Джилл Мэнселл - Соло

Макс плотно сжал трубку, так что пальцы его побелели.

— Почему?

— Ну, я тут на прошлой неделе влюбилась в одного красивого мужчину! Ты, должно быть, о нем слышал, его зовут Пьетро Джанини. И завтра утром мы собираемся пожениться. Я так счастлива, Макс! Он именно тот, о ком я всегда мечтала… я за него жизнь отдам… Но Пьетро прочитал твой сценарий, и он считает, что такая роль для меня не подойдет. — Франсин помолчала, затем весело продолжила: — Так что, естественно, я должна сделать так, как он велел, раз уж я собираюсь быть порядочной женой, и сказать тебе, что сделка наша отменяется.

Макс просто не верил своим ушам: неужели это действительно происходит? Пьетро Джанини совсем не был красивым: он ужасно богатый, говорят, что он миллиардер, ему целых шестьдесят пять лет. А кроме того, он — что вполне естественно — один из самых влиятельных кинопродюсеров в мире.

— Понимаю, — сказал Макс наконец, сам не зная, почему он до сих пор не повесил трубку. Он ведь уже услышал все, что нужно.

— Я знала, что ты поймешь, — ворковала Франсин. — Мы ведь всегда понимали друг друга, правда, Макс? И я знаю, твой фильм будет удачным, даже если я не буду в нем сниматься. Ты найдешь кого-нибудь другого на мою роль.

— Конечно, найду.

— О, Макс! Я тебе должна сказать такую смешную вещь. — Забыв о недостатке воодушевления с его стороны, она продолжала щебетать. — Мой агент на той неделе прислал мне вырезки из газет, где говорится, что мы с тобой собираемся пожениться! Ведь просто можно обхохотаться, милый! Откуда только эти дураки журналисты берут такие мысли! Можешь представить, что кто-то всерьез поверит в такое?..

…………………………………………..

Сытый по горло работой и звуками пьяного веселья, доносившимися из танцевального зала, где сотрудники местной страховой компании развлекались на рождественской вечеринке, Росс забросил гору папок в ящик стола и взял пиджак.

— Скажи Хью, чтобы проследил за этими, — сказал он Грейс, кивнув в сторону пьянствующей компании. — Я выйду на несколько часов.

— Не забудь, что у тебя назначена встреча на два тридцать с человеком из «Комсэл».

Росс об этом совсем забыл.

— С Джеком Дрейфусом, — напомнила Грейс, — он собирается организовать торговую конференцию и арендовать зал на двести человек в середине января.

— А, правильно. — На лице Росса промелькнула улыбка. Положительной стороной стремительного ухода Холли оказалась Грейс, без которой отель вполне бы мог прекратить свою работу. Она знала все, часто даже предугадывала события, которые только еще назревали, и Росс был очень благодарен ей за тактичные напоминания. — Спасибо.

Когда он шел к дверям, Грейс окликнула его:

— Передашь маме, что я вернусь домой не раньше восьми?

Росс удивленно обернулся.

— Откуда ты знаешь, что я встречусь с твоей мамой?

Грейс покраснела и пожала плечами.

— Извини, я просто догадалась. У тебя такой вид, словно тебе это необходимо.

«Это странно, — подумал Росс, когда через пятнадцать минут остановил машину перед домом Грейс, — странно, что Мэтти оказалась тем человеком, с которым он сейчас чувствовал себя уютнее всего». У него уже вошло в привычку навещать ее раз или два в неделю, просто чтобы проведать и убедиться, что с ней все в порядке. Компания Мэтти постепенно становилась для него все более необходимой: эти дни посещения, казалось, были единственным спасательным тросом, соединявшим его с жизнью.

Только с Мэтти Росс мог по-настоящему расслабиться, только она по-настоящему понимала его, то, как он внутренне переживает. Их беседы, их разговоры: ее — о Ричарде, его — о Тессе — были всегда глубоко личными, и, что странно, они приносили, хотя и временное, но облегчение. Никто не понимал лучше Мэтти, что он чувствовал, потому что она сама чувствовала то же самое. «Это мазохизм, — решил Росс, — но это все-таки успокаивает. Не говоря уж о том, что это просто ирония судьбы…»

— Ну, — спросил Макс, находясь далеко не в карнавальном настроении. Даже присутствие Кэролайн Мортимер, имеющей в Лондоне репутацию легче всех залезающего в постель литературного агента, не развеселило его. Макс был настроен спорить, и, судя по серьезным глазам Кэролайн, она явно намеревалась заниматься тем же.

— Макс, это неплохо, — начала она ровным тоном, затем поправила подкладные плечики своего коричневого замшевого пиджака, что было верным признаком того, что сейчас начнутся неприятности. — Но это совсем плохо, если ты понимаешь, что я имею в виду.

«Мы еще не были в постели сегодня, — напомнил себе Макс, — наверное, она просто раздражена». Торопливый обед, за которым последовал целый час скоростного чтения (этим Кэролайн тоже славилась), такое времяпрепровождение не располагает к хорошему настроению. «Или, может быть, — подумал Макс мрачно, — это какая-то шутка». Да, черт возьми, он просто уверен, что его последний роман великолепен.

— Ты о чем? — спросил он раздраженно, указав на отвергнутые листы рукописи, аккуратной стопкой лежавшие перед Кэролайн. — Да это просто великолепно. Я никогда ничего в жизни так легко не писал. Роман лился из меня сам собой…

Кэролайн откинулась на спинку вращающегося стула, закурила сигарету и своими серыми глазами насмешливо посмотрела на Макса.

— Послушай, жестокая правда — это моя работа. За это я и получаю свои жалкие десять процентов. Ради бога, Макс! Как роман это даже хорошо, но это не твой роман. Это не пройдет. Твой читатель ждет действия, секса, страха, насилия и снова секса. А ты, черт побери, выдаешь им любовную историю.

— Что? — Макс уже второй раз за сегодня не верил своим ушам, он стоял и гневно смотрел на нее.

Макс выхватил сигарету у нее из пальцев. Кэролайн спокойно вынула другую из открытой пачки и снова закурила.

— Поверь мне, — сказала она, выдув совершенное колечко дыма. — Я знаю свою работу и прекрасно это понимаю, и ты мне можешь доверять. Мы бы могли опубликовать этот роман, естественно, но это совсем не то, чего читатель ожидает от Макса Монагана, так что, послушай моего совета, издай его под другим именем. Роман хороший, Макс, он чудесный. Если бы я не была литагентом, я бы просто прослезилась. Но это все-таки любовная история, и сейчас меня очень интересует, кто эта женщина, от которой ты без ума? Давай, Макс, я просто заинтригована. Скажи, кто она такая. Ты же знаешь, что можешь мне доверять.

Кэролайн совершенно ничего не поняла. И предала его. Черт! Макс, не привыкший к тому, чтобы его кто-нибудь критиковал, и тем более его литагент, продолжал гневно на нее смотреть.

— Я ни от кого не без ума, — резко бросил он.

Но Кэролайн просто пожала плечами, улыбнулась, всем своим видом показывая, что она не верит ему, что ей лучше знать.