Лоретта Чейз - Невеста сумасшедшего графа

Его светлость мог осознать лишь то, что не унаследовал сотрясение мозга. Ему потребовалось еще несколько секунд, чтобы понять остальное, и еще минута, чтобы заговорить.

- Что вы сказали? - выдохнул он. - Впереди?..

У меня... Вы... Может, вы забыли про галлюцинации?

"Зрительные химеры". "Сначала ты видишь звезды, а потом возникает боль". Физиологический феномен, характерный для ряда невралгических заболеваний, как сказала моя жена.

Эвершем кивнул:

- Она права. Типичные признаки. И симптомы классической мигрени. Как я понимаю, именно от нее вы и страдаете.

- Мигрень? - переспросил Дориан. - То есть... головная боль?

- Не простая головная боль, которую имеет в виду большинство людей, а тяжелые, истощающие приступы.

Но они не смертельны.

- Вы хотите сказать, что все это время... - Дориан покраснел. - Все эти месяцы, когда я изображал из себя героя трагедии.., я страдал от обычной головной боли?

Эвершем нахмурился, положил лист на стопку, выровнял ее, а Дориан ждал, что последует за этой паузой.

Ведь его головные боли не смертельны. Тогда почему он молчит?

***

Гвендолин показалось, что она слышала голос мужа, но когда подошла к дверям библиотеки, там было тихо.

Едва она взялась за ручку, как раздался знакомый мужской голос:

- Хотел бы и обнадежить вас, но не могу. Эта болезнь неизлечима, милорд, и хотя ее изучали столетиями, она все еще остается для науки загадкой. Я не встречал двух похожих больных. К огромному сожалению, не могу обещать вам излечение. Не могу обещать я того, что она не перейдет к вашим детям, ибо, как уже доказано, она наследственная.

Гвендолин вскрикнула. К ней повернулись две мужские головы, и, прежде чем она успела закрыть дверь, на нее уставились две пары глаз: одни голубые, другие - золотистые.

- О, извините. Я не хотела вам мешать...

Ничего не видя от слез, она промчалась через холл, открыла входную дверь, сбежала по лестнице и налетела на Берти.

- Ну, Гвен, куда ты?.. - начал тот.

Но она шмыгнула мимо, бросилась к его лошади, которую держал один из конюхов, и выхватила поводья.

- Гвен, что случилось? - удивился подскочивший Берти.

- Помоги мне сесть на лошадь, - попросила она.

Кузен наклонился и подставил ей руки.

- Только не говори, что Кот опять сбежал. Я думал, они с Эвершемом поладили, и ехал, чтобы сказать об этом Дейну, когда увидел, как ты подъезжаешь к дому, и был несказанно удивлен. Предполагалось, что ты в...

- Гвендолин!

- А вон и Кот. Не убежал. Тогда что ты...

- Отпусти мою ногу, Берти.

Тот выполнил приказ, но Дориан уже ухватился за стремя.

- Дорогая, я не знал, что ты...

- Я.., немного.., не в себе... - выдавила она. - Мне нужно.., проехаться верхом.

- Тебе нужен крепкий чай. Я понимаю, увидев Эвершема, ты испытала шок, но...

- О, лучше бы он никогда не приезжал! - воскликнула Гвендолин, заливаясь слезами. - Хотя это глупо, всегда лучше знать.., факты. А ты сделал меня.., такой счастливой... Я люблю тебя.., и буду любить всегда, не... не важно, что слу-случится...

Она больше не могла говорить и, когда Дориан снял ее с лошади, только прижалась к нему, задыхаясь от рыданий.

- Я люблю тебя, моя радость, всем сердцем, - нежно сказал тот. - Но мне кажется, ты все перепутала.

- Нет, я слышала... Эвершем сказал.., а он знает лучше всех. Он необыкновенный врач. Неизлечима, сказал он. Нибонс был прав, а я ошибалась...

