Лесли Пирс - Когда мы встретимся снова

Она сидела так уже некоторое время, как вдруг заметила другую девочку, которая стояла под деревом и смотрела на нее. Сюзанна была очень застенчивой, и первой ее мыслью было: наверное, с ней что-то не в порядке, раз кто-то так разглядывает ее. Еще она подумала, что та девочка намного старше ее, потому что была очень высокой, и она позавидовала ее черным кудрям, белым шортам и розовой блузке. Сюзанна всегда носила платья — ее мать сама шила их, и некоторые девочки в школе смеялись над ней, потому что платья выглядели совсем детскими со всеми этими сборками и буфами на рукавах.

— Ты знаешь, куда плывут лодки? — внезапно спросила девочка.

— Никуда особенно, просто вверх и вниз по реке, — ответила Сюзанна.

— А ты плавала на такой? — девочка подошла ближе.

Сюзанна покачала головой.

— Они для туристов и тех, кто на каникулах.

— Ну, я тоже на каникулах, но еще не плавала на лодке, — с раздражением заявила темноволосая девочка. — Могу я присесть рядом с тобой? Мне надоело быть одной.

Сюзанна слишком хорошо знала, что это такое — быть одной. У нее не было настоящих друзей или подруг, потому что она не могла пригласить их к себе домой поиграть, так как ее бабушка была больна. Она пришла в восторг оттого, что эта девочка, кажется, хотела с ней подружиться.

— Меня зовут Бет Пауэлл, — сказала девочка. — Мне десять лет, и я приехала вместе с мамой из Сассекса, чтобы погостить у моей тетки Розы. Мы приехали в субботу после обеда.

— А меня зовут Сюзи Райт, — откликнулась Сюзанна, потому что тогда ее все называли «Сюзи», даже в школе. — Мне тоже десять. И мы живем в Луддингтоне, это деревня выше по реке. Я жду, когда папа закончит работу, чтобы вернуться домой вместе с ним.

Сюзанна не могла в точности вспомнить, о чем они говорили в тот день, ей только запомнилось, как быстро летело время. Должно быть, она рассказала Бет о том, что ее отец занимался страховым делом, что бабушка, которая жила с ними, была больна, а брат Мартин учился в университете, но ничего этого она не помнила. Зато ей врезалось в память, как они, скинув сандалии и сняв носки, сидели на берегу реки и болтали ногами в холодной зеленой воде, смеясь без причины над всем и всеми.

В какой-то момент Сюзанна заметила, что Бет, с ее черными волосами и бледной кожей, похожа на Белоснежку. Бет захихикала, но выглядела при этом страшно довольной; в ответ она сказала, что все говорят ей, будто она слишком высокая и худощавая, и что ей хотелось бы быть такого же невысокого роста, как Сюзи, и позавидовала ее чудесным розовым щечкам.

Сюзанна не знала тогда, что Бет скрасит ее девичество и что их дружба приобретет для нее столь большое значение. В тот день имело значение только то, что Бет, как и Сюзанне, нравились книги Энид Блайтон «Знаменитая пятерка» и книжка «Что сделала Кэти», и еще, что они обе любили кататься на велосипеде и что Бет, похоже, хотела провести с ней целый август.

Тот август, а потом еще четыре, она провела в компании Бет. Так много длинных, солнечных дней они были вместе, исследуя окрестности на велосипедах, устраивая запруды на маленьких ручейках в лесу, сидя в кинотеатрах дождливыми вечерами и слушая «Топ тен» («Первую десятку») в «Вулворте». Каждое воспоминание было бесценным.

Было просто ужасно, когда август подошел к концу и Бет пришла пора возвращаться домой в Сассекс. Обе плакали, не выпускали друг друга из объятий, клялись писать письма и оставаться лучшими подругами до самой смерти.

В общей сложности они провели вместе пять благословенных летних сезонов, обменявшись в промежутке между ними сотнями писем, делясь своими мечтами и надеждами. Они верили, что знали друг о друге все. Став взрослой и оглядываясь назад, Сюзанна поняла, что это было самообманом, иллюзией. Она скрыла много чего важного от Бет, и почти наверняка та поступила так же.

Последние совместные каникулы они провели в 1966 году, когда обеим исполнилось по пятнадцать лет. Вероятно, это было самое памятное время, потому что тогда их мысли стали занимать макияж, мальчики и танцы.

«Дама без кавалера», — пробормотала Сюзанна, вспоминая их первые танцы в Стрэтфорде, когда над головами у них качались воздушные шарики. В тот день она, не спрашивая разрешения у матери, купила облегающее красное платье, оставив его в доме Розы, тетки Бет. В магазине оно выглядело таким взрослым и откровенным. Но, когда они пришли на танцы, обнаружилось, что другие девочки вырядились в ультрасовременные наряды: длинные плиссированные юбки, блузки с высокими воротниками под горло и «бабушкины» туфли, и тогда платье показалось ей чересчур тесным, чересчур откровенным, и она подумала, что все пялятся на нее.

Когда они уходили на танцы, тетка Роза сказала им, что лучшим способом не остаться «дамой без кавалера» было смотреть мальчикам прямо в глаза и улыбаться. Кроме того, они должны не сидеть у стенки, если их никто не пригласит, а танцевать вдвоем. Тогда они будут выглядеть так, словно пришли сюда только для того, чтобы потанцевать, а мальчики не имеют для них особого значения.

Они вели себя именно так, как советовала тетка Роза, и были поражены тем, как много мальчиков приглашали их на танцы. Сюзанна задумалась, помнит ли Бет тех двоих мальчишек, которые ангажировали их на последний танец, а потом отправились провожать домой. Мальчики были братьями, худые и веснушчатые, но, как выразилась тогда Бет, с ними было приятно попрактиковаться.

«Она позабыла о тебе давным-давно, — с надеждой прошептала самой себе Сюзанна. — Она всегда была красивее, умнее, дружелюбнее и общительнее. Наверное, ее жизнь слишком полна событиями, чтобы оглядываться назад».

Сюзанне тоже не хотелось оглядываться назад. Она уже поняла, что гораздо лучше жить сегодняшним днем, потому что мысли о прошлом приносят с собой только боль. Но и настоящее было не настолько хорошим, чтобы думать о нем. Ведь Бет может внезапно узнать ее, и тогда Сюзанне придется объяснять, как она дошла до такого. Она снова попыталась ни о чем не думать.

Самым лучшим и проверенным методом добиться этого было думать о море. Пустой галечный пляж, на который накатываются гигантские зеленые волны. Она представила, как босая стоит на мокрой гальке, отбегая назад каждый раз, когда на берег с шипением накатывается волна. Иногда волна успевала лизнуть ее ноги, и тогда у нее возникало ощущение, будто море пытается утянуть ее за собой вместе с отступающей волной.

Но в этот раз, вместо того чтобы увидеть только воду и ничего, кроме воды да белых пенных барашков на гребнях волн и шороха потревоженной гальки, она вдруг увидела себя. Не такой, какой стала сейчас, измученной жизнью сорокачетырехлетней женщиной, с дряблой кожей и тусклыми волосами, а такой, какой она была в начале лета 1967 года. Ей оставалась ровно неделя до шестнадцатилетия, но уже тогда она была пухленькой, с блестящими каштановыми волосами, чистой кожей и сверкающими глазами.