Марианн Кейс - Люси Салливан выходит замуж

— Люси! — набросилась она на меня. — Уже половина девятого!

— И что?

— Где, черт возьми, твой Гас?

— Не знаю.

— Так узнай! — рявкнула она мне.

— Может, стОит позвонить? — предложила Шарлотта. — Просто чтобы удостовериться, что он не забыл. Или он мог перепутать день.

— Он мог перепутать год, — съязвила противная Карен.

— Я уверена, что он вот-вот придет, — сказала я, — но на всякий случай я позвоню.

В моем голосе звучало больше уверенности, чем я на самом деле чувствовала. Во-первых, далеко не факт, что он уже на подходе. С Гасом ведь могло случиться все что угодно. Он мог забыть, он мог где-нибудь застрять, он мог попасть под автобус. Я жутко беспокоилась, но признаваться в этом не собиралась.

Мне было неловко. Мне было стыдно перед Карен и Шарлоттой. Их бойфренды пришли вовремя. И принесли шампанское. Мой бойфренд опоздал уже на полчаса, и шампанского он с собой не принесет. Он не принесет даже водопроводной воды, если вообще появится.

«Если вообще появится», — эхом прозвучало в моей голове.

Я начала паниковать. Почему его до сих пор нет? Что, если он не придет и не позвонит? И я больше никогда его не увижу и не услышу? Что я тогда буду делать?

Я старалась успокоиться. Конечно, он придет. Наверное, он уже у подъезда. Я ему очень нравлюсь, и он не собирается вот так бросить меня.

Я не хотела звонить Гасу. Я еще никогда ему не звонила. Он дал мне свой номер телефона, когда я об этом попросила, но мне было понятно, что он не очень хочет, чтобы я ему названивала. Он сказал, что ненавидит телефоны и рассматривает их лишь как необходимое зло. И у меня еще ни разу не возникало нужды позвонить ему, потому что он сам мне звонил. Теперь, когда я задумалась над этим, то поняла, что, по всей вероятности, это были звонки из телефонной будки — краткие, сопровождающиеся посторонними звуками и шумами. И мы определенно не висели на телефоне часами, шепча друг другу милые глупости или хихикая, как это делали Шарлотта и Саймон.

Тем не менее я нашла в записной книжке номер Гаса и набрала его. Целую вечность никто не отвечал.

— Не отвечает, — облегченно сообщила я стоящей рядом Карен. — Значит, едет к нам.

И в этот момент в трубке раздался мужской голос:

— Алло?

— Э-э, добрый вечер, я могу поговорить с Гасом?

— С кем?

— С Гасом. Гасом Лэйваном.

— А, с этим. Он уехал.

Я прикрыла трубку ладонью.

— Он уже выехал! — улыбнулась я Карен.

— Когда? — хотела знать Карен.

— А когда он выехал? — повторила я в трубку.

— О-о, давно… Недели две назад, кажется.

— Чт… что?

Должно быть, мой ужас отразился на лице, так как Карен немедленно взорвалась:

— Невероятно! Этот поганец, наверное, вышел всего пять минут назад. Что ж, тем хуже для него, мы его ждать не будем…

Последние слова я уже не расслышала: Карен ушла давать указание Шарлотте подавать закуски.

— Две недели? — тихо переспросила я. Несмотря на все свое потрясение, я понимала, что подобную информацию лучше хранить в тайне. Делиться ею с соседками и их бойфрендами было бы слишком унизительно.

— Примерно, — подтвердил голос. — Или дней десять назад.

— A-а, понятно. Спасибо.

— А кто звонит? Мэнди?

— Нет, — сказала я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. — Не Мэнди.

Кто такая эта чертова Мэнди?

— Может, что-нибудь передать Гасу, если я его увижу?

— Нет. Спасибо. До свидания.

Я положила трубку. Что-то было не так. Я знала это. Такое поведение нельзя было назвать нормальным. Почему Гас ничего не сказал о том, что он съезжает с квартиры? Почему он не дал мне новый номер телефона? И где его черти носят?

В прихожую вышел Дэниел.

— Господи, Люси, что с тобой?

— Ничего. — Я попыталась улыбнуться.

Тут же появилась Карен.

— Люси, извини. Разумеется, мы подождем его еще немного.

О нет. Нет, нет, нет. Я больше не хотела ждать. У меня было ужасное предчувствие, что он не придет. Я не хотела, чтобы все сидели и смотрели на входную дверь, потому что так его отсутствие станет слишком явным . Я хотела, чтобы вечер шел своим чередом без Гаса. А если он все-таки появится, то это можно будет рассматривать как дополнительный бонус.

— Да нет, Карен, не стоит. Давай начинать без него.

— Нет, что ты, мы вполне можем подождать еще полчасика.

Типичное явление. Карен вела себя любезно, что случалось не часто, и именно сейчас ее любезность была мне поперек горла.

— Пойдемте сядем и выпьем вина, — предложил Дэниел. — Ты похожа на привидение, Люси, должно быть, ты очень устала.

Мы прошествовали в гостиную, где я взяла из чьих-то рук бокал вина и постаралась вести себя как ни в чем не бывало.

Все остальные были беззаботны и радостны, они болтали, смеялись, пили вино. А меня сковывало напряжение, я сидела бледная, молчаливая и до боли в ушах вслушивалась, не зазвонит ли телефон или дверной звонок.

«О, пожалуйста, Гас, не поступай так со мной, — мысленно умоляла я его. — Господи, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы он пришел», — молила я бога.

По моим ощущениям, не прошло и тридцати секунд, но часы уже показывали девять.

Время — такая своевольная штука! Когда я хотела, чтобы оно шло побыстрее (а на работе я испытывала такое желание постоянно), оно замедлялось почти до полной остановки. Ему требовалось чуть ли не двадцать четыре часа, чтобы сдвинуть стрелки на час. Теперь же мне надо было, чтобы оно остановилось или задержалось в районе восьми тридцати хотя бы на пару часиков, а оно полетело вскачь. Пока Гас опаздывал на полчаса, еще оставалась надежда, что он может появиться. Каждая секунда была моим врагом. Каждая секунда отодвигала Гаса все дальше и дальше от меня.

Общий разговор в гостиной иногда затихал, поскольку все испытывали некоторую неловкость от непривычно формальной обстановки, и тогда, чтобы заполнить паузу, кто-нибудь говорил: «Интересно, что так задержало Гаса?», или «Откуда он едет? Из Кэмдена? Наверное, в метро опять какие-нибудь проблемы», или «Наверняка он не понял, что начало в восемь».

Однако никто не волновался всерьез. Только я.

Я боялась.

И не только из-за того, что Гас опаздывал — хотя после всей суматохи, устроенной Карен по поводу этого ужина, такое поведение выглядело очень некрасивым. Но его опоздание и то, что он не сообщил мне о своем переезде, однозначно свидетельствовали: Это Очень Плохо.

Приступы отчаяния накатывали на меня один за другим.

Что, если он не придет?

Что, если я больше никогда его не увижу?

И кто такая Мэнди?

А потом я вдруг успокоилась. В конце концов, он опоздал всего на один час… нет, уже на час с четвертью — черт, неужели прошло столько времени? Он может появиться в любой момент, слегка навеселе и с каким-нибудь сногсшибательным, невероятным оправданием. Я строго сказала себе, что не следует принимать все слишком близко к сердцу. Я не сомневалась, что он придет, и мне самой было удивительно, с какой легкостью я предполагала худшее.