Владимир Андреев - Жажда мести: Жажда мести. Храм любви

— Что вы, не надо. У меня есть кольцо, оно очень дорого стоит. Вот, посмотрите.

Арти протянула старику украшение из платины. Вишну долго рассматривал его, пытаясь понять, что такого ценного в блестящем камне, который светится разноцветными лучами?

Старый рыбак никогда не видел бриллиантов.

— Тетя, а почему нашей мамы так долго нет? — плакал Бобби, сидя на ступеньках фермы. Он весь день просидел здесь, у входа, выглядывая Арти, но та не приходила.

Лейла обняла мальчика. Что она могла ему оказать?

— Мама говорила, что скоро вернется, почему она не возвращается? — слезы катились по щекам ребенка, и никто не в силах был их остановить.

— Может быть, она все-таки найдется? — рыдала Кавита.

— Мои маленькие, она обязательно найдется, — Лейла тоже не сдерживала слез. — Бог не такой жестокий, чтобы отнять мать у ее деток. Она не могла умереть, я знаю, она обязательно вернется, мы будем все вместе.

Добрая женщина верила в то, что говорила, — слишком много горя обрушилось на несчастных детей. Они потеряли отца, деда, теперь их мать бесследно исчезла. Не может же быть, чтобы она умерла? Неужели нет на свете справедливости?

Она гладила детей, утирала им слезы, но разве может кто-нибудь заменить мать?

Прижавшись к углу дома, стоял Балия. Он отвернулся, чтобы дети не видели его слез. Парень был очень привязан к этой семье, сердце Балии разрывалось от несчастий, обрушившихся на некогда счастливый дом, полный любви.

Мальчик встал со ступенек и подошел к глухонемому:

— Не плачь, Балия, тетя сказала, что мама обязательно вернется!

Парень бросился на конюшню, там он всегда успокаивался, занимаясь привычным трудом. Его встретил Радж, бьющий копытами в деревянную перегородку. Конь чуял неладное, теперь он перешел к новому хозяину.

— Ну хватит плакать! Нечего распускаться! — раздраженно говорил Санджей. — Собирайтесь, мы уезжаем домой.

— А как же мама? — плакали дети. — Надо подождать ее, она скоро вернется.

Молодой человек был недоволен поведением Нандиньи. Она потребовала, чтобы ее отвезли в город, и не хотела оставаться ни минуты лишней на ферме. Санджей не задерживал девушку, он знал, что Нандинья его не выдаст.

— Сколько раз вам повторять, собирайтесь! Ваша мать никогда не вернется!

Лейла осуждающе покачала головой. Не посмев ничего сказать при новом хозяине, она обняла Бобби и Кавиту, пытаясь укрыть их от надвигающейся беды.

Потянулись томительные дни ожидания. Дети были совсем заброшены, ими никто не занимался. Бобби и Кавита все время плакали, спрятавшись в своей спальне.

— Мама! Мама пришла! — закричал мальчик, услышав, как хлопнула дверь на первом этаже.

Ребята сбежали по лестнице, но это был всего лишь Рам, принесший поднос с завтраком.

— Ну-ка, дети, давайте завтракать.

— Мы не хотим есть.

— Не хотите есть, не хотите пить, — ворчал слуга, — а ведь надо кушать. Когда же вы захотите?

— Когда наша мамочка вернется.

Собака Гамбо, поскуливая, схватила Кавиту за край платья и потащила к тарелкам с едой.

— Вон Гамбо тоже просит вас покушать, — уговаривал детей старый слуга.

Он тяжело переживал смерть госпожи. Санджей запретил ему подходить к детям, чтобы, как он сказал, не расстраивать их пустыми разговорами, и Рам не находил себе места, слыша рыдания, доносящиеся из детской спальни.

Открылась дверь, и появился адвокат Дикшит. Он был потрясен случившимся. Хотя адвокат не входил в число близких друзей дома, он пришел сюда поддержать убитого горем мужа и несчастных детей.

— Мама нашлась? — обрадовались дети. — Дядя Дикшит, нашлась наша мама?

Они бросились к нему, теребили его слабыми, похудевшими ручонками. Адвокат даже задохнулся от подступивших слез, но сдержал себя — должен же быть хоть один человек, не потерявший присутствия духа.

— Я только и слышу от них «Где мама?», — жаловался Рам, — к каждому шороху прислушиваются, думают, мать возвращается. Я не могу спокойно смотреть на них, сердце разрывается. Они совсем ничего не едят, не спят, в школу не ходят. Я вас прошу, господин адвокат, уговорите их покушать, может быть, вы успокоите детей?

Присев на корточки перед ребятами, стараясь говорить твердо и весело, он сказал:

— А ну-ка перестаньте плакать и скажите: вы очень любите маму?

— Да, очень.

— Если в школу не ходить и ничего не кушать, то мама будет на вас сердиться. Вы же не хотите, чтобы ваша мама на вас сердилась?

Любое напоминание о матери сразу отзывалось в сердцах детей болью надежды. Они затихли, а Кавита робко спросила:

— А если мы будем есть, в школу ходить, то наша мама вернется?

— Ну конечно, — ответил адвокат, поглаживая девочку по голове.

Глаза Кавиты засверкали, слезы тут же высохли. Она даже несмело улыбнулась, обернувшись к брату. Бобби вытер мокрые щеки, он сразу поверил, такой большой дядя не будет обманывать, и мама скоро придет, надо только хорошо вести себя, чтобы она не сердилась.

Дети еще не успели обрадоваться, как вдруг услышали стук каблуков, гулко разносящийся по опустевшему дому. Они сразу съежились, испуганно прижались друг к другу.

Адвокат с удивлением следил за этим превращением. Он не понимал, что их так напугало, ведь это шел их новый отец.

— Не надо лгать детям, — резко сказал отчим. — Я считаю, им надо знать правду, к чему эти лживые утверждения? — Санджей повернулся к ребятам. — Ваша мать умерла и никогда больше не вернется. А теперь идите в свою комнату.

Они так оробели, что не сдвинулись с места, Бобби стоял, открыв рот, глядя на отчима с неподдельным страхом. Он ухватился за сестру в поисках защиты, но та сама уставилась на Санджея, словно на ужасного людоеда из сказки. Ее колени мелко дрожали, вдруг она опустилась на пол и повалилась набок, лишившись сознания.

— Кавита! Что с тобой! — закричал мальчик, дергая ее за руку. — Вставай, Кавита!

Дикшит подскочил к девочке, поднял ее и уложил на диван.

— Скорее, — крикнул он Раму, — принесите воды и нашатырный спирт!

Слуга бросился исполнять приказание, шаркая заплетающимися ногами. Адвокат похлопывал Кавиту по щекам, с ужасом глядя в ее закатившиеся глаза. Он никогда не имел дело с детьми, упавшими в обморок, и сам испугался не меньше, чем Бобби, который все пытался до нее докричаться.

Лишь один человек сохранял полное спокойствие среди поднявшейся паники. Санджей хладнокровно наблюдал за суетящимися людьми, наливая себе виски и неспеша смешивая с содовой. Ему было абсолютно все равно, что случится с надоедливыми отпрысками покойной жены. Пусть хоть умрут, ему-то что до этого.

— Ну что же вы стоите? — спросил Дикшит. — Вызовите хотя бы врача!

— Пустяки, она просто притворяется. Сейчас сама встанет.