Арабелла Вейр - Дневник Жаклин Пейн

Я набралась храбрости и сказала, что мне нужно подумать. Возможно, какие-то зерна самоуважения уже зреют во мне, но выступать с феминистскими лекциями я еще не готова, так что мне остается лишь поеживаться в ответ на вопрос: «А когда вы в последний раз с уверенностью затягивали ремень?»

Короче, я просто попятилась и убежала в надежде, что они не станут обсуждать меня после моего ухода.

Вроде бы отпуск мне сейчас ни к чему, ведь мне не надо теперь прятать ободранные бедра. Но никто из коллег в отпуск не собирается, так что могу пойти я. Энди отправился на несколько дней в эдинбургский филиал, чтобы после лета обосноваться там окончательно. Для меня так даже легче, подумать только, если бы он узнал, что я собираюсь в отпуск одна! Вообще-то мне все равно, что я еду одна, главное, не надо будет бояться, что кто-то из друзей увидит тебя в купальнике! Думаю, правда, что Энди только почувствует еще большее облегчение от того, что оставил меня.

Португалия. Солнечная Португалия. Только что приехала на гасиенду папули и Дженифер. Это нечто вроде бунгало в форме почки, обнимающей бассейн, ну как в этой мыльной опере — «Эльдорадо». Они в восторге. Не уверена, что смогу выдержать здесь все десять дней; пожалуй, выдумаю каких-нибудь интересных друзей, у которых должна непременно погостить пару деньков. Считается, что путешествовать одной очень даже хорошо, не правда ли? Быть одной — да, но вот есть одной в ресторане — это я не выношу. Если сидишь и читаешь книжку, выглядишь какой-то зубрилой. Если ничего не читаешь, то все думают, будто ты ждешь, чтобы кто-нибудь заговорил с тобой. Смотреть все время в тарелку? Будешь выглядеть обжорой. Что до официантов, так они еще хуже посетителей: либо пялятся на тебя сочувственно, как на «печальную клиентку», либо вовсе не обращают на тебя внимания, думая, что тебе и без того плохо. Так что, если я поеду одна, то буду просто жить на бутербродах, чтобы не подвергаться критике португальских официантов.

Скучища, скучища, скучища.

Скука, жара, скучища, жарища.

Ну, с меня хватит, жарища нестерпимая, а купаться в бассейне я могу, только когда папуля играет в гольф, а Дженифер нет дома, чтобы не допустить тот же промах и не предстать перед ними опять в бикини. Прошлый раз, когда отец увидел меня в таком виде, он сразу завел лекцию о том, как плохо усваиваются углеводы, правда потом отрицал, что доставал меня специально. Я сказала им, что договорилась встретиться с друзьями в Лиссабоне. Бог знает, куда я поеду, во всяком случае завтра, что бы ни случилось, отчалю отсюда.

Два последних дня провела в забытом богом городке с названием Эшербо — фантастика, здесь нет ни одного человека моложе девяноста, похоже, все местные жители страдают близорукостью, никто, думаю, и не заметил, что я сюда заявилась, а ведь на пляже совсем пусто. Хозяйка пансиона, где я остановилась, старая леди, когда не спит, то сидит, припав к телевизору, и смотрит, как женщины топлес выкрикивают номера лотереи. Так что мне пришлось бы начать расхаживать в блестящих трусиках и с кисточками на сосках, чтобы она обратила на меня внимание. Продолжаю есть сэндвичи, не хочу ходить по ресторанам и испытывать судьбу.

Добраться сюда было непросто. Пришлось взять автобусный билет на Лиссабон, ведь Дженифер довезла меня до станции, а значит, после моего отъезда она могла проверить маршрут автобуса и узнать, что я не поехала в Лиссабон и что никаких друзей у меня там нет. Убедившись, что Дженифер не едет за автобусом, я достала карту и стала выискивать самый маленький городок на берегу моря и как можно дальше от папулиной гасиенды. Городок должен был быть обязательно на побережье, потому что, хотя я и не люблю загорать, вернуться в Лондон я должна загорелой: пусть сослуживцы знают, какой активный образ жизни я вела на отдыхе… если это вообще можно назвать жизнью.

NB. Не перестараться с загаром. Папуля и Дженифер могут обратить на это внимание, а ведь они, возможно, знают, что в Лиссабоне нет моря.

Завтра возвращаюсь к папуле. Скажу, что у меня болит живот, а потому я не могу купаться в бассейне. Утром один австралийский турист попросил показать ему пляж. Прежде чем согласиться, я удостоверилась в том, что он в самом деле из Австралии и ехать в Англию не собирается. Осторожность не помешает. Я, конечно, не могу сделать так, чтобы никто на свете не видел меня в купальнике, но, по крайней мере, должна быть уверена, что тот, кто увидел, никогда не окажется со мной на одном континенте.

После адской автобусной поездки снова у папули; казалось, меня сопровождала вся женская половина населения Португалии, и при этом у каждой была коза!

Обратный рейс из Опорто в пять тридцать утра. Вылет задерживается. Я вроде бы пытаюсь заснуть, скрючившись на пластмассовом стуле, одном из ста тридцати подобных, соединенных между собой. С удовольствием выпила бы чего-нибудь, но не могу сдвинуться с места, потому что мои потные ляжки намертво прилипли к пластмассе. Если я встану, то, держу пари, все сто тридцать стульев поднимутся вместе со мной из-за того, что мой зад приклеился к центральному сиденью. И даже если этого не произойдет, моя распаренная плоть, расставаясь с твердым пластиком, издаст ужасный чмокающий, шлепкоподобный звук, объявив на весь аэропорт, что я не только толстая, но еще и потная.

Наверняка служащие аэропорта специально организовали такие ранние рейсы: ведь в это время люди выглядят ужасно, и как бы ты ни был возмущен, ты не станешь поднимать скандал и привлекать к себе внимание даже из-за пятичасовой задержки вылета. Так что сиди себе, размякнув, и жди, когда прибудет запасной самолет из какого-нибудь ближайшего аэропорта, например из Арканзаса, всяко лучше, чем идти к идеально стройной стюардессе с идеальным маникюром и идеальным макияжем с жалобным вопросом, когда же ты наконец попадешь домой.

Девять тридцать вечера. Наконец-то самолет собирается взлететь. Не ела целый день… Интересно, похудела я сколько-нибудь за это время, жаль, у них нет весов в туалетах. Можно было бы при регистрации на секунду вскочить на весы для багажа, ведь там одна только девушка-регистраторша увидела бы цифру на шкале, но и та, поди, объявила бы, сколько я вешу, по микрофону на весь зал. Надо же! Это напомнило мне самое страшное авиапутешествие в моей жизни, после чего я чуть было навсегда не отказалась летать. Мне надо было организовать конференцию на юге Ирландии, а долететь туда можно было только маленьким турбовинтовым самолетом. Я чуть было не умерла, когда, перед тем как подняться в самолет, мне предложили встать на весы. Слава богу, мне было велено взвеситься вместе с багажом, и я громко объявила, что представляю строительную компанию и везу в чемодане образцы новых кирпичей и свинцовых труб.