Владимир Андреев - Жажда мести: Жажда мести. Храм любви

— Тебе не кажется, что этот клоун нам слишком дорого обходится? — раздраженно спросил молодой человек, когда Нандинья вернулась.

Он хорошо умел считать чужие деньги, которые ему не принадлежали.

— Но ведь это твой родственник?

— Родственник… От него надо избавиться. Он может нас выдать в таком состоянии. Сам не понимает, что говорит, проболтается кому-нибудь, и петля нам обеспечена.

— То есть как избавиться?

Санджей хмуро посмотрел на испуганную подругу. Для него уже не имело значения — родственник, не родственник… Словно загнанный зверь, он готов был разорвать любого, кто встанет на пути. Девушка уловила его взгляд, заглянула в пустые, холодные глаза и почувствовала, как мороз пошел по коже. Она вдруг осознала, что Санджей избавится и от нее, если сочтет это нужным.

— Мне что-то холодно, — сказала Нандинья, — я пойду в дом.

Санджей понимающе ухмыльнулся.

Стеклянные двери отеля «Кларидж» распахнулись, и в холл вошла женщина, сразу привлекшая к себе взгляды мужчин, находившихся поблизости. Они внимательно следили, как она уверенной походкой подошла к стойке портье и, наклонившись к нему, сняла черные очки:

— Мне, пожалуйста, номер.

Портье заглянул в ее глаза и почувствовал, что тонет в них, словно корабль, потерпевший кораблекрушение. Женщина была удивительно хороша. Служащий протянул ей ключи от номера, двигаясь, как во сне. Он еще долго смотрел ей вслед, даже когда она уже исчезла за створками лифта.

Арти недолго пробыла в гостинице. Она приняла душ, переоделась и вскоре вышла на тихую улицу. Проходя мимо большого магазина, зашла внутрь и купила автоматический «Кодак», такой же, какой был у нее когда-то.

Она представила себе, как тот аппарат лежит глубоко на дне реки, занесенный илом. Непроявленная пленка хранит изображения кокетливо улыбающейся Нандиньи, ее любовника Санджея. Они смеются над ней, смеются ей в лицо, довольные, что так легко обвели глупую вокруг пальца. Но вот следующие кадры, на них глаза лгуна, видно, как меняется их выражение, они теряют наигранную доброту, пустеют, становясь похожими на бездушные глаза манекена, и вот уже глаза убийцы. Дальше изображение чудовищного крокодила, затем смазанный от толчка в спину кадр, и все…

На улице плавился асфальт от невыносимой жары, но Арти почувствовала, как мороз пошел у нее по коже.

Белое здание школы выглядело непривычно тихим, занятия в самом разгаре. Арти еле дождалась перемены и стала жадно всматриваться в пробегающих ребят. Бобби и Кавита, нигде не появлялись: не было их ни на площадке, ни в саду.

— Эй, лови, ну что же ты! — раздался громкий крик.

Откуда-то сбоку вылетел футбольный мяч и уткнулся в сетку, за которой она стояла. Подбежал мальчик, и Арти ощутила, как замерло ее сердце — Бобби, похудевший, вытянувшийся, смотрел прямо на нее. Он быстро потерял интерес к незнакомой женщине, поднял мяч и пошел к друзьям. Мать лихорадочно щелкала камерой, вдруг сын остановился, медленно повернулся и поглядел такими глазами, что Арти чуть было не закричала: «Бобби, сынок, это я, твоя мама!» Но крик замер в горле. Нет, она не имеет права вернуться к детям, будто ничего не случилось, она должна, ради своих же детей должна очистить их дом, очистить этот мир от подлого убийцы!

Арти надела темные очки, спрятала фотоаппарат в сумочку. Надежда в глазах мальчика сменилась привычным отчаянием, и он ушел, не обернувшись больше ни разу.

Словно раненая волчица, потерявшая детенышей, кружила Арти вокруг школы. В тот же день там состоялся праздник, на который приглашались все родители, и женщина смогла пройти внутрь, не привлекая внимания.

Она устроилась поодаль от сцены, в третьем ряду, скрывшись за спинами счастливых родителей, которые пришли посмотреть на своих детей и поддержать их аплодисментами.

Начался концерт. Девочки в красивых сари танцевали изящные танцы, как настоящие профессиональные танцовщицы. Кавиты среди них не было. Мать начала волноваться, не случилось ли с ней чего? Бобби здоров, в этом она убедилась, но где же дочка? Почему ее нет среди школьниц?

Учительница в строгом костюме объявила следующий номер. На сцену выбежала группа девочек в белых блузках и синих юбках. Впереди всех встала Кавита. Мать еле сдерживала слезы — как она плохо выглядит, какая тоска в ее глазах!

Заиграла негромкая музыка, и началась песня. Девочка пела не очень сильным, но чистым и нежным голосом. Арти с гордостью смотрела на дочь, чуть не забыв про фотоаппарат. Достав «Кодак», сделала несколько снимков. Сверкание фотовспышки привлекло внимание девочки, она вела свою мелодию, рассматривая красивую незнакомую тетю, и вдруг остановилась. Детское сердце узнало мать.

— Пой же, Кавита, пой! — громким шепотом сказала учительница, выглядывая из-за кулис.

— Пой, что же ты остановилась, — шептали из зала.

— Продолжай, Кавита, пой свою песню, — беззвучно говорили губы матери.

Девочка не могла вымолвить ни слова, горло стиснула нервная спазма. Помощь пришла совершенно неожиданно. В проходе между креслами, совсем рядом с Арти, остановился ее сын. Бобби продолжил песню сильным звучным голосом, вкладывая в нее всю свою страдающую душу, и девочка оправилась от потрясения, подхватив мелодию вслед за братом.

Как ни старалась мать, слезы горячими струями хлынули из глаз. К счастью, она успела надеть очки, а со сцены трудно было заметить влажные дорожки, пролегшие по щекам.

— О, мои дорогие, — шептала мать, — вы так близко, а я не могу даже обнять вас, простите, простите…

В тот же день Арти еще раз посетила магазины. Она вернулась в отель, куда ей доставили целую кучу пакетов. Гостиничный портье даже открыл рот от удивления — до чего же экстравагантная женщина, эта новая клиентка.

Когда женщина осталась одна, она положила перед собой журнал, с обложки которого ей надменно улыбалась Нандинья. Бездушное лицо, ярко накрашенный рот, слишком сильно подведенные глаза — пустая, не дарящая никому радость красота.

Арти взяла губную помаду и медленно перечеркнула крест-накрест лицо Нандиньи. Этим оружием она покончит с предательницей.

Вглядевшись в свое отражение, она нанесла первый штрих. Через некоторое время в зеркало смотрела уже другая женщина, макияж преобразил Арти, превратив ее в ослепительно-эффектную фотомодель.

Бюро Джетти было лучшим агентством не только в Бомбее. Многие манекенщицы мечтали получить там работу, ведь это означало, что попавшая туда счастливица становилась звездой, даже если ее данные были далеки от совершенства.

— Я из любой могу сделать сенсацию, — говорил хозяин бюро по имени Джетти. — Но мне нужна не смазливая мордашка, а настоящая, красивая женщина, у которой, кроме ее внешности, есть что-то за душой. Найдите мне такую, — обращался он к своей помощнице Лакшми, — тогда я выведу ее на мировой уровень.