Лесли Пирс - Чужое гнездо

Внезапно Дэйзи почувствовала, что до сих пор не может мысленно представить Эллен — разрозненные черты никак не образовывали единое целое. Она ясно видела Джози, та словно отпечаталась у нее в мозгу, но образ Эллен оставался туманным и размытым.

— Я не решилась спросить вас об этом раньше, — сказала она, — но может быть у вас есть ее фотографии?

— Всего одна, — ответила миссис Питерс, бросив взгляд на бюро. — Раньше я держала ее на виду, но несколько лет назад убрала — она вызывала у меня печальные мысли. Не знаю, почему я не догадалась показать вам ее вчера.

Пожилая леди порылась в ящике.

— Вот, — произнесла она, извлекая цветную фотографию в серебряной рамке. — Том, мой муж, сделал этот снимок у нас. Правда, качество снимка могло бы быть и получше…

Дэйзи пристально вгляделась. Эллен сидела на скамье, а позади нее аркой сплетались белые розы. Она была одета в простое ситцевое платье с глубоким вырезом и отстроченными оборками. Оно напоминало одно из тех, которые, как помнила Дэйзи, Лорна Бучен носила в семидесятых.

Сходство Эллен с Джози было поразительным. Если бы не строгая простота наряда и собранные на затылке волосы, Эллен можно было принять за постаревшую на несколько лет сестру. Отличались только улыбки — сияющая со всех газетных страниц улыбка Джози была способна остановить уличное движение в центре Лондона, Эллен же улыбалась застенчиво, словно это давалось ей с трудом. Она производила впечатление человека, который многое повидал и во многом разочаровался.

Тем не менее в этом лице девушка отчетливо видела себя. Нет, не ту Дэйзи, которая бывала весела и счастлива. Иногда ей казалось, что весь мир ополчился против нее. Неужели Эллен постоянно испытывала такие же ощущения?

— В какое время был сделан снимок? — спросила она.

— Летом того же года, когда случился пожар, — ответила миссис Питерс. — Эллен исполнился тридцать один год, это скорее всего было в июне, — видите, как пышно цветут розы. Я помню, она говорила, что вам должно вот-вот исполниться четырнадцать, и было бы неплохо, если бы вы чем-нибудь увлеклись — например, балетом или верховой ездой. Ведь четырнадцать — трудный возраст, а девушки, у которых есть хобби, реже попадают в неприятные ситуации.

— Тогда я была без ума от гимнастики, — задумчиво проговорила Дэйзи. — Интересно, что бы Эллен сказала об этом?

— Я думаю, она была бы рада, — улыбнулась миссис Питерс, привлекая к себе Дэйзи. — Любая мать может гордиться такой дочерью. Надеюсь, вы сумеете отыскать Эллен, и это в корне изменит всю ее жизнь.

Дэйзи крепко обняла пожилую леди, едва справляясь с душившими ее слезами, потому что слова миссис Питерс внезапно воскресили в ее памяти образ приемной матери. Лорне Бучен наверняка понравилась бы Мэвис Питерс.

— Вы были ко мне бесконечно добры, — произнесла сдавленным голосом Дэйзи, уткнувшись носом в плечо пожилой леди, — вы проявили такое великодушие и понимание… Даже если я никогда не отыщу Эллен, благодаря вам я очень многое поняла.

Миссис Питерс коснулась щеки Дэйзи и улыбнулась.

— После вашего визита мне тоже стало легче. По крайней мере, теперь я наверняка знаю, что вы выросли в прекрасной семье и получили хорошее воспитание. Знаете что — оставьте фотографию Эллен себе. Я храню все необходимое там, куда ни один воришка не доберется — под сердцем…

Распрощавшись с пожилой леди, Дэйзи направилась в Сент-Мойз. Тим объяснил ей, как проехать, к тому же у Дэйзи был ориентир. Коттедж, принадлежавший компаньону и приятелю Джона Бучена, находился неподалеку от бара «Восходящее солнце» в гавани. Девушке было разрешено пожить там неделю безо всякой оплаты при условии, что она хорошенько уберет комнаты перед приездом хозяев на пасхальные каникулы.

Коттедж владельцы описали ей как самый обычный, однако он оказался настоящей рыбацкой хижиной начала века. Вверху и внизу было по две комнаты. Хозяева соскребли старую краску с дубовых половиц, покрыв их лаком, выкрасили стены в белое, а старую мебель отреставрировали и заново отполировали.

Вопреки ожиданиям Дэйзи, дом был сухим и теплым — несколько дней кряду стояла солнечная погода. Войдя в спальню и окинув взглядом из окна безмятежную панораму рыболовной гавани, девушка неожиданно почувствовала прилив такого блаженства, какого давно не испытывала. У нее возникло ощущение, что покинув Лондон, ей наконец-то удалось сделать настоящий шаг вперед и теперь она может с надеждой смотреть в будущее.

Позднее, уже после полудня, они с Фредом отправились на прогулку к замку, который высился в устье реки. На противоположном берегу раскинулся Фальмут. Даже тот факт, что ей предложили поселиться именно здесь, теперь казался Дэйзи весьма многозначительным. Сегодня, перед самым ее отъездом, миссис Питерс рассказала о единственном настоящем свидании Эллен с воздушным акробатом Пьером, и эта встреча произошла именно здесь.

Когда она уже спускалась от замка по тропинке, петлявшей вдоль берега реки, ей вдруг пришла в голову странная мысль — а не здесь ли она, Дэйзи Бучен, была зачата? У стен замка или может быть вон там, среди высоких трав на лугу? Она не смогла сдержать улыбку: если бы Джоэль сейчас оказался рядом, он и сам непременно затеял бы любовную игру на шелковистой траве!

Вспомнив о нем, Дэйзи ощутила прилив грусти. Похоже, их затянувшийся роман вот-вот закончится. И главная причина этого — Дэйзи так и не удалось понять Джоэля по-настоящему, хотя она и была убеждена, что знает о нем все. Как пренебрежительно и раздраженно он отнесся к ее поездке, даже не догадываясь, насколько это для нее важно. «Глупо хвататься за соломинку!» — да, именно так он выразился.

Дэйзи вздохнула. Когда она вернется домой, все страшно осложнится. С тем, что узнала здесь, она, по всей вероятности, станет похожа на собаку, получившую желанную кость. Та сначала грызет ее, потом закапывает — но только затем, чтобы выкопать снова. Джоэлю это очень не понравится. Между прочим, давно следовало бы позвонить ему, однако Дэйзи постоянно откладывала звонок, представляя, какой ушат ледяной воды обрушится на ее энтузиазм.

Фред деловито сновал среди кустов, и Дэйзи прислонилась к дереву, чтобы полюбоваться видом. Едва ли не впервые в жизни она полностью принадлежала себе. Обычно, чем бы она ни занималась, Дэйзи требовалась компания; порой при мысли о том, что придется провести несколько часов в одиночестве, ей становилось не по себе.

Но сейчас она не ощущала себя ни одинокой, ни растерянной; как хорошо, оказывается, чувствовать себя ничем не связанной, иметь возможность все взвесить и проанализировать. Наверное, она наконец-то становилась взрослой, потому что не испытывала ни малейшего желания помчаться к ближайшей телефонной будке, чтобы поделиться с кем-нибудь новостями. Теперь у нее достаточно времени для критической оценки полученной информации и планирования дальнейших шагов.