Энн Джозефсон - Благословенная любовь

— «Марлины» выйдут в финал на приз суперкубка. Папа говорит, что эти игры будут проходить в Новом Орлеане. Я тоже пойду смотреть.

Фил потрепал Ли Энн по головке.

— Если твой папа достанет нам билеты, то я могу сходить вместе с тобой, — сказал он.

Брэнд улыбнулся:

— Нет проблем. Только держите за нас кулаки, чтобы мы прошли отборочный тур.

Они подъехали к терминалу аэропорта, и Брэнд припарковался.

Он вышел первым, помог носильщику достать из багажника чемоданы и кресло Фила. Потом открыл дверцу и протянул руки к дочери.

— Иди сюда, детка, обними своего папочку.

Если бы Дэни увидела эту картину несколько недель назад, она просто бы не поверила, что такое возможно, а теперь знала, что будет скучать по Ли Энн. В последнее время малышка выглядела вполне счастливой, видела, что ее все любят, и эта уверенность кардинальным образом изменила девочку — с ней стало гораздо легче общаться. Впрочем, даже и теперь она оставалась маленьким наказанием.

Брэнд взял дочку на руки, поднял ее высоко в воздух, потом прижал ее к себе и расцеловал в обе щеки.

— До встречи, — проговорил он, сажая ее на колени Филу. Потом Брэнд повернулся к Дэни и взял ее за руку. Они так и стояли, пока Ли Энн, ее мать и новый отец не вышли на летное поле.

Брэнд лежал на кровати, пытаясь расслабиться. Звук льющейся воды манил его в ванную, но сегодня он не пойдет к ней в душ.

Он и так откладывал этот неприятный разговор до последней минуты и знал, что ничего путного не получится, если он разденется, встанет под теплую струю воды и позволит желанию взять над ним верх.

Все его мысли были о Дэни, он представлял себе ее влажное соблазнительное тело и вспоминал, как она ласкает его. Он встал с кровати, прошелся босиком по роскошному ковру и открыл ящик комода. Вот он, этот белый махровый халат, который закрывал ее с головы до ног. Не позволяя себе заглянуть внутрь, он повесил халат на вешалку для полотенец на внутреннюю сторону двери.

— Дорогая, надень это, перед тем как выходить, — громко попросил Брэнд и сел на диванчик у двери. Он поднял глаза, когда она появилась спустя пять минут с озадаченным видом, закутанная в бесформенное одеяние, которое он подобрал для нее.

Брэнд подождал, пока Дэни сядет. Сделал глубокий вдох.

— Дорогая, нам придется поехать домой на время перерыва между играми, — произнес он, стараясь не показывать, как он напряжен.

Ее глаза широко раскрылись. Она схватилась за живот, как будто хотела его защитить.

— Брэнд, но ты же обещал! Брэнд, ты обещал, что мы останемся здесь до тех пор, пока я не почувствую себя готовой вернуться домой. Я не знаю, смогу ли я…

Дэни была в панике, и Брэнду очень хотелось сказать ей, что он пошутил.

— Нам нужно ехать. Ради дяди Джимми. Он хочет увезти Лауру в свадебное путешествие.

Брэнд потер бровь.

— А тебе-то что до этого? — Ее голос дрожал. — Ты говорил мне… ты обещал, что мы не вернемся туда, пока я этого не захочу. Я не хочу туда ехать.

Брэнд опять почесал бровь и посмотрел в испуганные глаза Дэни.

— Дорогая, со дня основания фирмы ни разу не было такой ситуации, когда бы во главе компании не стоял кто-то из нашей семьи. Дядя Джимми и я — последние. Если я не вернусь домой и не начну работать, наша фирма перейдет в другие руки.

— Тогда я останусь здесь, с Дэйвом. Брэнд, я не могу вернуться домой. Только не сейчас!

Брэнд прекрасно помнил тех людей, которые двенадцать лет назад причинили боль Дэни. Он хотел бы надеяться, что они изменят свое отношение к ней, теперь когда она стала его женой. Но они все равно ее не примут. Эти люди шли на поводу у его матери и достаточно ясно дали понять, что Дэни всегда будет ничтожеством в их глазах, за кого бы она ни вышла замуж и какие бы усилия ни предпринимала. У него не было сомнений насчет того, что большинство людей думают так до сих пор. Брэнду тоже хотелось держаться подальше от этого городка.

Теперь это была уже не та Дэни, на которой он женился во второй раз. Это была другая женщина. Брэнд видел, как раскованно она ведет себя в обществе Ли Энн, Мэрил и Фила. Сейчас, когда Дэни носила под сердцем его ребенка, он считал, что она в состоянии оказать сопротивление любому, кто может помешать их счастью.

— Пойми, мы с тобой — единое целое. Дорогая, мне бывает плохо, когда мы в разлуке. Я ненавижу от тебя уезжать, но не могу предать дядю Джимми! Не могу, понимаешь, после того как он все бросил ради меня. — Его слова прозвучали более резко, чем он хотел. У Дэни был такой вид, будто он ее ударил.

— Если я все же решусь на этот шаг, то когда нам нужно будет уезжать? — Она попробовала улыбнуться, но побледневшее лицо и слезы на глазах не могли его обмануть.

— После отборочных матчей и суперкубка.

— А что делать со школой Дэйва? Он так упорно трудился, чтобы догнать своих одноклассников.

— Его можно временно перевести в школу в Атланте. Они там учатся по такой же программе. Я смогу завозить его в школу каждый день по дороге на работу.

— И поэтому ты выбрал Истовер?

— Дэни, скажи, как, по-твоему, я мог узнать, что именно в этом году Лаура наконец-то станет свободной и сможет выйти замуж за дядю Джимми? Ее муж лежал в коме почти двадцать лет! Нет, я выбрал Истовер не для того, чтобы Дэйв в любую минуту мог перейти в мою бывшую школу. Ты ведь прекрасно знаешь, почему мы отдали его именно туда. — Брэнд провел рукой по волосам и посмотрел на Дэни.

Зная только один способ успокоить все ее страхи, он взял ее на руки и отнес в кровать. Там он лег рядом с ней и поцеловал ее глаза. Когда Дэни обняла его, он чуть расслабил пояс ее огромного халата, разделся и с улыбкой произнес:

— Все будет хорошо, дорогая!

Проснувшись рано утром, Дэни подошла к окну и долго с тоской смотрела на мрачные силуэты покрытых инеем деревьев. Брэнд спал мирно, как ребенок. Не в силах справиться с отчаянием, она сжала его руку.

Она любила своего мужа, как никого и никогда в своей жизни. Он защищал ее, заботился о ней, почти любил и дарил Дэйву отцовскую любовь, которой так долго не имел ее сын. Дэни не могла остаться здесь одна, пока ее мужу нужно было выполнять свой долг. Она согласна была ехать с ним куда угодно, только не в этот проклятый Карендон.

Дэйв. А вдруг его будут презирать люди, которые знали ее спившуюся мать, только за то, что он ее сын? Дэни не перенесет этого.

Элеонора тоже может отвергнуть Дэйва — ненавидя Дэни, она возненавидит и своего внука. Но может произойти и другое. Эта женщина примет внука и начнет настраивать его против нее. А возможно, не только Дэйва, но и самого Брэнда.

Останутся ли они вместе после этой поездки, или его мать и ее подруги сумеют убедить ее мужа в том, что его чувства к ней были всего лишь иллюзией?