Ирина Меркина - Всё как есть

Даша и Ирка зааплодировали.

После лекции у Даши разгорелся спор с одной «взрослой» женщиной, и все мы невольно оказались в него втянутыми. Эта тетенька по имени Татьяна, высокая и статная, с волосами, намазанными какой-то маской, доказывала, что мужик бабе все-таки нужен. Причем именно в семье, а не в койке. Хотя бы потому, что все на себе тащить одной, какая бы ты ни была уверенная в себе и обеспеченная, — трудно и страшно.

— И не страшно, и не трудно, — возражала Даша, хлопая голубыми глазами Белоснежки. — Когда я рассчитываю только на себя, то точно знаю, что мне никто не помешает.

Ее поддержала моложавая женщина с заживающими шрамиками вокруг лица, хозяйка крупного ювелирного салона:

— Я понимаю, когда мужчина помогает тебе в делах и приходит на свидания — с подарками, с цветами. А так — сидит над душой, зудит о своем, изводит глупыми подозрениями да еще ночью лезет — на хрена это надо?

— Но две-то головы лучше, чем одна, — добродушно сказала Татьяна. — И два дохода лучше.

— Это смотря какие головы и какие доходы, — заметила Ирка.

— Вот смотрите, — Дашенька увлеклась по-настоящему. — Допустим, я ищу достойного спутника жизни…

— А достойный — это какой? — поинтересовался кто-то.

— Ну… Умный, красивый, внимательный, не сволочь, не жмот. И, как сегодня говорили, чтобы уважал мое право на собственную жизнь.

— А как насчет денег?

— Это однозначно. Деньги у него должны быть. Никакого рая в шалаше.

— То есть прекрасный принц на белом «мерседесе», — подвела итог Татьяна. — Ты думаешь, такие часто встречаются?

— В том-то и дело, что редко! И пока я его буду искать, потрачу столько сил, времени, нервов, столько разочарований перенесу. А представьте, что все эти усилия я брошу на собственную профессиональную карьеру и самоусовершенствование? Ну?

— Ну? — хором повторили мы.

— А вот то-то, что самостоятельно я добьюсь большего и в материальном, и в духовном плане, чем пока буду бегать за принцем, которого, может, и не найду Так зачем?

— Знаешь, — сказала Ксюша на удивление рассудительно. — Так природа захотела, почему — не наше дело.

— Природа захотела, чтобы люди спаривались, не более того, — сказала Ирка.

— Не только спаривались, но и жили парами, — возразила Татьяна.

— Это общество захотело. А общественное устройство меняется. И сегодня семья уже потихоньку изживает себя. На Западе люди живут поодиночке, и это в порядке вещей.

— То-то у них рождаемость падает, на Западе.

— Ну и что, что падает. Зато благосостояние и продолжительность жизни растут.

— То есть нас ждет рай одиноких стариков?

— Нет, зачем же стариков, — сказала Ирка. — Старушек.

Тут все рассмеялись и разошлись по комнатам.

Весь этот спор я промолчала. Мне нечего было сказать. Я вижу, что семья изживает себя, хотя бы на примере моей собственной семьи. Когда-то мы были вместе: мама, папа, мы с Сашкой и бабушка, а теперь все разделились, и это в порядке вещей. Никто из моих мальчиков не вызывал у меня горячего желания выйти за него замуж, а если говорить об уважении к свободе личности, то лучшим мужем был бы Славка-кузнечик — ему вообще на все личности плевать, кроме своей собственной. Никого из них я не представляю отцом своего будущего ребенка, и мне очень нравится Иркина неполная семья. Трудно представить себе, чтобы в нее мог вписаться какой-то мужчина.

Одним словом, общественное устройство меняется. Но человек более консервативен, ему измениться не так-то просто. Человек, особенно женщина, может головой понимать все что угодно — и про время, которое зря тратится на поиски пары, и про преимущества самоусовершенствования и карьеры. Но он все равно страдает, когда он один. Хотя иногда скрывает это так, что посторонним незаметно. Тогда эти бедные посторонние, в свою очередь, начинают считать, что только они такие отсталые, рабы старомодных представлений: мол, нехорошо человеку быть одному. И прячут эти представления глубоко-глубоко, хотя все равно про себя грустят. Ругают себя, смеются над собой и грустят. И моя мама, и я, и самодостаточная Ирка, и бойкая Даша, и техносексуалка Ксюша, и Лизка на своем диване. Ничего с этим не поделаешь, хотя поделать очень хочется. Стать по-настоящему железной леди, чтобы ни в ком не нуждаться. Не получается, и деньги тут ни при чем, будь ты хоть дочкой Ротшильда. Правильно сказала взрослая Татьяна — это природа.

С такими невеселыми мыслями я заснула, а утром были прогулка по саду, сауна, гидромассаж, клизма, несколько порций дневного сна вперемежку с «Культурным атташе». Я чувствовала себя куклой из ваты, которую невидимые ниточки ведут туда или сюда без всякого согласия или протеста с ее стороны. Что самое интересное — есть не хотелось. И Ксюша больше не хныкала — она в основном спала, и даже не отвечала на жужжание своего SonyEricsson, которое означало, что неутомимый Андрей опять шлет ей сообщения о новых играх или плагинах.

А вот Ирка, наоборот, стала страдать от вкусовых галлюцинаций, поскольку в ее новом романе, кроме смерти, было еще и продовольствие, и его надо было изображать в красках.

— Ты пиши о внешнем виде, — советовала я, но Ирка говорила, что у нее слишком развито воображение, и, даже говоря о многотонных контейнерах гуманитарной помощи, которые сбрасываются с вертолетов, она ощущает вкус говяжьей тушенки и горького шоколада еще до того, как контейнер приземлится.

Этот разговор происходил у нас в комнате, и Ксюша не выдержала. Жалобно пискнув, она выскользнула из-под ноутбука, где каждую секунду квакала «аська», и бросилась вон. Ирка сочувственно посмотрела ей вслед.

— Чтобы голодать, нужен характер, — назидательно сказала Даша. Она вчера сдала свой экзамен по вождению и страшно собой гордилась. Я-то знала, что это уже четвертая или пятая по счету сдача, и Дашин папа наконец договорился, чтобы ребенку выдали права и больше не мучили. И договорился он с гаишниками так убедительно, что ребенок мог бы сдавать экзамен во сне — его бы все равно засчитали. Но, как говорил мой друг Костик, как бы ни болела, лишь бы умерла. Сама же Даша считала, что у нее открылись внутренние резервы, и потому она откаталась лучше, чем когда ела.

Увы, характера бедной Ксении не хватило. Она пошла к главврачу Маргарите Ивановне и попросила перевести ее с голодания на щадящую диету. Но диета оказалась недостаточно щадящей, потому что Ксению она не пощадила — ей все равно хотелось есть, даже больше, чем во время голодовки. В конце концов она сбежала из профилактория за три дня до конца курса. Из-за калитки мы наблюдали, как ее забирал Андрюша-солнышко, который оказался двухметровым красавцем с пышной светлой шевелюрой, владельцем спортивного BMW. Даша только рот раскрыла. Так вот кому достаются богатые принцы, говорил ее очумелый взгляд. И потом весь вечер после лекции о преодолении стресса наши девушки обсуждали Ксению — какая она невзрачная толстая плакса без воли и характера, наверняка только и мечтает выйти замуж и будет классической подкаблучницей.