Нора Робертс - Братья по крови [litres]

– Нагревается! Чувствуете? Вы чувствуете?

Она подвинулась и прижала к камню вторую ладонь. Движение Кэла было молниеносным.

Он схватил Куин за плечи и развернул, так что ее спина оказалась прижатой к камню. Потом его губы в страстном поцелуе прижались к ее губам.

На мгновение он превратился в кого-то другого – впрочем, как и она, – и это мгновение было наполнено печалью и отчаянием. Вкус ее губ, прикосновение кожи, удары ее сердца.

Затем Кэл снова стал самим собой, почувствовал губы Куин, прижатые к его губам, и камень, пульсирующий под их ладонями. Это ее тело трепетало, прижимаясь к нему, ее пальцы впивались ему в бедра.

Ему было мало – он жаждал швырнуть ее на этот каменный стол, накрыть своим телом, раствориться в ней.

Нет, не он, мелькнуло у Кэла в голове, или не совсем он. Кэл заставил себя отстраниться, разорвать невидимую связь.

По воздуху словно прокатилась волна.

– Извините, – выдавил из себя он. – Я…

– Удивлен, – голос Куин звучал хрипло. – Я тоже. Все произошло абсолютно неожиданно. Просто голова кругом, – прошептала она. – Нет, я не жалуюсь. Это были не мы, а потом опять мы, – глубокий вдох, попытка успокоиться. – Можешь назвать меня шлюхой, но мне понравилось – и так, и так. – Глядя Кэлу в глаза, она снова прижала ладонь к камню. – Хочешь еще попробовать?

– Конечно. Я все-таки мужчина, черт возьми. Но не думаю, что это разумно и безопасно. Кроме того, мне не нравится, когда кто-то – или что-то – использует мои гормоны. Следующий поцелуй я не намерен делить ни с кем.

– Отлично. Значит, связи, – кивнула она. – Это мой конек. Может, кровь, а может, реинкарнация. Стоит копнуть поглубже.

Куин отодвинулась от камня – и от Кэла.

– Значит, пока не прикасаемся друг к другу и к этой штуке. И вернемся к тому, за чем пришли.

– Как ты?

– Признаю, малость взбудоражена. Все хорошо, что хорошо кончается, – она взяла бутылку с водой и сделала несколько жадных глотков.

– Я тебя хотел. В обоих воплощениях.

Опустив бутылку, Куин смело встретила взгляд этих спокойных серых глаз. Только что пила воду, подумала она, а в горле снова пересохло.

– Знаю. Но не знаю, станет ли это проблемой.

– Станет. Только мне плевать.

Сердце ее словно пропустило пару ударов.

– Ну… Наверное, тут не самое подходящее место…

– Нет, конечно. – Кэл шагнул к ней, но дотрагиваться не стал. Ее все равно бросило в жар. – Ничего, найдем другое.

– Ладно. – Она прочистила горло. – Хорошо. За работу.

Кэл наблюдал, как Куин еще раз обходит камень. Она немного нервничала, но его это не беспокоило. И даже казалось аргументом в ее пользу. Что-то заставило его поцеловать девушку, но Кэл помнил и свои ощущения, когда это отпустило его. Как в ту секунду, когда она вышла из машины на подъездной дорожке к его дому.

Откровенная и примитивная похоть Калеба Хоукинса к Куин Блэк.

– В ту ночь вы втроем устроились тут на ночлег. – Куин беззаботно расхаживала по поляне, по всей видимости поверив Кэлу и чувствуя себя в безопасности. – Вы – если я правильно представляю маленьких мальчиков – ели всякую дрянь, задирали друг друга, возможно, рассказывали страшные истории.

– Примерно так. А еще пили пиво, которое Гейдж стянул у отца, и разглядывали эротические журналы, которые нам удалось раздобыть.

– Ну конечно. Хотя эти занятия больше подходят для двенадцатилетних подростков.

– Раннее развитие. – Он приказал себе не думать о ней, а сосредоточиться на воспоминаниях. – Мы разложили костер. Включили приемник. Стояла чудесная ночь, теплая, но не душная. Наша ночь. И это было наше место. Священное.

– Так сказала твоя прабабушка.

– Ритуал напрашивался сам собой. – Кэл подождал, пока она повернется к нему. – Мы записали слова. Сами сочинили. И в полночь произнесли клятву. Я взял свой бойскаутский нож, поцарапал всем запястья. Мы произнесли придуманные нами слова и соединили запястья, смешав кровь. Стали братьями по крови. И разверзлась преисподняя.

– Что произошло?

– Точно не знаю. Никто из нас не знает – по крайней мере, не помнит. Что-то вроде взрыва. Так нам показалось. Ослепительный свет и удар, сбивший с ног. Меня подбросило в воздух. Я слышал крики, но не понимал, кто кричит, я или мои приятели. Все было в огне, но мы остались невредимыми. Я почувствовал, как нечто высвобождается из земли и проникает в меня. Потом боль, сильная боль. Некая темная масса поднялась в воздух, и от нее повеяло холодом. Потом все закончилось, и мы остались одни, напуганные до полусмерти, а вся земля вокруг была обожжена.

Десять лет, подумала Куин. Бедный маленький мальчик.

– Как же вы отсюда выбрались?

– Пешком, на следующее утро, той же дорогой. Но кое-что изменилось. На эту поляну я пришел девятилетним мальчиком. В очках. Я был близоруким.

– Был? – Брови Куин удивленно поползли вверх.

– Двадцать процентов на левый глаз, двадцать пять на правый. А вышел из леса десятилетним со стопроцентным зрением. У всех троих не осталось ни одного шрама, хотя вечером на спине Гейджа было много свежих рубцов. С той ночи никто из нас не болел. А раны заживали сами собой.

На лице Куин не промелькнуло ни тени сомнения, только интерес и легкое удивление, подумал Кэл. Ему вдруг пришло в голову, что она единственный посторонний человек, кто об этом знает. Кто поверил.

– Ты приобрел своего рода иммунитет.

– Можно и так называть.

– А боль ты чувствуешь?

– Еще как. У меня превосходное зрение, но не рентгеновское. И заживление ран очень болезненно – слава богу, это происходит быстро. Я могу видеть прошлое, как сегодня на тропе. Не всегда, не по желанию, но могу.

– Обратное ясновидение.

– Вроде того. В определенные моменты. Я видел, что здесь произошло седьмого июля тысяча шестьсот пятьдесят второго года.

– Что здесь произошло, Кэл?

– Под камнем был заточен демон. Мы с Гейджем и Фоксом освободили ублюдка.

Куин шагнула к нему. Ей хотелось дотронуться до Кэла, стереть озабоченность с его лица, но она боялась.

– Если и так, то вы не виноваты.

– Вина и ответственность – почти синонимы.

Пропади оно все пропадом. Увидев гримасу страдания на лице Кэла, Куин обхватила ладонями его голову и нежно поцеловала в губы.

– Это нормально. Думаю, ты чувствуешь ответственность, потому что не можешь иначе. Ты остался. Хотя большинство людей уехали бы, даже убежали отсюда. Поэтому я не сомневаюсь – зло можно вернуть туда, где ему место. И я изо всех сил постараюсь тебе помочь.

Куин открыла рюкзак.

– Я собираюсь фотографировать, измерять, записывать и приставать с разными вопросами.

Кэл был потрясен. Ее прикосновения, ее слова, ее вера. Ему хотелось притянуть ее к себе, крепко обнять. Просто обнять. Нормально, сказала она. Глядя на Куин, он отчаянно жаждал этой нормальности.