Джилл Мэнселл - Соло

— Я тоже, — сказала Тесса, ладонью разглаживая скомканный выигравший билет. — Как удачно я поставила, десять фунтов за победу и за место… двадцать к одному… это же больше двухсот фунтов!

Холли молча улыбнулась. Тесса всегда такая приземленная и практичная, она просто не понимает. Но наконец-то это действительно случилось. Вся ее жизнь вот-вот изменится, в точности, как и предсказывала Роза Полоновски.

Лошади выстроились на старте для забега на кубок Эмерсона, и Макс курил одну сигарету за другой. Он, естественно, видел раньше, как бегает его любимица, но сейчас было совсем другое дело. Это ее первые крупные соревнования, и никогда в жизни Макс так не волновался. Он понимал, что шансов на победу у Ромашки нет, но все же… невозможно было прогнать от себя мысль, что может быть, вдруг, каким-то чудом…

— Она замечательна, — сказала Тесса, которая сейчас стояла рядом с Максом и разглядывала в бинокль выстроившихся в ряд лошадей. Лицо ее было сосредоточено, большой живот слегка упирался в каменный парапет. — И на твоем жокее розовая шапочка. Они не подведут.

— Она не выиграет, — автоматически повторил Макс. — Я только хочу, чтобы она хорошо пробежала. Я лишь надеюсь, что…

— Ну а я хочу, чтобы она победила, — заявил Росс, который встал между ними и взял у Тессы бинокль. — Да и все наши сотрудники очень расстроятся, если она не выиграет, — добавил он с улыбкой, — так как я поставил на нее всю их зарплату за следующий месяц.

Через несколько секунд лошади уже бежали. Холли, вновь обретшая голос, орала так, что надорвала горло. Тесса вцепилась в Росса. В конце первого круга Ромашка шла десятой, лошади начали растягиваться. Макс, который с трудом заставлял себя смотреть на этот забег, перестал дышать, когда одна из шедших впереди лошадей упала перед рвом. Жокей успел отвернуть влево, так что они сумели не налететь на лежавшую лошадь. Ромашка преодолела ров с водой, обошла двух соперников и взяла следующее препятствие. Лошадь радовалась, чего нельзя было сказать о Максе. Росс и Холли заорали теперь вместе, подгоняя Ромашку, а Макс на секунду зажмурился.

— Макс, смотри! — воскликнула Тесса, хватая его. — Она прямо летит!

Максу очень хотелось закурить еще одну сигарету, но, понимая, что не сумеет ее зажечь, он вцепился в край парапета. Ромашка преодолела еще один барьер… еще один… и вот она уже идет четвертой, а бежать еще метров шестьсот.

— Ну же, давай! — вопила Холли, перекрывая своим голосом рев толпы, и Макс вдруг почувствовал, что сжимает ее руку. Он взглянул вниз и увидел зажатую в его руке руку Холли с посиневшими пальцами.

Теперь Макс уже точно не мог смотреть на забег. Если он поднимет глаза, то Ромашка упадет. Рев толпы оглушал, Холли прыгала рядом с ним, а лошади приближались к последнему препятствию.

— Она догоняет, — удивленно проговорила Тесса. Заметив, что у Макса нет сил следить за лошадьми, она прибавила: — Они преодолели последнее препятствие и обошли фаворита. Макс, ты должен это видеть!

При этих словах Тессы Макс выпрямился, сощурился и посмотрел на лошадей, которые мчались к финишу. Ромашка шла третьей, на корпус отставая от второй и на полтора от лидера. Макс чувствовал, что не может кричать, не может издать ни звука, а она, правильно выбрав время, еще прибавила скорости…

Толпа бушевала. Холли сорвала шляпку, швырнула ее в воздух и даже не посмотрела, как она полетела вниз, к зрителям. Холли была в объятиях Макса, они обнимали друг друга, и она была так счастлива, что чуть не плакала.

Затем Макс, который был как в тумане, расцеловал Тессу, а Росс откупорил большую бутылку «Болянжэ», припасенную втайне от брата.

— За милую Ромашку, — объявил Росс, каждому передал наспех наполненный бокал и поднял свой. — Еще бы десять футов, и она бы выиграла. Но мы и на второе место не надеялись. За Ромашку! — Все чокнулись пенящимися бокалами. — Благослови бог ее и всех тех, кто на нее поставил. Не знаю, как вы, — добавил он, прижав к себе Тессу и поцеловав ее в кончик носа, — а я только что выиграл восемь с половиной тысяч.

…………………………………………..

— Надо сходить посмотреть на нее, — сказал Макс и дрожащей рукой поставил бокал. Полупьяный от «Болянжэ» и от радости, он вдруг заметил, что обнимает Холли за талию. — Идете со мной?

Холли стояла, втянув живот и полностью сосредоточившись на чудесном ощущении от прикосновения к ее талии руки Макса, и клялась сесть на диету. Она вдыхала запах лосьона после бритья, чувствовала тепло его тела. Она могла бы поклясться, что в глазах у него стояли настоящие слезы.

— Мы все пойдем, — заявил Росс и схватил Тессу за руку. — Я тоже хочу на нее посмотреть. Только должен тебя предупредить, — добавил он, подмигнув Максу. — Я в эту лошадь влюбился. Если Ромашка попросит на ней жениться, я соглашусь.

…………………………………………..

Тесса понимала, что чувствует себя как-то не так, но никак не могла определить, что именно ее беспокоит, поэтому’ ничего никому не говорила. День оказался действительно чудесным: было приятно узнать, что Макс все-таки человек; Холли была на седьмом небе от счастья; а Росс просто из кожи вон лез, чтобы Тесса приятно проводила время, — без конца суетился вокруг нее, постоянно ее смешил, в общем делал все, на что только был способен.

Но она чувствовала, что сейчас его терпение уже на исходе.

«Трудно, — думала Тесса, — делать вид, что тебе весело, когда все вокруг напиваются, а ты остаешься трезвой как стеклышко. И уж совсем невыносимо, когда все ликуют, а ты сидишь и думаешь, почему после шести месяцев безо всяких проблем вдруг появилась тупая боль внизу живота». Она не автослесарь, но ощущение было такое, словно она вот-вот развалится на части, как старая колымага.

— Я подожду здесь, — сказала Тесса Россу, когда Холли с Максом уже вышли из ложи.

Он недоуменно на нее посмотрел.

— Ты не можешь здесь остаться, Тесса! Мы же идем к Ромашке. Она только что бежала самую важную в ее жизни дистанцию.

— И ты в нее влюбился, — сказала Тесса, пытаясь превратить все в шутку, что ей, однако, плохо удалось. — Может, я ревную. Послушай, я просто хочу здесь посидеть. Увидимся, когда вернетесь.

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Росс, одновременно стараясь подавить в себе чувство досады. Он так старался, чтобы день был для Тессы приятным, а она опять чем-то недовольна и делает вид, что скучает. Когда на ее лице появилось выражение замкнутости, которое всегда его так раздражало, Росс понял, что Тесса снова отталкивает его от себя и о только-только установившихся счастливых, беззаботных, доверительных отношениях между ними можно забыть.

— В порядке, — коротко ответила она.