Розалинда Лейкер - Жемчужное ожерелье. Том 1

— Тебе нравится? — спросил он. Его взгляд остановился на груди девушки, видневшейся из под ночной рубашки. Мэри источала аромат женщины, которая еще недавно спала мирным сном. Она возбуждала его.

В этот миг она обернулась и увидела в его глазах то, что не могло отразить зеркало. Слова благодарности за подарок замерли на ее устах. Она приподнялась на цыпочках, взяла его лицо в свои руки и поцеловала в губы.

Он тотчас страстно обнял ее. Они прижались друг к другу. Шелковый отрез упал на пол. Молодые люди слились воедино в жарком поцелуе. Они одновременно двинулись в сторону кровати, возле которой он снял с нее халат и ночную рубашку, а потом сорвал с себя всю одежду. Кровать ходила под ними ходуном. Мэри, лишившаяся наконец невинности, сгорала от наслаждения и никак не могла удовлетвориться до конца. Когда они затихли, то некоторое время лежали в полной тишине, с некоторым удивлением глядя друг на друга.

— Я люблю тебя, — прошептала она. После того что случилось, было уже бессмысленно скрывать это от него. — Я любила тебя с того самого дня, когда ты привез меня в Сазерлей. Меня охватил ужас, когда ты вышел из комнаты, оставив меня с Анной и Сарой.

— Теперь я знаю, что мне вообще не следовало оставлять тебя, — сказал он уныло.

— Обстоятельства были и за и против нас. Мы повстречались с тобой, но именно из-за этой встречи тебе пришлось уехать во Францию.

— Но теперь мы встретились вновь и можем все начать сначала, — от расстройства его голос слегка охрип. Он обнял Мэри за талию, прижал к себе и опять начал целовать ее.

Они вновь занялись любовью, после чего Майкл уснул, а Мэри встала и оделась. Потом она привела в порядок его одежду и аккуратно повесила ее на спинку стула. Поцеловав его в закрытые глаза, она вышла из потайной комнаты. С большой осторожностью Мэри стала подниматься по лестнице, ибо часы уже пробили восемь. В это время и Мейкпис, и слуги были уже на ногах и готовились к завтраку, который обычно подавался в четверть девятого. Ей дважды пришлось прятаться, прежде чем она благополучно добралась до западного крыла. Никогда раньше ей не приходилось так поспешно умываться и причесываться. И все же она опоздала к завтраку на пять минут, чем вызвала недовольный взгляд Мейкписа.

— Если вы хотите оставаться в моем доме, — выразительно произнес он, — то не должны опаздывать к столу.

Анна сочувственно посмотрела на Мэри и вновь склонилась над своей тарелкой. Она с тревогой стала замечать, что хозяин Сазерлея не устает напоминать Мэри, что она живет в доме исключительно по его милости.

В тот же день Майкл встретился с Кэтрин. Ей сообщили о его приезде, и у нее даже щеки порозовели от радости. Он проник в ее апартаменты в полдень, когда Мейкписа не было в доме, а слуги собрались на кухне. Свидание с внуком подействовало на нее, как тонкое вино. В дополнение ко всему ей очень понравился отрез на платье, который привез Майкл. Она оживилась, разговорилась и стала обсуждать с ним положение дел в Сазерлее.

— Придет день, когда наш король вернется в Англию, и тогда все эти сторонники парламента, захватившие чужую собственность, будут вынуждены вернуть ее истинным владельцам.

— Я уверен, что так оно и будет, бабушка. Нам просто надо набраться терпения.

— Боюсь, что Паллистеры обделены этой добродетелью. Мы не терпим промедлений.

— Тут я согласен с тобой, — в его голосе прозвучала ирония, на которую она не обратила внимания.

В ту ночь Мэри пришла к нему в полночь и ушла рано утром, еще до того, как поднялись слуги. Он отложил свой отъезд еще на один день, не в силах оставить любящую его Мэри. Ее стоны во время их любовных игр говорили о том, что она получала огромное удовольствие, в то время как его жена относилась к своим супружеским обязанностям как к тяжкой необходимости. Софи, словно нехотя, подчинялась ему, стараясь не смотреть на его обнаженное тело, а Мэри отдавалась ему со всей страстью, наслаждаясь его силой и выносливостью.

И все же ему нужно было уезжать. Каждый час, проведенный в Сазерлее, грозил ему опасностью. Анна, несмотря на то, что не хотела расставаться с сыном, уговаривала его поспешить с отъездом, наивно полагая, что он не покидает дом из-за нее и Кэтрин. Наконец он открылся ей.

— Я влюблен в Мэри. Я совершил самую большую ошибку в жизни, женившись на другой женщине, но теперь уж ничего не поделаешь.

Анна по своей доброте жалела всех троих.

— Да, тут уж ничего не поделаешь, Майкл. Ты уже обидел Софи, невзирая на то, знает ли она о Мэри или нет. И ты обидел Мэри. Я постараюсь помочь ей, а ты уж как-то извинись перед женой, — ее взгляд выражал жалость. — Уезжай сегодня, Майкл. Когда ты вернешься в Англию вместе с королем и привезешь сюда свою жену, я уверена, что Мэри не захочет жить в Сазерлее.

— Тем хуже для меня.

В ту же ночь они были с Мэри в последний раз и чувствовали, что расстаются навсегда. Майкл знал, что больше его не пошлют в Англию. Один раз ему удалось обмануть власти, прикинувшись французским купцом, но если это повторится, его могут заподозрить и обвинить в шпионаже. Если же он вернется сюда как хозяин Сазерлея, с ним непременно будет Софи.

Рано утром он приготовился к отъезду. Он обнял Мэри за плечи, когда они шли по подземному коридору к лабиринту. Они договорились попрощаться именно там. Садовник должен ждать Майкла у задних ворот и держать его лошадь наготове. Мэри не хотела, чтобы кто-то еще слышал их прощальные слова.

— Я до конца своих дней не забуду часы, которые мы провели вместе, — сказала она тихим голосом, вглядываясь в его лицо, освещенное фонарем, поставленным рядом на восьмиугольную скамью.

Он понял, что она старается запомнить черты его лица, и прижал ее к себе.

— Теперь вся моя жизнь изменится, дорогая. Я пришел к выводу, что не случайно повстречал тебя возле виселицы. Судьба в твоем лице уготовила мне жену, но я не понял этого, пока вновь не встретился с тобой сейчас.

— Я благодарна судьбе за то, что произошло с нами. Если бы ты не рискнул своей жизнью и не прибыл в Англию, у нас не было бы даже этих сладких воспоминаний.

— Я люблю тебя, — прошептал он, чувствуя, что вновь и вновь должен повторять ей эти слова, а потом стал осыпать ее поцелуями, приходя в отчаяние от мысли, что может потерять Мэри навеки. Потом отстранился от нее и исчез среди зарослей, следуя по тропе, ведущей к выходу из лабиринта.

Мэри стояла в лабиринте, пока не уверилась в том, что Майкл поскакал в сторону побережья.

После этого он так крепко поцеловал ее в губы, что мог бы сломать шею, если бы не держал ее голову руками. Всю Джулию как будто обдало теплой морской волной. Казалось, она могла бы вцепиться пальцами в его волосы, чтобы не упасть, но ее руки были прижаты к бокам. Она, наверное, вскрикнула, впервые поняв, что значит мужской поцелуй, но ее рот был закрыт его губами, и крик оказался беззвучным…