Изабелла Сова - Терпкость вишни

— Она правда не умеет печь? — удивилась я. На все семейные торжества пеку я.

— Что касается кулинарных способностей, то можно сказать, что Малина похожа на одного из троих в лодке. Яичницу она готовит точь-в-точь как небезызвестный Гаррис. Из шести яиц получается пол-ложечки пригорелых поскребышей. А что до остальных талантов, то она напоминает героиню какого-то романа Воннегута. Единственное, что она может, это слепить шарик из остатков мыла.

— Прямо скажем, немного, — признала я. Я сумела бы вылепить из мыла миниатюрный Мариацкий костел с фигуркой трубача на колокольне. Только что из того?

— Раньше ей это нисколько не мешало в жизни. А сейчас она приняла замечания мамы близко к сердцу.

— Интересно почему?

— Да почему-то запало ей это в голову, и теперь она пытается выискать причины, по каким они с ее парнем могут разойтись. Этап отчаяния от возможной измены и потенциального алкоголизма — своего либо партнера — она прошла. Теперь огорчается, что из нее никудышная хозяйка.

— Может, ей стоит записаться на какие-нибудь курсы по домоводству? Наверно, есть такие.

— Но не для людей, у которых обе руки левые. По части работы руками у Малины способности примерно такие же, как у Милены.

— Да, Миленка в этом смысле настоящий уникум. Недавно пошла она купить себе фиолетовые контактные линзы. Продавец, наверно, час учил ее, как вставлять их.

— И что? — с интересом спросил Ирек.

— Вернул ей деньги и сказал, что такие деревянные руки только у людей на алтаре Вита Ствоша [9] Вит Ствош (наст. имя Фейт Стош, ок. 1455–1533) — немецко-польский скульптор, автор резного деревянного алтаря в Мариацком костеле в Кракове. .

— Смотри-ка, а красится вполне ровно.

— На губах у нее перманентный макияж, — выдала я секрет. — На нижних веках тоже. А пудру она действительно накладывает ровно.

— Малина тоже почти не красится, особенно после того, как дважды угодила карандашом себе в глаз. В последний раз даже в травмпункт пришлось идти — поранила роговицу.

— Я тоже не крашусь.

— Ну да? — удивился Ирек. — А в Новый год и день рождения тебя не видно было под всеми этими тенями, румянами и блестками. Я уж не говорю про кудряшки.

— А вот это у меня как раз от природы.

— Но они очень результативно закрывают твое лицо. Даже не уверен, что узнал бы тебя, если бы встретил в городе.

— Я могу сказать тебе то же самое. В Новый год ты был весь в бинтах, а в обычные дни я вижу только твои пятки да иногда лодыжки.

— Вообще-то мы можем познакомиться, — предложил после некоторого раздумья Ирек, но продолжал сидеть под столом.

— Нет, наверно, будет лучше, если все останется по-старому. Мне так проще исповедоваться.

— Мне тоже, — признался он.

— Так, может, тогда доскажешь про Малину?

— Да, конечно. Две недели назад звонит мне бабушка. Я перепугался, потому что было глубоко за полночь. Я спрашиваю, что случилось. А бабушка говорит, чтобы я приехал к ней и помог найти на чердаке старую швейную машинку. Дело в том, что Малина уже неделю рыдает и твердит, что должна научиться шить, а иначе потеряет свою половинку. Как будто половинки уходят по таким пустяковым причинам.

— А по каким они уходят?

— Если это половинка, то ни по каким. Они пребывают в нескончаемом экстазе, и даже мысли о том, чтобы уйти, у них не возникает.

— Как здорово, — вздохнула я.

— Возможно. Проблема в том, что я не верю в половинки.

1.02.Я, наверное, тоже. Зато Мария и Травка верят, и еще как. Травка все время сидит у нас, дожидаясь ее возвращения, и строит дикие планы, как скомпрометировать гуру. Мария же сидит в «Пташиле» и строит дикие планы, как поселиться в «ИКЕА».

— Она действительно верит, что гуру там ночует?

— Да. На прошлой неделе она там побывала с экскурсией и утверждает, что заметила следы его присутствия.

— Интересно какие? Упаковки от психотропных таблеток или пустые винные бутылки?

— Нет. Вроде бы на одной из кроватей лежал раскрытый роман на шведском. А гуру якобы с увлечением читает скандинавскую литературу. Разумеется, в оригинале.

— Доверчивость некоторых людей не имеет границ, — изрек Ирек. — Телефон звонит. Наверно, опять Малина. Дай мне, пожалуйста, трубку. И включи громкую связь — послушаешь вместе со мной.

Я исполнила просьбу, нажав на соответствующую кнопку.

— Привет, сестричка. Что опять приключилось? — поздоровался Ирек.

— Ирек, я тебе говорю, все это плохо кончится! — услыхала я истерический вопль. — Мама нашла еще три доказательства того, что у меня обе руки левые.

— Зачем еще? Никто в этом и так не сомневается.

— Большое спасибо!

— А что ты хотела бы услышать? Что у тебя только одна левая рука? Извини, я не умею врать близким. Не путай меня с нашим папашей.

— Ну, мог бы как-нибудь поделикатнее это сказать!

— Ладно, постараюсь поработать над формой, — пообещал Ирек. — Как только закончу переустановку компьютера. А теперь расскажи, какие еще доказательства она нашла.

— Я не способна вбить гвоздь, не умею пропалывать огурцы и варить повидло, — на одном дыхании произнесла Малина. — И что бы ты сделал на моем месте?

— Я уже говорил тебе, маме тоже. Тебе нужно найти себе принца. Таким образом ты получишь в распоряжение штат вышколенной прислуги, и проблеме конец.

— Огромное спасибо! — чуть ли не взвизгнула Малина. — Я страдаю, мучаюсь, а ты все шутишь, предлагаешь нереальные решения.

— Послушай, — спокойным тоном произнес Ирек, — если бы ты обладала уравновешенной психикой, я мог бы посоветовать тебе плевать на дурацкие замечания нашей мамы. Но при твоей эмоциональной конструкции я могу только порекомендовать тебе поискать принца. Причем принца со стальными нервами.

— Ирек, но я правда переживаю, — всхлипнула Малина. — И вдобавок еще мне скоро исполнится тридцать. Я себя чувствую так, словно сижу на огромной бомбе с часовым механизмом. Даже сквозь сон я слышу, как он неумолимо тикает.

— Я когда-то говорил тебе, что так будет, — напомнил Ирек. — А чего именно ты боишься?

— Что стану невидимой. Ты посмотри музыкальные программы. Там нету людей после тридцати. Все молодые и упругие, как хорошо надутые мячи.

— Ты слишком много смотришь MTV, — ответил Ирек. — Переключайся на канал с классической музыкой. Или поставь себе диск «Buena Vista Social Club». Всякий раз, когда слушаю его, жалею, что я не дряхлый кубинский пенсионер.

— Так говорят молодые, которые еще не знают, что значит бренность бытия, — вздохнула Малина. — Поговорим, когда тебе стукнет тридцать.

— С удовольствием поговорю. А пока, дорогая моя сестричка-истеричка, постарайся расслабиться, лучше всего с помощью рецептов Богуся. А если не подействуют, приезжай ко мне, и мы вместе подумаем, что делать дальше. Хорошо?