Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

– Прошу тебя, госпожа, сядь. – Аланна снова спасла меня, вовремя вмешавшись.

Табун дружков моего временного мужа последовал нашему примеру, и обслуга принялась обносить нас красивыми блюдами. Тут мой, предположительно обожаемый, супруг, почтительно кивнув мне, отошел в сторонку и принялся о чем-то шептаться с каким-то типом – то ли другом, то ли слугой… все равно. Попивая очередное превосходное красное вино, на сей раз больше похожее не на каберне, а на насыщенное, мягкое мерло, я воспользовалась тем, что внимание моего нареченного было обращено не на меня, и принялась исподтишка изучать его.

Если бы мне предложили сыграть в игру и описать его одним словом, я бы выбрала слово «сила». Он был огромный и мускулистый – очень мускулистый, что никоим образом не портило впечатления. Я ведь тоже не какая-нибудь анорексичка.

Я вовсе не призываю штрафовать всех тощих мозгляков поголовно и стараюсь не истекать слюной при виде мускулистых качков типа Шварценеггера (ключевое слово – «стараюсь»). Мой молодой муж по-прежнему был всецело поглощен разговором, и я продолжала рассматривать его. Да, мне удалось удержать челюсть на месте и даже не пронести вино мимо рта. Я залюбовалась его густой черной гривой (или все-таки волосами?). Он связал их в конский хвост (извините за каламбур) кожаным ремешком (едва ли не шире той полосочки, которая изображала мои трусики). Лицо у него подчеркнуто мужественное – высокие скулы, прямой, хорошо вылепленный нос и выраженная ямочка на подбородке (он напомнил мне блаженной памяти Кэри Гранта). Шея крепкая, мощная, однако ничто не указывало на то, что он сидит на стероидах. Шея переходила в широкие плечи и – да, не скрою – в совершенно восхитительную грудь, поросшую курчавыми черными волосами – ровно настолько, насколько надо. Благодаря темно-бронзовой коже он казался позолоченной статуей. Черный кожаный жилет был распахнут и подчеркивал красоту его великолепной грудной клетки (в колледже я выбрала факультатив по анатомии и физиологии, так что нужные термины знаю). Далее я отметила свою любимую деталь: отлично накачанный брюшной пресс. Не обошла вниманием и гладкую, аппетитную талию. Короче говоря, в своей человеческой половине, которая заканчивалась ниже брюшного пресса, примерно там, где у обычного мужчины начинаются бедра, он выглядел чертовски привлекательным мужчиной в полном расцвете лет – на восемнадцать… нет, я шучу! Лет на тридцать с чем-то. Понятия не имею, какой возраст считается возрастом полного расцвета для коней.

Лошадиная шкура у него была гнедая, причем постепенно темнела сверху вниз. Если круп был почти светлым – как спелые желуди или кожаные переплеты старинных книг, – то внизу, у копыт, его ноги оказались почти черными, как волосы на голове. Поглощенный разговором, он пересел по-другому. Его шкура лоснилась в свете многочисленных свечей. Пусть он и брюзга, по крайней мере, он не махнул на свою внешность рукой. Как я уже сказала, он был крупный; примерно пятнадцать – шестнадцать ладоней [3] Ладонь – мера длины, равная 4 дюймам или 10 сантиметрам (применяется для измерения роста лошадей и пр.). в холке. Он больше напоминал не чистокровку, а скакуна на короткие дистанции – мускулистого, великолепно сложенного для мощных рывков вперед.

Разглядывая его, я вдруг поняла, что его смешанная природа – получеловек-полуконь – не вызывает во мне ни отвращения, ни ужаса. И для того, чтобы понять, почему его внешность вызывает у меня одобрение, не пришлось расходовать особенно много серых клеточек. Я ведь заядлая лошадница. Для девочки, выросшей в Оклахоме, любовь к лошадям – норма. Пока я не уехала из родительского дома в колледж, у меня была своя лошадь. Более того, мой папа любил шутить, что верхом я научилась ездить раньше, чем ходить. Кстати, интересно, является ли умение ездить верхом необходимым условием для такого рода брака, как наш? Что не повредит – это точно. И, откровенно говоря, если бы Кланфинтан не был таким хмурым, я бы сказала, что он очень привлекателен, и вполне могла бы потерять от него голову, как бы странно это ни звучало.

Наконец два кентавра закончили беседу. Друг отсалютовал, повернулся ко мне, быстро склонил голову и отошел к двери. Кланфинтан возлег на соседнее ложе. Для такого крупного парня… или коня… в общем, не знаю… двигался он на редкость грациозно.

Сухо и высокопарно он произнес:

– Прошу, прости за задержку; мне необходимо было обсудить с помощником вопросы огромной важности.

Судя по интонации, что-то и впрямь кусало его под хвостом.

– Ничего страшного. Выпей со мной бокал этого прекрасного вина, – прошептала я. Не обращая внимания на свое бедное горло, я улыбнулась ему широчайшей улыбкой, демонстрируя, что на самом деле я своя в доску.

– Благодарю.

Может, выпив, он расслабится и начнет вести себя по-человечески… не знаю, как тут лучше выразиться.

Двери напротив нас распахнулись, и в зал толпой хлынули слуги с блюдами, нагруженными пищей. Слуги напомнили мне спешащих куда-то крабов. В воздухе снова поплыли вкусные ароматы, и вдруг в животе у меня заурчало так громко, что Кланфинтан (клянусь, я заметила!) с трудом удержался от улыбки. Я бы прошептала ему, что «чуточку» проголодалась, но не думаю, что мой шепот смог бы перекрыть благородное урчание в моем животе.

Несколько красавцев слуг (жаль, что я назвала их крабами) начали обносить блюдами сначала меня, а затем Кланфинтана. Мне не терпелось попробовать восхитительно пахнущую рыбу в нежном соусе, нежную, тающую во рту пулярку (ну, или курицу), щедро присыпанную какой-то приправой, похожей на смесь черного перца с лимонной цедрой, и зернышками, обладающими отчетливым чесночным запахом. На гарнир предлагались гороховые стручки, целые грибы и мелкие луковки. Люблю вкусно поесть; я велела положить себе всего – и вина подлить. Да, я понимала, что с вином, пожалуй, перебираю, но мне необходимо было выпить в лечебных целях. В конце концов, я совсем недавно чуть не умерла!

За едой я успокоилась. Вряд ли я в аду – уж слишком здесь вкусно кормят. Набивая рот, я то и дело поглядывала на своего соседа и с интересом отметила, что он тоже ест с аппетитом, причем не только злаки и овощи. Похоже, кентавры всеядны. Осторожно, он любит мясо… и кусается!

Наверное, он заметил мои томные взгляды, потому что губы у него скривились в ехидной улыбке.

– Хороший аппетит – признак того, что к тебе возвращается здоровье, – негромко заметил он.

– Спасибо, доктор Кланфинтан!

Судя по тому, как он вытаращил глаза в ответ на мое сделанное шепотом замечание, можно было подумать, что у меня из носа хлынули струйки молока. Он так посмотрел на меня, что я забеспокоилась: вдруг у меня между зубами застрял кусок мяса или из носа торчит огромная козявка?