Эйлин Гудж - Чужие страсти

— А как же ты? У вас с Воном по-прежнему все здорово? — спросила Лайла.

После того как дым от пожара рассеялся, Абигейл призналась ей насчет Вона — и сразу во многих отношениях. Да и как она могла умолчать о таких вещах? И мог ли сделать это Вон? В том, чтобы скрывать их отношения, не было никакого смысла. Единственное, о чем Лайла не догадывалась, это двойственное чувство, которое испытывала Абигейл, думая о том, куда это может — если, конечно, может — их привести.

Абигейл положила вилку.

— Да, но там все так… запутано.

— Как это? — удивилась Лайла, подняв бровь.

Абигейл вздохнула.

— Сейчас все находится в каком-то подвешенном состоянии.

— Вообще или только между тобой и Воном?

— И то и другое.

— Ты имеешь в виду, что это у вас несерьезно?

— Скажем так: в настоящий момент мы получаем удовольствие в компании друг друга, — уклончиво ответила Абигейл. Она попыталась найти этому какое-то разумное оправдание. — Не забывай, что официально я еще не разведена.

Но провести Лайлу было нелегко.

— Если сейчас и не разведена, то очень скоро будешь. Брось, Абби, в чем настоящая причина? Все дело в его болезни? — Она смотрела Абигейл прямо в глаза.

— Нет, конечно нет, — поспешно ответила Абигейл. Возможно, даже слишком поспешно.

Лайла подозрительно посмотрела на нее, словно сомневаясь, верить ей или нет.

— Тогда в чем же проблема? Что тебя удерживает?

— Удерживает — от чего? Речь не идет о том, что мы когда-либо собирались пожениться. Я даже не могу себе представить, как мы можем жить вместе.

— Почему не можешь?

— Ну, во-первых, потому что ему от жизни нужны совсем другие вещи. Ты только представь, как это будет выглядеть, когда он снова захочет вернуться к своей работе! — Абигейл не желала даже думать о существовавшей альтернативе и знала, что в этом Лайла солидарна с ней. — Судя по тому, что ты мне рассказывала, большую часть времени Вон проводит за границей.

— Ну и что? Вроде ты собираешься ждать его с трубкой и шлепанцами, когда он вернется домой. — Лайла рассмеялась и покачала головой. — Посмотри правде в глаза, Абби, вы с ним — два сапога пара. Вы просто созданы друг для друга.

Абигейл и сама хотела бы верить в это. Но того, что они оба люди увлеченные — она — своей карьерой, он — удовлетворением своей тяги к странствиям, — было еще недостаточно, чтобы строить прочные отношения. Она не хотела ограничиваться второстепенной ролью в жизни Вона. Когда между ней и Кентом все так существенно изменилось, разве это произошло не потому, что она была слишком недоступной? Ей хотелось, чтобы в следующий раз все было по-другому, — если этот следующий раз вообще будет. Что касается Вона, то, исходя из истории его отношений с женщинами, он уж точно не является образцом внимательности. Посмотреть хотя бы на Джиллиан, которая до сих пор надеется на какие-то крохи с чужого стола.

Кроме того, Абигейл не могла игнорировать его болезнь. А вдруг до ремиссии так и не дойдет? Что тогда? Если ей придется сидеть рядом с ним, наблюдая, как он постепенно угасает, это сломает ее окончательно.

Но рассказать обо всем этом Лайле означало затронуть еще одну сложную проблему, поэтому она поспешила сменить тему.

— По дороге сюда я заезжала в Роуз-Хилл, — сообщила Абигейл, когда официант убирал тарелки с их столика.

— Как идет расчистка? — спросила Лайла.

— Все уже почти закончено. Кариму и его команде даже удалось спасти кое-что из имущества — в основном фарфор и столовое серебро. Все остальное почти полностью пропало. Хотя у меня по-прежнему есть образец вышивки моей прабабушки — каким-то непонятным образом он уцелел. Мы с Каримом шутили, что она, видимо, была как-то связана с этим делом. А моя мама рассказывала, что та всегда была огонь-девкой.

— Кстати, как там Карим? — спросила Лайла небрежным тоном, который, впрочем, ни на секунду не ввел Абигейл в заблуждение. «Похоже, не у одной меня запутанная любовь в этой жизни», — подумала она.

— Хорошо. Он спрашивал о тебе.

— И что ты ему сказала? — Голос Лайлы по-прежнему звучал бесстрастно, но яркий румянец, появившийся на ее щеках, выдавал ее с головой.

— Что у тебя все в порядке и что ты много работаешь на своем новом месте. Он просил передать тебе привет. — Абигейл вспомнила несчастное лицо Карима, которое было красноречивее любых слов, и усмехнулась.

— И это все?

— А ты рассчитывала услышать что-то еще? — В голосе Абигейл появилась шаловливая нотка.

— Да нет, разумеется, нет. Не валяй дурака. — Лайла быстро нагнулась и подняла салфетку, очень вовремя упавшую с колен.

После этого они уже больше не говорили ни о Кариме, ни о прерванных с ним отношениях.

Подруги засиделись за кофе и десертом и не торопились возвращаться к тревогам и заботам, ожидавшим их за дверью ресторана. Когда они собрались уходить, было уже почти три. Пока они, стоя на тротуаре, обнимались на прощание, у Абигейл промелькнула простая мысль, которая ее поразила: они с Лайлой выглядят сейчас как две старые подруги, только что разделившие трапезу, словно между ними никогда и не было никакого раскола. Как могло случиться, что всего несколько месяцев назад она не испытывала по отношению к Лайле ничего, кроме горькой обиды? А еще она подозревала ее и Кента в том, что у них роман… То, что им с Лайлой удалось возродить былую дружбу, как будто ее прервали только время и расстояние, казалось ей просто каким-то чудом.

— Ох, чуть не забыла, — спохватилась Абигейл, уже повернувшись, чтобы уйти. — Я накануне получила открытку от сеньоры Дельгадо. Помнишь, я просила, чтобы она оставила свои координаты на случай, если мне нужно будет связаться с ней? — Абигейл выискивала возможность получить для нее зеленую карту.

— Как у нее дела? — спросила Лайла.

— Собственно говоря, похоже, что зеленая карта ей в конечном счете и не понадобится. Она поправилась и вышла замуж — за того славного мужчину, который забирал ее из больницы. Оказалось, что он гражданин США.

Лайла широко улыбнулась.

— Правда? Здорово. Что ж, я надеюсь, что теперь у нее все будет хорошо.

— И у меня такое ощущение. Она производит впечатление женщины, которая может выйти замуж исключительно по любви. — Абигейл решила пока умолчать о настоящей причине, подтолкнувшей ее попросить Консепсьон связаться с ней. На самом деле ее не оставляла идея построить в Лас-Крусес бесплатную больницу и назвать ее именем Милагрос Санчес. Она не хотела ничего говорить даже матери погибшей девушки до тех пор, пока не будет уверена, что сможет справиться с этой задачей. А сейчас, когда она разрывалась между своим разводом и текущими неприятностями на работе, это оставалось всего лишь мечтой, которая, как надеялась Абигейл, должна когда-нибудь осуществиться.