- Конечно, перепутала. - Дориан погладил жену по голове. - И лондонские специалисты, и Нибонс, и Борсон ошибались. Как и я. Ты разбираешься лучше всех.

Я чувствую себя последним болваном, но твой мистер Эвершем сказал, что я в здравом уме, а сотрясение мозга по наследству не передается. Поэтому ты связана со мной и моей чертовой мигренью на веки вечные.

Гвендолин подняла голову и заглянула в его янтарные глаза:

- Ми-ми-мигрень?

- Да, мигрень, - подтвердил он. - Боюсь, провидение сыграло с тобой шутку, Гвен. Ты ехала так далеко, чтобы ухаживать за умирающим безумцем и двигать вперед медицинскую науку, изучая этот необыкновенный случай... - Дориан улыбнулся. - А в итоге оказалась с чрезвычайно здоровым мужчиной, который страдает лишь от скучной головной боли.

Гвендолин откинула у него со лба волосы и, смахнув продолжающие капать слезы, улыбнулась.

- Ну, я все равно тебя люблю.

- Гром и молния.., я бы сказал... Боже мой. Кот, что случилось? О чем она плачет? Никогда ее такой не видел, - лепетал взволнованный Берти.

- Все в порядке, Берти. Твоя кузина ждет ребенка, и это делает ее слишком чувствительной.

- О! Ну.., то есть.., я хотел сказать... О да. Очень хорошо. Действительно. - Покраснев от смущения, Берти погладил ее по голове. Хорошо сработано, Гвен.

- А ты можешь стать крестным отцом. Правда, дорогая?

- Разумеется, крестным отцом станет кузен Берти, - засмеялась Гвендолин и, оторвавшись от мужа, вытерла глаза.

- У тебя будет отличная больница, с прекрасными врачами, которые придерживаются современных взглядов, - сказал Дориан, протягивая ей носовой платок. - А старика Нибонса мы заставим уехать, чтобы не мешал нам и не ссорился с умными людьми. Отошлем его в Ронсли-Холл к моим престарелым родственницам. Если уж собственные снадобья и патентованные лекарства не убили их, то и Нибонс не сможет причинить им вред.

Гвендолин снова засмеялась и вытерла нос, который по цвету напоминал ее волосы. Судя по выражению лица кузена, прическа тоже весьма пострадала.

- Она вся красная и покрылась пятнами, - изрек Берти, подозрительно разглядывая ее.

- Ей нужно время, чтобы.., привыкнуть, - объяснил Дориан. - Получилось так, что Гвен будет связана со мной.., одному Богу известно, на сколько лет. Бедняжка. Она хотела помочь умирающему достойно прожить остаток дней.., а теперь...

- А теперь выяснилось, что Кот страдает только от головных болей, продолжила Гвендолин. - У него мигрень, Берти.

- Мигрень? - недоуменно заморгал тот.

- Да, дорогой.

- Как у тети Клары?

- Да, как у моей мамы.

- И у дяди Фредерика? И у прадедушки Мортимера?

- Да, дорогой.

- Ну, тогда... - Глаза у Берти подозрительно заблестели. - Я знал, что все будет в порядке, я же тебе говорил. Но должен предупредить. Кот, что не совсем в порядке. Прадедушка Мортимер бился головой о стену, так ему было больно. Зато мигрень еще никого не убивала. - Берти похлопал друга по плечу, энергично тряхнул ему руку, обнял Гвендолин и, отчаянно покраснев, выпалил:" - Боже мой, ребенок! Крестный отец! Мигрень!

Ну, я умираю от жажды.

С этими словами Берти заспешил к дому.

***

Час спустя Берти восстанавливал душевное равновесие в ванной, а Дориан, стоя рядом с женой, наблюдал, как исчезает за поворотом старая коляска мистера Эвершема.

- Нужно подарить ему другую, - заметил Дориан. - О людях часто судят по внешнему виду, и молодым врачам приходится нелегко, пока их признают. Роскошный экипаж говорит о процветании, а если люди считают, что врач популярен, то меньше сомневаются в нем.