Юлия Гордон-Off - Докторица [СИ]

Трофеем оказался немецкий самолёт Физилёр 156 "Шторьх", как я поняла, "Физилёр" – это название фирмы и фамилия конструктора, а "Шторьх" – это "Аист" по-немецки. Вот, можете стучать по мне тапочком, но в слове "Шторьх" мне слышится наш "Стерх", то есть белый журавль, которого наверно можно с аистом спутать. А самолёт и правда, на голенастую птичку похож. Кто у кого слово позаимствовал, немцы у нас или мы у немцев? Да и Бог с ними. По мне Тотошка больше на журавлика молоденького похож, аисты в моём восприятии как-то иначе выглядят. И вообще, совершенно остыла к аистам и не рвусь присоединиться к всеобщему восхищению ими, после того, как узнала, что противный падальщик марабу – тоже аист. Ну и хвост с ними, с моими дилетантскими филологическими и орнитологическими изысканиями. На самом деле это я пытаюсь так свою радость бушующую внутри прикрыть. Радость оттого, что я теперь не безлошадная и не прикована к земле. Пока не могу сказать, что мне самолёт уже пришёлся по душе, его ещё в воздух поднять нужно и в родной стихии его ощутить. Но радость, что у меня теперь есть свой самолёт, просто выплёскивается. Я бы сейчас и на метле полетела, наверно. Но давайте по порядку…

То, что с освоением этого самолёта всё будет не так просто, я уже осознала, но и что с того? Не верю, что не справлюсь! Мы ведь не должны ждать милостей от природы и обстоятельств! А вот то, что Панкратов слюной капает – воодушевляет. Оказывается, Евграфыч когда-то плотно общался с приятелем, который до войны в Каунасе участвовал в подготовке к выпуску и опробовании первых образцов нашего самолёта ОКА – лицензионной копии Шторьха [1] ОКА-38 – самолёт планировали и даже выпустили несколько пробных экземпляров на опытном производстве развёрнутом в Каунасе перед самой войной, по лицензионному соглашению между СССР и Германией. Выпуск лицензионной копии Шторьха было поручено освоить молодому конструктору Олегу Антонову, который азартно взялся за работу, но развернуть производство не успели. К слову, название самолёта – это инициалы конструктора и год начала работ и к притоку Волги никакого отношения не имеет. и наслышан о самолёте и его возможностях. Из-за хвалебных рассказов приятеля техник и пребывает в восхищении и предвкушении, как он сам полазит по такому интересному самолёту.

Про конструкцию и технические особенности пока не буду, а вот попал сюда самолёт почти анекдотически. Это личный самолёт командира одиннадцатой панцергренадёрской дивизии ваффен-СС "Нордланд", в который входят легионы "Фландрия" и "Нидерландс". Он был подарен с разрешения чуть ли не самого Геринга командиром девятой авиаполевой дивизии люфтваффе, с которым у них возникли приятельские отношения, кто-то там кого-то спас. Сам бригаденфюрер Отто Клингеман самолёт водить не умел, поэтому у него был личный пилот, который в этот раз летел без своего начальника, просто перегонял борт после планового обслуживания. Над нашими лесами лётчик немного заплутал, а на этом участке конфигурация линия фронта, повторяющая изгибы притока речки Тигоды такая, что наши позиции на юго-западе, а немцы – с северо-востока. Вот и сел заплутавший летун к "своим", чтобы дорогу спросить. Ну, дорогу ему показали и даже довезли прямо до штаба стрелковой бригады, а у нас оказался совершено исправный, только после смены мотора и полного обслуживания немецкий связной самолёт. Очарование ситуации в том, что в самолёте оказался ещё и портфель командира одиннадцатой дивизии с какими-то документами, с которым он должен был на доклад к командующему группы войск вылететь. Возможно, что не будь этих документов, до нашего отдела информация бы в полном объёме даже не дошла. Теперь содержимое интересного портфеля изучали в разведуправлении, а самолёт уже хотели сжечь, не придумав ничего более интересного, ну зачем пехоте такая обуза? И если бы во время телефонного доклада рядом не оказался наш Митрич и не услышал случайно слова "связной самолёт", то Тотошку бы уже давно сожгли, ну, пулемёт бы свинтили сначала. Дальше, наверно объяснять не стоит, ухватили хвостик информации про самолёт, и размотали по полной, в результате мы теперь здесь рядом с Тотошкой…

А мерзкая чёрная зверо-каракатица на жёлтом щите на боковине фюзеляжа – это старинный герб Фландрии и чёрный уродец – это фламандский лев. Ну что с них взять, не водятся в Европии львы, вот и тужатся как могут. Только совершенно непонятно, почему у него хвост квадратами выгнут? Даже представить сложно, как тяжело должна была проистекать жизнь этого льва, чтобы так хвост вывернуть… Это мы тут думаем, что с нами немцы воюют, с Адольфом Гитлером во главе. На самом деле как и с Наполеоном, сейчас на Русь припёрлась вся Европщина, и кого тут только нет. Испанцы из "Голубой дивизии", венгры из сапёрного батальона, граждане Люксембурга, Лихтенштейна, Дании, Норвегии, Голландии, Хорватии, Сербии, Словении, Словакии, Чехии, даже двух Швейцарцев в плен взяли, такие наглые оказались, дескать они из нейтральной страны и их требуется немедленно отпустить и извиниться, а то гордая Швейцария как обидится… Им быстренько объяснили, что если они солдаты немецкой армии, то они – пленные на общих основаниях, а если они незаконно проникшие с оружием в руках в чужую страну граждане нейтральной Швейцарии, то они как минимум шпионы, как максимум, надо ещё разобраться и лучше с нестриженым кактусом между ягодиц… Подумали они и согласились, что они простые немецкие солдаты, а про Швейцарию пошутили с перепуга. Наши переводчики просто стонут, они же немецкий знают, где тоже ещё разбираться не один пуд соли съесть нужно, с десятком диалектов разных земель самой Германии, когда и сами немцы друг друга не всегда сразу понять могут. А тут ещё весь остальной Европский интернационал, как они там сами между собой договариваются просто загадка. А вот то, что на оккупированных территориях эти европские отрыжки ведут себя в отношении местных жителей часто гораздо хуже немцев, это уже установленный факт. Так что в плен их по негласной традиции стараются по возможности не брать, ведь почти все эсэсовцы, а они все сразу кричат, что они самые немецкие немцы из всех немцев и Гитлер их родной дядя по двоюродной тёте троюродного плетня…

Но вернёмся к нашим делам… Сложность для нас заключается в том, что эта сторона рощи немцам не видна и хоть они видели свой самолёт, но они не могли сказать однозначно, сел он тут или просто низко пролетел, ведь пилота наши взяли без шума, а он после посадки сразу дисциплинированно заглушил двигатель. А вот когда они увидят, что мы самолёт пытаемся эвакуировать, то минимум артобстрел гарантирован, а то и отбить попытаются. Проще всего – взлететь и перегнать самолёт своим ходом, но я не рискну на незнакомом самолёте в таких экстремальных условиях. Сначала нужно с конструкцией и управлением в спокойной обстановке разобраться. Нет, если бы ситуация была критическая и безвыходная, то наверно рискнула бы, но не когда есть возможность аппарат спокойно перетащить на аэродром, где в спокойной обстановке с ним разобраться, пощупать, изучить, облетать его и пользоваться уже без оглядки в полной мере.