Елена Ласкарева - Вся жизнь — игра

Нет, он решит, что это слишком вызывающе… Он? Ах, этот, вчерашний. Как там его звали, запамятовала… Георгий… Георгин надутый! Да разве она для него одевается?! Он, может, вообще больше не появится в казино. Забрел случайно, выиграл и исчез. Мало ли людей проходит через игорный зал каждую ночь…

Конечно, он больше не придет. Она может наряжаться как угодно, в конце концов, положение обязывает быть привлекательной и элегантной…

И волосы лежат черт-те как… Грива какая-то, а не прическа!

Нет, определенно она выглядит сегодня просто ужасно… Наверное, все-таки заболела…

Вечер тянулся бесконечно долго.

Маргарита поминутно вскакивала и выходила в зал, находя все новые предлоги. Надо же примерно оценить, сколько клиентов ожидается у них сегодня…

Вот у центрального стола играет Борис Он разогнал уже всех игроков, ставки идут по-крупному. Смешной он, пузатенький, азартный… Когда появляется, девчонки-крупье дрожат и трепещут. Он срывает банк, и по всему казино раздается громогласный вопль, будто хищник в саванне настиг свою добычу…

— А-а-а!!! Ну что?! Сделал я тебя? А ну-ка, теперь сюда… Крути, лапонька.

А на «лапоньке» уже лица нет.

Борис будет играть до утра. Надо часам к пяти освободить для него столик…

Что же она стоит? Кого высматривает в толпе? Остальные крупье спокойны и деловиты, значит… нет за их столами вчерашнего счастливчика…

Нет его. Вздохни спокойно, Рита, расслабься… Ну что ты, в самом деле, как натянутая струна?

А почему Лизавета сидит скучает? Вечер уже в разгаре. Клиента не выбрала?

— Маргарита Александровна, вы Валеру в зале не видели?

Больше ей делать нечего, как высматривать Лизкину пассию…

— Поди-ка сюда, Лиза. Послушай…

Странно, но Лиза чем-то напоминала Рите ее саму лет, эдак, десять назад. Та же жажда жизни в глубоких, подернутых поволокой глазах, такая же гордая поступь… Вот только не умеет девчонка играть с сильным полом, не может сделать правильный выбор. Что она нашла в смазливом красавчике Валере? У него же после проигрыша даже руки трясутся от расстройства.

— Ты можешь не следовать моему совету, но на таких, как он, лучше всего действует не внимание, а презрение. Он жаден…

Лизавета затрясла головой.

— Не спорь, я же вижу. Ему нравится брать чужое, ловить наудачу ему не принадлежащее. Не пялься на него, он же раздувается от самодовольства, а вся компания развлекается, глядя, как ты нервничаешь. Думаешь, почему он ни разу не пригласил тебя за столик?

— А почему? — Лиза прикусила губку и вспыхнула.

Рита пожала плечами:

— Мне кажется, он пресытился женским вниманием, особенно… — она замолчала, подбирая слова помягче.

— Особенно таких доступных, как я? — болезненно усмехнулась Лизавета.

— Ну, и какой вывод? — улыбнулась ей Рита. — Надо стать недоступной. Выбери себе самого импозантного мужчину в зале, очаруй его, поворачивайся за ним, как подсолнух за солнцем… А через недельку-другую посмотришь, что будет.

Лиза задумчиво потерла пальцем переносицу.

— Пожалуй, вы правы.

Она восхищенно смотрела на Риту. Если бы она смогла стать похожей на эту царственную леди… Маргарите Александровне не надо прибегать к уловкам и ухищрениям, она купается в мужском внимании небрежно, словно рыба в воде…

Если бы только Лизавета могла знать, какая смута царит в душе этой уверенной в себе красавицы… И если бы Рита сумела предугадать, чем обернется ее мудрый совет…

…Душно сегодня… Даже кондиционеры не помогают. Шелк цвета запекшейся крови плотно облепил фигуру… Наверное, у нее все-таки жар… Как пульсирует в висках кровь, а сердце колотится, будто стремится выскочить.

Да не ждет она его, не ждет! Просто, если бы этот тип пришел, она показала бы ему, что ей глубоко на него плевать. И не таких видали! Он, конечно, не сможет скрыть своего восхищения, но она будет холодна как лед…

Лед… ледяная дрожь… Все тело в мурашках от пронзительно-томительного скрипа тяжелой двери…

Небрежный поворот головы, напряженная полуулыбка…

Ну, хватит! Это опять не он!

Может быть, снова выйти в зал? Нет, она и так уже достаточно там примелькалась. А самое обидное, что ни разу ее не охватил сегодня щекочущий азарт предчувствия, ни одна цифра не всплыла из подсознания. Она не загадала ни одной ставки, и почему-то было ощущение, что проиграла. Словно отступила в решающей схватке…

Рита быстро поднялась и решительным шагом направилась к рулетке.

Выбрала крайний стол, зажмурилась, чтоб не вглядываться поневоле в расплывающуюся перед глазами вереницу лиц…

«Семь… — сказала она себе, пересиливая нарастающее изнутри недовольство. — Или восемь? Нет, семь… Точно….»

Привычные молоточки внутри молчали, не отзываясь уверенным нетерпением на лихорадочное постукивание шарика.

— Восемь, — объявила крупье.

Рита удивленно открыла глаза, словно очнулась из забытья.

Взгляд моментально выхватил из расчерченного поля стопку фишек на границе семерки с восьмеркой, тонкую руку крупье, сгребающую лопаточкой фишки…

Словно приклеенная, Рита следила глазами за двигающейся по полю грудой разноцветных кругляшек, как при замедленном прокручивании киноленты…

Мужская рука с длинными нервными пальцами небрежно смахнула фишки в лоток… Белая манжета с крупной запонкой, черный обшлаг рукава… широкие плечи… А над ними искривленный в скучающей усмешке рот. И серые глаза с прищуром…

Он уже долго играет… Раскраснелся, откинулся на стуле, тугой узел галстука приспущен…

Если бы энергия Ритиного взгляда могла материализоваться, она бы прожгла насквозь эту самодовольную физиономию…

Но Георгий, видимо, был слишком толстокож, чтобы это почувствовать. Он не видел вокруг ничего, кроме темно-зеленого поля.

Рита круто развернулась и быстро метнулась к ресторану, словно спасаясь бегством.

Только за плотно прикрытой дубовой дверью она смогла перевести дыхание.

«Спокойствие, только спокойствие…» — как любил говаривать толстый Карлсон. Только какое уж тут спокойствие — наоборот, дрожь, как в лихорадке…

«Что это со мной? — удивилась Рита, прыгающими пальцами пытаясь вытрясти из пачки длинную дамскую сигарету. — Надо взять себя в руки. Мне совершенно безразлично, что там делает этот тип. Мне все равно, придет он ужинать или нет. Мне плевать, я спокойна, как удав…»

Пара лихорадочных затяжек, и Маргарита довольно усмехнулась.

Посмотрим, кто кого, господин Кайданников… Еще утро не забрезжит, а вы потеряете сон и покой, ослепленный великолепием блистательной леди… Недаром же Владимир когда-то потратил столько сил, чтобы научить ее этой непроницаемой улыбке и королевской поступи…