совершаемом поступке. Впрочем, чего сейчас-то истерить? Время ещё есть. Она может хорошенько подготовиться к поступлению…