Елена Янге - Предсказание по таблетке

— Это верно. Мой шакал опять в бегах. Не звонит, алиментов не платит. Где его черти носят, не знаю!

— Давай помогу!

Я взяла печать, штемпельную подушку и стала ставить штампы лицея на странички школьных тетрадей.

Весь июнь я была загружена под завязку. Навалившиеся дела одновременно и выматывали, и способствовали моему окончательному выздоровлению. Мне уже трудно было представить, что полтора месяца назад я, апатичная и вялая, ничем не интересовалась. Теперь за день я успевала сходить на очередной экзамен, на репетицию или на педсовет, переговорить по телефону с родительским комитетом, съездить в ресторан, где планировался выпускной вечер. К этому нужно добавить вечерние беседы с Лялькой, Нютой, Варькой (телефонные и очные), затем — домашние дела. Временами мне некогда было даже подумать, и, признаюсь, меня это радовало.

Пребывая в таком режиме, я четко усвоила две истины. Первая: зацикливаться на своих мыслях — занятие довольно опасное, поэтому время от времени надо идти в люди. Вторая (старая и проверенная многими поколениями): движение — это жизнь! К этому надо еще добавить мое стремление к совершенствованию и борьбу с собственными недостатками.

— Растешь, Мариш! — увидев меня в очередной раз, воскликнула Варька. — Пройдет пара лет, и станешь Совершенством!

— Вот что мне не грозит, это совершенство! — ответила я. — До него так же далеко, как до той звезды.

Я высунулась в окно и поглядела на далекую звезду, выделявшуюся среди других. В свое время я не спросила Олега Александровича об этой звезде, а сама… сама я называла ее просто: Звезда — звезда с большой буквы.

Варька тоже высунулась в окно и, посмотрев на небо, заметила:

— Теоретически до любой звезды можно долететь.

— А практически?

— Нереально!

— Как воз с плеч! — тут же отреагировала я. — Терпеть не могу всякие совершенства!

Варька искоса поглядела на меня и засмеялась:

— Человек с развитым чувством юмора всегда устойчив.

— Варь, подожди минутку! — я потянулась за листком бумаги. — Хотелось бы записать.

— Что записать?

— Соберу твои высказывания и издам отдельной книжкой.

— Издеваешься?

Варька сощурила глаза и раздула ноздри.

— Почему же? Разве ты не достойна? И название такой книге придумала: «Советы опытного психотерапевта».

Варька добродушно улыбнулась.

— Мне не нужна слава, я — самодостаточна.

— Об этом мы как-нибудь поговорим.

— И об этом поговорим, и о другом.

Господину Анно я позвонила в середине июня. Услышав о смерти дедушки, он едва вымолвил после долгого молчания:

— Как же так! И не повидались…

Жан Поль тяжело вздохнул и сквозь слезы сказал:

— Рита, запомните одно: Дмитрий Павлович был не только моим многолетним клиентом, но и другом. По телефону не положено говорить о таких вещах, но я все-таки скажу: в документах, что вы привезли в Париж, помимо прочих бумаг, было заверенное русским нотариусом завещание. В нем вы объявляетесь наследницей имущества Дмитрия Павловича в России. Кроме того, мне даны четкие распоряжения в отношении его собственности во Франции.

Я ничего не ответила.

— Вы меня слышите?

— Да, господин Анно.

— Бумаги оформлены по всем правилам, поэтому в течение полугода вы должны вступить в наследство.

— Я собиралась приехать в Париж в начале июля.

— Буду вас ждать.

Господин Анно сделал паузу и, видимо, взяв записную книжку, сказал:

— Будьте добры, продиктуйте адрес вашей электронной почты. В ближайший день-два я напишу вам письмо, где будет перечень документов, которые вы должны собрать к отъезду. Все вопросы с налогом на наследство мы решим при встрече.

— Хорошо, — ответила я.

— До свидания! Буду ждать.

Положив трубку, я почувствовала растерянность. С одной стороны, я догадывалась, что в этом направлении дедушка предпринял какие-то шаги; с другой — мои финансовые амбиции были настолько ничтожны, что любое излишество приводило в трепет. Я не была расчетлива и не умела распоряжаться деньгами. Если бы такая ситуация сложилась у Олега, он бы быстро все «разрулил». Мало того, от подобного занятия он получил бы удовольствие и вник бы в проблему наследства со всей ответственностью.

Я уже успела уйти на кухню, когда опять зазвонил телефон.

— Слушаю.

— Риточка, что с тобой? Почему я не могу дозвониться?

— Здравствуйте, Татьяна Леонидовна!

— Нехорошо, Риточка, нехорошо! Забыла меня — не заходишь, не звонишь. А ведь я тебе всегда рада! Конечно, я понимаю, со старухой неинтересно общаться…

— Ни в коем случае! — перебила я. — Ни в коем случае не принимаю ваши упреки. Мне всегда было с вами интересно, а рассказы о театре меня просто завораживали.

— Спасибо, милая! Сама понимаешь, чем старше становишься, тем больше капризов. Так что не сули!

«Сказать или нет? — тем временем думала я. — Тринадцать лет знакомства нельзя назвать шапочным».

После разговора с господином Анно я чувствовала себя не в своей тарелке.

«Пожалуй, поболтаю!»

Слово за слово, и наш разговор перешел на мои проблемы. Ласковый говорок Татьяны Леонидовны основательно меня расслабил, и я вкратце рассказала ей события последних месяцев.

— Кто бы мог подумать! — воскликнула она. — Встретить дедушку около дома! Ой, Риточка, я сейчас заплачу!

Татьяна Леонидовна громко высморкалась и продолжила:

— Помнишь, я советовала тебе искать родственников?

— Да, да!

— Я тебе не говорила, что предпринимала со своей стороны некоторые шаги?

— Первый раз слышу.

— Было-было, моя милая! Не говорила потому, что боялась сглазить. Я обратилась к одному режиссеру, чья родственница работала в Инюрколлегии.

— И каков результат?

— К сожалению, никакого! Но я тебе скажу так: Господь сам одаривает того, кого считает достойным.

Она помолчала и добавила:

— А бывает и наоборот.

— Как поживает Олег Александрович?

— Скрипит понемногу.

Я улыбнулась.

«Надо же, какой она нашла точный глагол — скрипит!»

— Последнее время Олег стал брюзгой, — продолжила Татьяна Леонидовна. — Все ему не так, все не этак! Я, конечно, его жалею, но и тебя понять могу. Олег нагоняет такой пессимизм, что впору лечь и умереть. А жить с подобными мыслями нельзя! Мне и врачи говорили: «Постарайтесь общаться только с теми, кто физически и психически здоров».

— Вы думаете, у него — проблемы?

— Нет, нет! Ты меня неправильно поняла! Слава Богу, Олег здоров, но…

«Очевидно, ей неловко говорить, что сын — мрачный, нелюдимый человек, а с возрастом эти качества только усилились».

— Вы извините, Татьяна Леонидовна, мне должны позвонить.

— Поняла, поняла, дорогая! Еще только пару слов. Олег говорил, что забыл у тебя какие-то бумаги. Не Бог весть какие важные, но…