Ольга Шумяцкая - Комедия дель арте

— Си! — подтверждает Мурка серьезность своих намерений.

Челентано тушуется и убирает руку с ее плеча. Я возвращаюсь к столику: Через минуту появляется Мурка. Она плюхается на стул и обводит нас торжествующим взглядом.

— Мы приглашены на маскарад! — объявляет она. — То есть пригласили-то меня, но я выпросила для вас два входных. С большим, заметьте, трудом!

На лице ее по-прежнему сияет яичного цвета пятно. В эту минуту Мурка хороша, как никогда.

Мы попиваем шампанское, а Мурка листает меню. Чело ее пасмурно.

— Ты чего, Мур? — спрашиваем мы. — Чего хочешь?

— Макарон! — бодро отвечает Мурка.

Заявление смелое. Дело в том, что в этом «Флориане» подают дикое количество изысканных десертов, жуткое количество изысканных сортов кофе и кошмарное количество изысканных напитков. Есть даже ликер «Бенвенуто Челлини», настоянный на виноградных косточках, который подают в серебряной рюмочке с чеканным профилем маэстро на покрытом благородной патиной боку. И — никаких макарон, котлет и мясных кулебяк с жареным луком! Но ведь Мурке пора худеть, поэтому мы предлагаем ей спуститься к набережной и выбрать какой-нибудь ресторанчик подешевле.

Мы бредем к набережной. В голове — туман. В ногах — заплетение. Вот интересный факт: если выпить на голодный желудок, то ударяет почему-то в диаметрально противоположные желудку части тела — ноги и голову. Считается, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Это значит, что сердце и желудок находятся у него примерно в одном месте. Можно также предположить, что мужчина внутри себя совершенно неразнообразен. Он состоит из однородного вещества, из которого вылеплены все его внутренние органы. Поэтому и пьянеет медленнее женщины. Ему что желудок, что сердце, что голова, что ноги — один черт. Совершенно другая картина наблюдается в женском организме. У женщины части тела разбросаны в хаотическом беспорядке и находятся в постоянном разброде и шатании. Поэтому в голову женщине приходят самые неожиданные мысли, а ноги заводят ее в самые неожиданные места.

На набережной светит солнышко. Гондольеры, проплывая мимо на своих черных лаковых пирогах, машут нам веслами и салютуют соломенными шляпами с красными ленточками. Туристы, жмурясь, поедают лакричное мороженое — жуткую гадость. С речного трамвайчика вапаретто сходит группа американцев, среди которых я замечаю унылую фигуру американского цыпленка из нашего отеля. Обида с новой силой вспыхивает в моем сердце. Мурка наворачивает макароны. Потом берет еще одну порцию и тоже наворачивает. Так она наворачивает довольно долго, а между тем у нас куча дел. Самое главное из них — купить маски к предстоящему маскараду.

Что вам сказать про покупку масок? Дело это может быть очень веселым и завлекательным, а может — унылым и занудливым. Угадайте, какой вариант был у нас? Масок в Венеции много. Масок в Венеции больше, чем местных жителей и туристов, вместе взятых. Кажется, что выбрать из этого изобилия что-то более или менее подходящее по цене и приемлемое по содержанию невозможно. Однако это не так. При ближайшем рассмотрении оказывается, что все венецианские маски сконструированы по двум-трем клише и раскрашены в два-три цвета. Выбирать тут практически не из чего. Можно выбрать магазинчик — от очень дорогого до просто дорогого. Мы выбираем лавочку на каком-то отдаленном, довольно запущенном грязноватом канале. У входа стоит чучело Казановы — черный плащ, черная треугольная шляпа, черная полумаска. Мурка просовывает руку в пустой рукав плаща, кладет голову на деревянное плечо и требует, чтобы ее немедленно сфотографировали. Мы покорно фотографируем. Входим в магазин.

— Ах! — говорит Мышка. — Какой ассортимент! Давайте, девочки, не спешить. Будем выбирать обстоятельно. Главное, смотрите с изнаночной стороны, чтобы не было дефектов.

— Черт! — бормочет Мурка и больно бьет меня в бок. — Зачем мы ее взяли! Лучше бы сидела в гостинице!

Тут надо сказать, что Мышкина хозяйственная жилка проявляется иной раз в редком, патологическом занудстве. Например, Мышка выбирает йогурты. Вернее, так. Мышка выбирает йогурт. Потому что больше одного йогурта зараз по причине вечного безденежья Мышка себе позволить не может. Этот бедный ни в чем не повинный йогурт должен соответствовать высоким Мышкиным требованиям. Этот йогурт должен быть идеальным. Но этих самых железных требований йогурт не всегда выдерживает и морально разлагается прямо после доставки домой. Потому что, как уже было сказано выше, финансовое положение Мышки оставляет желать лучшего, и ей частенько приходится брать просроченный йогурт. Однако требований это обстоятельство не снижает. Выбирая йогурт — как, впрочем, и сметану, и масло, и печенье, — Мышка долго вертит пачку в руках и внимательно вчитывается в надписи на этикетке. Ее пытливый ум интересует буквально все: цена, вес, сорт, количество жиров и углеводов, срок годности, вкусовые добавки, консерванты и предупреждение фирмы-изготовителя об ответственности потребителя в случае неправильного использования товара. А также: расположение тонких и толстых палочек на штрихкоде, который ни один нормальный человек прочесть не может, да и не пытается. Ни один, кроме нашей Мышки. Мышка читает штрихкоды с упоением, посвящая этому занятию лучшие часы досуга. Четкий, хорошо пропечатанный штрихкод — большая личная радость для Мышки. Читая штрихкод, Мышка смеется, печалится, недоумевает, гневается и иногда даже грозит кому-то маленьким кулачком. Чтение штрихкодов для нее — неизъяснимый источник наслаждения.

Мы с Муркой только хлопаем глазами при виде этого зрелища. Объяснить эту особенность Мышкиной натуры можно только одним способом. В ее крови уживается целый коллектив национальностей. Русская, еврейская и — что самое главное! — немецкая. У нее какая-то двоюродная бабушка вышла замуж за немца, и это сильно изменило кровеносный состав семьи. Время от времени одни гены берут верх над другими, и Мышка становится невыносима. Так вот, когда в ней бурлит немец, она начинает изводить окружающих по поводу срока годности йогуртов, качества помола кофе и кухонных тряпок. Тряпки эти после каждой протирки стола следует стирать с мылом, складывать вчетверо и вешать на специально приспособленные крючки. И — попробуй ошибись! Бездумное шатание по магазинам в такие дни становится экспериментом на выживание. Она заглядывает под подкладки пальто и ощупывает каждый миллиметр швов. Ищет изъяны. «Немчура проклятая!» — шипим мы с Муркой. Но сделать ничего не можем. Однажды в один из своих немецких заскоков Мышка полтора часа заглаживала стрелки на сатиновых трусах Джигита. Что после этого скажешь?