Ферн Майклз - Техасская страсть

— Конечно, понимаю. Возможно, даже лучше, чем вы ожидали.

— Я сама строила свою жизнь. У меня хорошая работа и замечательные друзья, своя собственная квартира. Мои дела идут совсем неплохо. Просто из моей жизни выпадал этот кусок, и теперь я нашла его. И очень вам благодарна.

— Рада была помочь.

— Какие они — ваша мать и мой отец?

— Они оба имеют мужество поступать согласно своим убеждениям. Они знали, чего хотели, и добились этого. И они созданы друг для друга.

— Это чудесно.

— Так оно и есть. Я очень люблю их обоих.

— Мне, кажется, пора. Если я хочу хорошо выглядеть завтра, то мне необходимо выспаться. Вечером я улетаю.

— Вы улетаете завтра? — изумилась Сойер.

Чесни улыбнулась.

— Я работаю, у меня есть определенные обязательства. И друзья, к которым я хочу вернуться. Неужели вы подумали, что я хочу остаться насовсем?

— Ну, в общем, нет, но… Я полагала… Они ведь прилетают, чтобы познакомиться с вами.

— И они познакомятся. После чего я вернусь домой, и следующий шаг, если он вообще будет сделан, должен исходить от моего отца. Позвольте мне заплатить за себя. Я настаиваю, мисс Колмен.

В конце концов Сойер согласилась.

— Я провожу вас до отеля, а затем поймаю такси, — предложила она. — Свежий воздух пойдет на пользу нам обеим. Вам следует прийти ко мне домой завтра в полдень. Рэнд и Мэгги к этому времени уже прилетят. Я буду на работе. Если получится, позвоните мне перед отлетом, а вернетесь в Японию, тоже звоните. Я оставлю вам свой номер телефона в Техасе, на случай, если ваши полеты приведут вас в Штаты.

— Спасибо. А если вы когда-нибудь окажетесь в Англии, то обещайте, что позвоните мне.

Сойер улыбнулась:

— В таком случае, не удивляйтесь, если я неожиданно возникну на пороге вашего дома.

Они стояли перед отелем, где остановилась Чесни, и смущенно смотрели друг на друга.

— У меня такое ощущение, что я уже давно вас знаю, как старинную подругу, — произнесла Чесни.

— Я… — Сойер замолкла, не вполне уверенная в своих чувствах и в том, что собиралась сказать. — Удачи вам завтра, что бы ни случилось. И помните, что эта встреча — сильное потрясение, и им обоим нужно…

— Я понимаю. До свидания, мисс Колмен.

— Зовите меня Сойер, хорошо?

— Спасибо за все, Сойер.

— Я рада, что смогла помочь. И помните, вы обещали мне позвонить.

По дороге домой Сойер поняла, что говорила с Чесни совершенно искренне. Она действительно рада, что смогла помочь дочери Рэнда, и ей бы хотелось снова увидеться с Чесни. Как давно уже поняла Сойер, друзей много не бывает.

Маленький японский ломик, казалось, светился в лучах полуденного солнца.

Рэнд, полностью погруженный в собственные мысли, мерил шагами тесную кухню. Впервые за все время их совместной жизни Мэгги не знала, о чем он думает. Чувствуя себя одинокой и растерянной, она бродила за мужем, время от времени сталкиваясь с ним. Но Рэнд, казалось, ничего не замечал.

— Это какое-то жульничество, — заговорил наконец Рэнд. — Чувства подсказали бы мне, если бы у меня была дочь. Как я могу иметь ребенка от женщины, лица которой даже не помню?! Говорю тебе, это мошенничество с целью вытянуть из меня побольше денег! Но я не куплюсь на это.

Мэгги постаралась говорить спокойной, но тщетно:

— В таком случае, для чего мы прилетели? Рэнд, Сойер не стала бы поднимать шум из-за пустяка. Она сказала, что верит этой девушке. Пожалуйста, ради твоего же блага, оставь предубеждения. Встреться с ней, хотя бы поговори. Ведь мы уже здесь. Я помогу тебе, чем смогу.

Похоже, Рэнд не услышал ни единого слова. Он продолжал метаться по кухне. Мэгги присела на один из деревянных стульев в стиле вестерн, именно так Сойер оформила свой дом в Японии. Все, что оставалось Мэгги, это ждать… и слушать.

— Большинство девушек в труппе были беременны. Я понимаю, что это не делает чести ни мне, ни другим летчикам, но такое было время! Мы постоянно находились в глубине страны. Нас никогда не повышали в званиях. А напряжение, с которым ты пилотируешь вертолет, сбрасываешь боеприпасы, подбираешь раненых, высматриваешь засады… постоянно идешь на малой высоте, чтобы не попасть под радары… Мы возвращались в Сайгон, потому что это был нейтральный город и… и там встречались англичанки, американки и реже француженки. А затем этот прохвост, директор труппы, сбежал, прихватив паспорта и зарплату девушек. Они еще больше стали зависеть от нас. Я не оправдываюсь. Я делал, что хотел… брал то, что хотел. Как и все мы, а потом нас отправили совсем в другое место. Я знал, что больше не увижу ее. Я оставил ей все свои деньги. Помню, что испытывал жгучий стыд оттого, что ей придется выпутываться в одиночку. Я советовал ей обратиться в Красный Крест. Потом я мог бы ее отыскать. Но я не стал этого делать. Она говорила о возможной беременности, но я не поверил. Даю честное слово, Мэгги, я не вспоминал о ней до тех пор, пока нам не позвонила Сойер. Я полностью забыл ту женщину. — Рэнд замолчал, сделал нескольких вдохов и продолжил:

— Нас направили вглубь страны. По правде говоря, никакого фронта не было; враги находились повсюду. Парни дюжинами гибли от укусов змей, живших на деревьях. Они падали человеку прямо за шиворот, кусали, и через пять секунд бедолага умирал… Это было гораздо хуже, чем война, Мэгги. Нам запрещалось сбрасывать бомбы, отвечать огнем на огонь. Мы должны были защищать людей. Среди нас встречались парни похуже тех змей… Я старался забыть об этом. Девушки… они были так молоды… И думали, что находятся на гастролях. Мужчины использовали их. Большинству пришлось воспользоваться услугами местной акушерки, — слова повисли в воздухе. Мэгги молчала.

— А что касается денег на аборт… да, я дал Марион деньги, но слово «аборт» никогда не произносилось. Она не была уверена… я думал… Черт побери, я бы помнил! Эта девица — самозванка! — взорвался Рэнд.

— Прошло столько лет, Рэнд…

— Я поступил подло, Мэгги. Но я вновь оправдываюсь… пытаюсь оправдаться… я не уверен… или, наоборот, уверен, но не хочу взваливать на себя ответственность?

— Не знаю, дорогой. То была совсем другая жизнь, другие законы. Но, что бы ни случилось, я на твоей стороне. И я не намерена тебя осуждать.

— Спасибо, Мэгги. Нелегко тебе пришлось за последние несколько часов. Кстати, который час?

Мэгги взглянула на часы и вспомнила, что они показывают гавайское время. Она быстро подсчитала:

— Без двух минут двенадцать.

— Боже!

— Попроси, чтобы он помог тебе, — мягко сказала Мэгги.

Раздался звонок. У Рэнда дернулось веко; это случалось, когда он очень сильно волновался.

— Я открою, — спокойно сказала Мэгги. — Успокойся, дыши глубже, дорогой.