Ферн Майклз - Техасская страсть

— Мы все скоро узнаем, как только все соберутся внутри.

— Не знаю, как вы, а я намерена остаться здесь и поглазеть, — театрально прошептала из-под руки Сойер.

— Я тоже, — шепнула Мэгги. — Вы все идите в холл, а мы с Сойер сообщим вам позднее, что тут было. Со всеми подробностями.

Взгляд Билли потеплел. Она радовалась тому, что Сойер и Мэгги не просто мать с дочерью, но и хорошие подруги.

— На стоянке собралось «роллс-ройсов», «феррари» и «ягуаров» больше, чем в Саудовской Аравии, — зашептал Коул на ухо матери. — А еще я видел, как два шейха разговаривали с мистером Хасегавой. Наверняка старые друзья.

— Это даже круче, чем вручение Оскара, — хихикнула Сойер. — Кругом столько кинозвезд! Я чувствую себя так, словно мне шестнадцать.

— Тогда мне — девятнадцать, я же должна быть старше, — засмеялась Мэгги.

Мать с дочерью стояли в стороне, наблюдая за тем, как холеные женщины в шикарных туалетах, сшитых по последней моде, парадом проходят сквозь вращающиеся двери центрального входа.

— Этот бальный холл тянется на три квартала в ширину и столько же в длину, правда, мам? — спросила Сойер.

— Похоже на то, — лицо Мэгги неожиданно посерьезнело. — Насколько плохи дела в нефтяном бизнесе, Сойер? Ты все еще любишь Адама Джарвиса? — Мэгги в душе ужаснулась тому, что выпалила эти никак не связанные друг с другом вопросы один за другим.

— Да с чего вы все взяли, что дела настолько плохи? Конечно, они не блестящи, но у нас есть несколько вариантов, как их поправить. И да, я все еще люблю Адама. Ты только взгляни на эту норку! Ой, да это же Тэсс Букалев!

— Боже! И на Лейси тоже не хуже! И мне показалось, что ты сказала, что нефтяной бизнес отнюдь не процветает.

— Айви выглядит как бедная родственница, — высказалась Сойер. — Мне всегда нравилась эта девочка. Она даст сто очков вперед всем Букалевым, вместе взятым. А Кутс довольно симпатичный, как думаешь? Святые небеса! Посмотри на Митци Фанни, на ней русские соболя! А Билл ужасно элегантен.

Мэгги согласилась.

— Ну, с меня довольно. Давай войдем внутрь и полюбуемся на драгоценности и платья.

Сойер и Билли направились к семейному столику.

— Мам, — шепнула Мэгги, наклоняясь к Билли. — Ты не поверишь, но только посмотри вокруг! Галанос, Адольфо, все ведущие модельеры. И Ван Клиф, Тиффани, Картье! Зато у меня на шее твое колье от «Билли». Ни на ком другом я не заметила изделий твоей фирмы. Наверное, слишком дорогие.

Толпа все прибывала, пока не осталось ни дюйма свободного пространства.

Прежде чем попросить Коула проводить ее на танцевальную площадку, Сойер еще раз окинула взглядом бальный холл в надежде получше запомнить это восхитительное зрелище.

Коул оглядел сидевшую за столом семью. За любого из них он пошел бы на расстрел! Чувство принадлежности к «ним» охватило его. Коул подумал, а что случится, если он все бросит и уедет? От этой мысли сердце забилось чаще. Когда он решится уехать, если вообще решится, то лишь Райли сможет его понять. И еще, наверное, бабушка Билли. Она всегда говорила: «Не женись на бизнесе Колменов, строй свою жизнь сам». Как, интересно, он сможет это сделать?

— Коул? — Сойер подавала ему руку.

В ближайшие дни он непременно обсудит все с Сойер. Сестра — современная женщина восьмидесятых, во всяком случае, она сама любит так о себе говорить. Когда дела у нее или у него шли плохо, Коул и Сойер часто обсуждали свои проблемы друг с другом.

И у нее есть это чувство семьи. Пока Сойер в семье, солнце неизменно восходит над кланом Колменов. Она может быть твердой, как камень, и в то же время мягкой. С болезненной остротой Коул вспомнил, как все они дежурили в больнице, когда Сойер едва не умерла от опухоли мозга.

Чтобы быть Колменом, нужно иметь твердый характер. Коул не чувствовал в себе этой семейной черты. Слава Богу, он носит фамилию Таннер. В конце концов, может быть, это поможет ему пойти на разрыв с кланом Колменов.

Коул допил последние капли коктейля, который в большей степени состоял из воды, чем алкоголя. Ему захотелось выпить еще один.

— Пойдем же, братец, как насчет буги? — нетерпеливо спросила Сойер, вставая и беря его под руку.

— Да ты же оставишь меня калекой! Все знают, что у тебя обе ноги — левые. И как ты только управляешь «Колмен Авиэйшн», понять не могу! — добродушно проворчал Коул.

— Я — глава «Колмен Авиэйшн», потому что я — самый лучший авиационный инженер! Все эти Эм Би Эй и Эф Ди в аэродинамике значат не больше моего чиха, младший братец. Ты, конечно, можешь сказать, что моя деловая интуиция ничего не значит без дедушки и прадедушки. Но, — продолжала она надменно, — я и только я добилась сертификации самолета дедушки Мосса и, между прочим, патент приберегаю для тебя, неблагодарный! Ответ принят?

— Да. Могу я еще спросить тебя, Сойер? И обещаешь ответить мне правду?

Сойер села; танцы, похоже, откладываются. Она давно ждала, когда же брат заговорит с ней о том, что его беспокоит. Сестра почувствовала напряженное состояние Коула, как только тот опустился на стул рядом с ней.

— Попробуй, — осторожно сказала она.

— Ты никогда не думала о том, чтобы уйти? Делать что-нибудь, не связанное с семейным бизнесом?

Вот оно. Старая, как мир, идея самоутверждения, которая время от времени посещала их всех.

— Иногда. Ты знаешь, какая я трусиха. Я знаю, что имею, и совершенно не представляю, что буду делать, если лишусь этого. Неизвестность пугает меня.

— Перестань, — проворчал Коул.

— Серьезно, — мягко настаивала Сойер. — Даже когда я узнала, что умру, если не сделаю операцию на мозге, я не могла заставить себя согласиться на нее. Я так боялась… Я не знала… Если бы не ты, не Адам и Райли… и, конечно, не вся семья, я бы никогда… Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать.

— Ты говоришь, что намерена управлять «Колмен Авиэйшн» до тех пор, пока не сыграешь в ящик, потому что ты — Колмен и все ждут от тебя этого! Это все слюни, Сойер!

Сойер хмыкнула.

— Когда ты представляешь все в таком свете, я понимаю, что так оно и есть. Слушай, когда белый рыцарь по имени Адам Джарвис постучит в мою дверь и предложит мне традиционный коттедж с черепичной крышей и белой оградой, я прыгну к нему в объятия так быстро, что, боюсь, мы столкнемся лбами. До тех пор, пока этого не произошло, я приговорена к нашей семье и к авиакомпании. Но я смогу уйти, если дело коснется моего счастья и выживания. Ну что, тебе это помогло? — насмешливо спросила она.

Коул усмехнулся.

— Да, ты всегда мне помогаешь.

Сойер не задала ему ни одного наводящего вопроса, она никогда их не задавала.

— Поднимайся, женщина! Давай покажем этим людям, что два незаконнорожденных Колмена знают толк в танцах! — саркастически произнес Коул.