Наталия Доманчук - Комон, стьюпид! или Африканское сафари для дуры

Я — дура. Ну, в смысле, очень глупая. По вечерам, когда я молюсь Богу и рассказываю ему о прошедшем дне, я слышу хохот. Сверху. Это он смеется надо мной. Вернее, над моей логикой. Которой нет. А иногда я чувствую, как он закрывает лицо руками и почти про себя шепчет: «Как же я забыл выдать ей мозги!»

Но меня это ничуть не огорчает. Живут же люди и без других необходимых органов!

Может, мне так просто, потому что я оптимистка — верю только во все хорошее и стремлюсь к нему.

Еще я постоянно провожу наблюдения и опросы. Вот, например, исходя из последних моих исследований, могу вам сообщить, что в 60 процентах семей жена умная — муж полный балбес; в 30 процентах — жена «красавица Фиона» — муж а-ля богатый Карлсон (в меру упитанный мужчина, в полном расцвете сил, с небольшой котомкой мозгов и сбережений над или под пропеллером). Остальные 10 процентов делятся на подгруппы:

3 процента: муж тупой — жена еще тупее;

3 процента: жена тупая — муж еще тупее;

3 процента: муж и жена тупые — дальше некуда; и еще 1 процент — все остальные, и самое интересное, что именно этот 1 процент и живет в браке лучше всех, и определить соотношение ума и дури здесь почему-то невозможно.

Я очень хочу замуж. Не столько для того, чтобы каждое утро у меня под боком храпело какое-нибудь глупое недоразумение, но просто уж очень хочется хоть с кем-то делить свои огорчения и неудачи, строить планы и видеть, как они разрушаются. Только я четко понимаю, что я ни под 60 процентов, ни под 30 процентов никак не подхожу, потому что красоты во мне ровно столько, сколько мозгов у белого кролика, поэтому и ищу свою половинку среди неудачников.

Город у нас небольшой. Но на город жаловаться не буду, потому что я его люблю. Еще я очень люблю городскую газету «Комета». Именно там я и ищу свою половинку. Только не в разделе «Знакомства», а в рубрике «С миру по нитке».

В последнем номере меня очень заинтересовало одно объявление: «Бедный, несчастный, глупый мужчина очень нуждается в женщине, которая его поймет и полюбит таким, какой он есть. Кирилл». Не медля ни минуты, я позвонила.

— Здравствуйте, вы Кирилл?

— Да. А как зовут вас?

— Я — Маша. Стеблова…

— Расскажите о себе. У вас очень милый голос.

Я разволновалась, кашлянула, прикрыв трубку ладонью, и, придавая своему голосу гламурную интонацию, выдала о себе все правду:

— Я родилась тридцать пять лет назад, закончила школу, потом институт по специальности «Электрические машины» и работаю на теплоэлектростанции инженером-механиком.

— Вам нравится ваша работа? — спросили в трубке.

Я посмотрела по сторонам и тихо сказала:

— Ненавижу!

Кирилл молчал. Я сразу подумала, что, может, не стоило так быстро открывать ему все карты на мою непутевую жизнь, как в трубке вздохнули, и я услышала:

— Как я вас понимаю….

Или от того, что меня поняли, почти впервые за последние три с половиной десятка лет, или от того, что голос Кирилла был настолько приятным, я, сама не веря своей храбрости, предложила:

— А давайте встретимся.

Трубка опять задумалась. Потом произнесла:

— Я страшный.

— Я еще страшней, — быстро ответила я.

— Я глупый.

— Я еще глупей.

— Я самый несчастный человек на свете!!!

— Это очень спорный вопрос, Кирилл, уверена, что я и здесь составлю вам конкуренцию…

— У памятника Пушкину. Завтра. В семнадцать ноль-ноль.

— Договорились.

Вот так, ровно в семнадцать ноль-ноль я увидела его.

Он стоял, опершись на железобетонное тело Александра Сергеевича, и теребил в руках какую-то газетку.

— Здравствуйте, Кирилл, — я подошла к нему, протянула руку и заглянула в его глаза.

Они были грустные и несчастные.

— Здравствуйте, — ответил Кирилл и вздохнул: — Вы просто красавица!

— Вы тоже, — так же, как и он, соврала я. — Куда пойдем?

— У меня нет денег на кофе, платить вам я не позволю. Пойдемте просто в парк, прогуляемся, — предложил Кирилл.

— Ну, пойдемте… и расскажите мне о себе.

— Ой, ну что вам рассказать? — вздохнул Кирилл и поднял глаза к небу.

— Ну, чем вы занимаетесь? Что любите?

— Я люблю добрых и отзывчивых людей. Таких, как вы.

Погуляв в парке еще около получаса, обсудив с Кириллом взгляды на жизнь и вегетарианское питание, я предложила встретиться завтра и, сославшись на внезапную головную боль, поймала такси и поехала домой.

Я как-то сразу поняла, что передо мной обыкновенный шарлатан, который входит в доверие к добрым людям и пользуется ими, и, естественно, продолжать знакомство дальше не собиралась.

А еще очень скоро я встретила мужчину, который полюбил меня, вот такую, какая я есть. И он совсем не похож на Карлсона, да и балбесом его не назовешь. Зато теперь я знаю, кто составляет тот самый 1 процент.

Он приходится на те семейные пары, в которых муж и жена не разделяются по умственным способностям, а живут как одно целое. У мужа неплохие мозги — вместе пользуются ими. У жены много оптимизма — она каждый день выдает порцию мужу.

И что самое интересное! Теперь, когда я молюсь вечером Богу и рассказываю ему о прожитом дне, я все чаще слышу: «Живут же люди!»

Так что жить без мозгов можно! Главное — это найти человека, который не заметит этого маленького и вполне симпатичного недостатка или просто закроет на него глаза. Хм… а может, это и не недостаток вовсе?..

Живут же люди…

Приехала Анька!!!

Боже мой, как же я ей рада!

Анька — это самое неповторимое существо в мире.

Я прилетела с одним небольшим чемоданчиком и маленькой сумочкой.

Анька прилетела с тремя чемоданами, ноутбуком, двумя сумками размером с мой небольшой чемодан, тремя пакетами, в которых были виски, духи и еще какая-то дребедень из «Дьюти фри». А в руках она держала большого плюшевого шарпея.

Не знаю, с кого Маршак писал свои стихи, но если бы они не были написаны, то их бы написала я: «Анька везла багаж: три пакета, чемодан, саквояж, корзину картинку картонку и плюшевую собачонку».

Я всегда поражаюсь: ну как с такими деньгами и не выглядеть настоящей леди?

Естественно, в аэропорту я ей это сразу и сказала:

— Ань, не быть тебе леди. Ни-ког-да!

Анька вздохнула и посмотрела на плюшевого шарпея.

— Ну, он ведь классный, правда?

— Да зачем он тебе?

— Он на меня так смотрел, — ответила Анька и скорчила жалостливую, грустную гримасу, изображая, как этот шарпей смотрел на нее с витрины.

— А виски? Три пакета. Бутылки тоже на тебя смотрели?

— Виски я купила для тебя.

— Для меня? — удивилась я и отобрала у нее шарпея. — Я никогда не пила виски. Тебя что, в самолете подменили и ты забыла вкусы единственной подруги?

— Ничего я не забыла. Только вкусы надо иногда развивать. Весь цивилизованный мир пьет виски. И мы тоже должны стать частью этого мира.