Ной Гордон - Доктор Коул

— Ладно, а где туалет? Я от самого Спрингфилда терплю.

— Первая дверь налево, — ответила Р. Дж. — О, подожди. — Она забежала в свою комнату, схватила четыре одноразовых чашки с комода и поспешила за Гвен. — Вот. Пожалуйста, сюда. Большое спасибо.

Гвен удивленно уставилась на нее.

— Тебе нужны анализы?

— Сколько получится. Это для сада.

— Ах, для сада… — Гвен отвернулась, но ее плечи уже начали трястись, и через секунду она уже заливалась громким смехом, прижавшись спиной к стене. — Ты не изменилась ни на грамм. Боже, как же я по тебе соскучилась, Р. Дж. Коул, — сказала она, вытирая слезы. — Для сада?

— Я объясню…

— Не смей. Я не хочу этого слышать. Не порти мне настроение, — сказала Гвен, схватив чашки, и ринулась в туалет.

Ночью их разговоры стали более серьезными. Они не спали и беседовали, а за окном барабанили по крыше капли дождя. Гвен внимательно слушала рассказ Р. Дж. о Дэвиде и Саре. Она задала несколько вопросов и взяла Р. Дж. за руку.

— Ты сама как? Как Айдахо?

— Айдахо — красивый штат, и люди там очень хорошие. Но работа у меня адская.

— Вот черт, Гвен. Ты же так надеялась на эту работу.

Гвен пожала плечами. Поначалу все было идеально — она верила в систему и получила премиальные за подписание контракта. Ей гарантировали месяц оплачиваемого отпуска и три недели посещения профессиональных тренингов. Там было несколько докторов, которые казались ей почти гениями. Четверо из них были первоклассными профессионалами.

Но почти сразу один из этих докторов, работавший терапевтом, уволился и перешел в госпиталь для ветеранов, по соседству. Потом еще один врач, единственный оставшийся гинеколог, переехал в Чикаго. К тому времени как еще один педиатр подал заявление об уходе, Гвен уже поняла, в чем причина таких перестановок.

Компанией плохо управляли. У нее было девять филиалов по всем западным штатам. Руководство заявляло, что основной целью является качественное медицинское обслуживание, однако на самом деле во главе угла стояла прибыль. Региональный менеджер, бывший педиатр, Ральф Бучанан, теперь искал способы заработать для компании как можно больше денег. Он изучал все медицинские отчеты, пытаясь определить, в каких случаях врачи «выкидывали деньги на ветер». Не имело значения, заметил ли врач что-то серьезное, когда назначил дополнительные обследования. Если доктор не следовал алгоритму, прописанному в специальной инструкции, его наказывали. У компании было так называемое Древо алгоритма принятия решений. «Если происходит А, делайте В. Если происходит В, делайте С».

— Все очень стандартизировано и загнано в узкие рамки. Никаких вариаций и учета конкретных особенностей. Управляющие настаивают, что вещи, не связанные с болезнью, а именно сопутствующие обстоятельства, которые иногда приводят нас к разгадке, следует игнорировать. Доктор лишен возможности заниматься искусством врачевания.

Гвен настаивала, что дело не в самой системе.

— Я все еще верю, что она жизнеспособна. Мне кажется, медицинская наука достаточно далеко продвинулась, чтобы мы могли четко представлять, сколько времени и усилий понадобится на лечение той или иной болезни, если только нам не придется защищать каждое нестандартное решение перед руководством. Конечно, моей организацией управляют болваны. — Гвен улыбнулась. — Подожди. Становится еще хуже.

Она рассказала, что, чтобы заменить уволившихся докторов, Бучанан нанял терапевта, лишившегося в Бойсе лицензии за махинации, шестидесятисемилетнего мужчину, который никогда не практиковал, а всю свою профессиональную жизнь занимался исследованиями, и еще одного молодого неопытного доктора, который работал временно, пока ему не найдут достойную замену.

— Оставшегося одного хорошего врача, не считая, конечно, твоей покорной слуги, зовут Марти Мерроу. Он носит джинсы, собирает волосы в хвост и слушает нью-эйдж. Вообще-то он пошел к нам работать, чтобы узнать что-нибудь новое. Пытался читать все, что попадалось под руку, был отличным молодым терапевтом, влюбленным в медицину. Короче говоря, очень скоро мы попали в беду.

Для Гвен проблемы начались, когда старика из Бойсе назначили на смены в ее выходные дни. Она часто звонила Бучанану, сначала вежливо, а потом яростно, требуя, чтобы его не ставили в ее выходные. Она говорила ему, что является квалифицированным гинекологом и не позволит какому-то старому хрычу работать с ее пациентами, многие из которых достались ей от уволившихся коллег. Она не забыла отметить, что уровень нагрузки, который лег на ее плечи, явно не соответствует прописанным в контракте нормам и она не сможет обеспечивать качественное лечение, если они в ближайшее время не найдут еще одного хорошего гинеколога.

— Бучанан сказал, что мне нужно научиться работать в команде. Я ответила, что он может засунуть принципы командной игры себе в зад. Так я попала на первое место в его черном списке. Между тем у Марти дела шли намного хуже. По контракту он должен был лечить тысячу шестьсот пациентов. На самом деле он занимался более чем двумя тысячами двумястами пациентами. Новые так называемые доктора осиливали не более четырехсот-шестисот пациентов. Мужик из Бойсе просто мало что знал о медицине внутренних органов. Когда он вел прием, то просил медсестер писать рецепты. Он продержался меньше двух месяцев. Пациенты очень быстро почуяли, что у нас завелись плохие специалисты. Когда наша компания подписала контракт на медицинское обслуживание с одной небольшой фабрикой, сорок восемь человек из пятидесяти попросились к Марти. У нас начали сдавать нервы. Мы не узнавали имена пациентов. Часто нас просили подписывать рецепты для пациентов других докторов, заказывать медикаменты для людей, которых мы не знали и с чьими заболеваниями не были знакомы. Поскольку врачи у нас являются всего лишь наемными работниками, нет возможности контролировать качество лечения.

Одна из медсестер работала из рук вон плохо. Марти Мерроу постоянно находил у нее ошибки в рецептах, которые она приносила на подпись. Гвен беспокоило, что администратор ведет себя с пациентами грубо и вызывающе. Она часто не передавала докторам вопросы и сообщения.

— Я и Марти часто ругались с ними, — рассказывала Гвен. — Мы оба звонили Бучанану, жаловались, это ему очень нравилось, потому что он мог позволить себе нас игнорировать. Тогда Марти сел и написал письмо президенту компании, бывшему урологу, живущему в Лос-Анджелесе. Марти пожаловался на эту сестру, на администратора, на Бучанана и попросил найти замену всем троим.

Тогда президент позвонил Бучанану и написал письма медсестре и администратору, сообщив им об обвинениях Марти. Когда он потом встретился с ними, они в один голос обвинили Марти в сексуальных домогательствах.