Лорен Джеймс - Любовь и другие катастрофы

Нэнси остановилась, опустив глаза на чашку с чаем. Фло накрыла ее руку своей и продолжила рассказ:

– Должно быть, они мастерски скрывали свои планы – никто не знал, что происходит. Мы так гордились тем, что у нас в семье есть ученый, работающий над новейшими исследованиями в генетическом модифицировании.

– Не знаю насчет тебя, но я никогда толком не понимала, что она говорит, когда наша девочка объясняла, над чем работает, – добавила Нэнси.

– Я тоже. Но мне нравилось смотреть на картинки с бактериями. Они такие разноцветные!

– Мне кажется, их раскрашивают с помощью компьютера, милая, – сказала Нэнси.

– Да? В общем, мы очень гордились. Но потом, незадолго до начала войны, все изменилось. Она не звонила нам несколько недель и не отвечала на звонки. Ни от нас, ни от твоего папы. Сначала мы решили, что она просто заработалась. Но когда они пропустили день рождения Нэнси, мы начали беспокоиться. Придя к ним домой, мы увидели, что там все перевернуто вверх дном, кругом валяются бумаги. Все с ног на голову. Кэтрин и Мэтью нигде не было.

– Мы были в ужасе, – добавила Нэнси.

– Мы не представляли, что с ними случилось и где их найти. Может, их ограбили или похитили? Я пробовала звонить в лабораторию, – сказала Фло, – но мне ответили, что там произошло ЧП и она закрыта на карантин. Мы заявили в полицию об их исчезновении. – Фло дрожащей рукой подняла кружку и рассеянно отхлебнула чай.

– В тот вечер к нам пришли двое солдат, – продолжила Фло. – Они были огромные – высоченные, серьезные, опасные люди. Мы страшно испугались. Они сказали, что Кэтрин – нашу девочку – поймали за изготовлением биологического оружия, которое они с Мэтью собирались распылить в Лондоне.

– Разумеется, мы им не поверили, – перебила ее Нэнси. – Они даже не сказали нам, на какую террористическую организацию они работали. Мы попросили увидеть ее, и они сказали, что она была убита в ЦНС вместе с ее мужем. Кэтрин и Мэтью украли материалы исследований. Они напали на члена охраны, пытавшегося их остановить. Как нам объяснили, один из охранников выстрелил, защищаясь и… и… – Нэнси остановилась, чтобы откашляться.

Ее голос звучал хрипло, когда она заговорила снова:

– Мы были так шокированы и ничего не понимали. Мы не знали, что делать. Мы… просто закрыли за ними дверь. – Она прерывисто вздохнула. – Мне следовало не сдаваться, бороться за мою Кэтрин, но я знала, что ничего не могу сделать. Я едва могла перенести мысль о ее смерти, не говоря уже о том, чтобы пытаться понять, что с ней произошло.

– Мы сделали все что могли, – попыталась успокоить ее Фло. – Мы сделали для них все что можно.

– Разве вы не могли никому об этом рассказать? – спросила Кейт, в ужасе от того, что они так и не узнали, что произошло на самом деле. – Разве никто не мог вам помочь?

Фло покачала головой:

– Было бы слишком опасно рассказывать кому-то, что наша дочь – террористка, ведь это происходило накануне войны.

– Мы должны были верить, что знали нашу дочь и что она не могла быть замешанной в чем-то дурном. Она была хорошим человеком. Я никогда не перестану в это верить.

Кейт подавила всхлипывания, бросилась к своим бабушкам и крепко их обняла:

– Простите, бабушка, бабуля, простите. Я не хотела напоминать вам об этом.

Фло обняла ее в ответ и погладила по голове:

– Все в порядке, дорогая. Ты должна была узнать рано или поздно.

– Я почти все время думаю, что они не могли этого сделать, – сказала Нэнси, когда Кейт снова села за стол. – Они были такими замечательными людьми. Но в то время царила такая путаница, война, которая затем зашла в тупик… Мы постоянно боялись, что кто-то сбросит на нас атомную бомбу и уничтожит мир. Не знаю, как мы могли бы узнать правду среди всего этого.

– Я… Я видела ее блог, – сказала Кейт. – Она показалась мне… Она не была похожа на террориста. Она жаловалась, что пропустила серию любимого сериала.

Ее бабушки бросили друг на друга горький взгляд.

– Кэтрин была хорошим человеком, – сказала Нэнси.

– Но… Вы думаете, что муж заставил ее это сделать?

– Мэтью? – воскликнула Фло с удивлением. – Нет, что ты. Он был просто душкой. Он бы и мухи не обидел.

– Это Кэтрин всегда его во все вовлекала, – согласилась Нэнси. – Помнишь, как они отправились заниматься альпинизмом, Фло? – Нэнси рассмеялась. – Он терпеть не мог альпинизм. На всех фотографиях у него совершенно измученный взгляд, словно он предпочел бы быть где угодно, только не там.

– А Кэтрин рядом с ним с широкой улыбкой, ни о чем не подозревая.

– Но он делал это ради нее. Они были такой замечательной парой.

Кейт быстро допила чай. Она чувствовала себя страшно усталой.

– Мне так жаль.

– Мы знаем, милая. Мы знаем.

Документы/Временной-пейзаж-1745/МС-2

Примечание: Часть объявления, висевшего на городской площади Карлайла во время приготовлений к осаде войском якобитов во время восстания 1745 г.

Кэтрин часами размышляла о подслушанном разговоре между Мэтью и Анис и каждый раз приходила к одному и тому же выводу: они были шпионами повстанцев и собирались помочь их вторжению в случае, если повстанцы достигнут Карлайла. Кэтрин не могла сидеть сложа руки и ждать, когда это случится. Ее семья и ее дом были под угрозой. Она должна была остановить Мэтью и Анис. Она должна была найти способ доказать, чем они занимались, чтобы их арестовали.

На званом обеде, куда в очередной раз привезла ее тетя, гости обсуждали восстание и беспокоились о возможной осаде Эдинбурга. Она не принимала участие в разговоре, занятая мыслями о том, как разоблачить предательский замысел Мэтью и Анис. Кроме того, чтобы притвориться сочувствующей мятежникам, ей ничего не приходило в голову.

В конце концов она поняла, насколько глуп ее план, и решила просто поговорить с Мэтью. Момент был подходящий – кучер ждал их внизу. Это значило, что он не сможет уйти куда-нибудь или уклониться от ее вопросов.

– Прощу прощения, – сказала Кэтрин, поднимаясь из-за карточного стола. – Мне нужно выйти на свежий воздух.

Она покинула гостиную, не обращая внимания на неодобрительный взгляд тети, сидевшей у камина.

На улице она огляделась в поисках Мэтью. Он преспокойно лежал на крыше экипажа, глядя на звезды, и что-то тихо напевал себе под нос. Кэтрин слушала его, скрестив руки на груди и тщетно пытаясь понять, о чем он поет, но густой шотландский акцент делал слова неразличимыми. Сейчас он казался ей таким безобидным. Ей было трудно представить, что милый и добродушный Мэтью может предать Карлайл, но она была убеждена, что его разговор с Анис отнюдь не был невинным.