Ги Раше - Цари-жрецы

— Такой приказ и я получил от господина! Хотел бы я посмотреть, как этот пастух придет к нам искать ссоры! Да я со своими ребятами без посторонней помощи приведу его за бороду, голого, вместе с остальными пленниками, к трону царя Магдиля. Хотя ваша помощь, признаюсь, нам может понадобиться.

Развеселившись от своего бахвальства, он рассмеялся и сел на циновку, жестом пригласив новых товарищей последовать его примеру.

— Я расскажу вам о здешних обычаях и порядках, и вы поймете, почему мы рады служить такому царю, как Магдиль, и жить в таком городе, как Содом. По правде говоря, люди, которые приходят в наши места издалека, эти зануды, частенько грозят нам гневом своих богов, обвиняя в распущенности, свободе нравов и чрезмерном сладострастии. Мне сказали, что вы хабиру, но я надеюсь, что вы не будете вести себя, как они. В противном случае друзьями нам не быть, и вы с нами не уживетесь. Заметьте, я говорю, что ВЫ не сможете. Мы-то как раз терпимо относимся к любым убеждениям. Наши обвинители не могут примириться с нашей свободой и без конца пытаются навязать нам свои нравы и порядки. Их бесит, что мы любим смеяться, шутить, а больше всего то, что мы позволяем себе насмехаться над богами, особенно над ИХ богами. Знайте: в свое время наши предки решили отпустить нравы «на свободу». Поэтому у нас девушки могут любить девушек, а мужчины — мужчин, как кому хочется, не боясь молвы. Каждый занимается своими делами и не лезет в чужие. Ты, Тарибатум, жил в Вавилоне, и должен знать, что у тебя на родине виновного в супружеской измене ждет наказание. А в некоторых кочевых племенах пустыни, как мне известно, девственницу или замужнюю женщину, которая ляжет с мужчиной, не являющимся ее мужем, могут даже побить камнями. У нас же заключать браки между женщиной и мужчиной не принято. Люди встречаются, пока хотят этого, и расстаются также по взаимному согласию. Если у пары рождаются дети, то они живут вместе, так как детей надо растить, но никто не запрещает ни мужу, ни жене искать удовольствий вне дома. В этом случае закон обязывает родителей воспитывать свое потомство и жить под одной крышей, но ни в коем случае — делить ложе. И с тех самых пор, как Магдиль стал царем этого города, он подает своим подданным хороший пример. Он вкушает плотские удовольствия только в объятиях красивых мальчиков, которых во дворце проживает множество. Однако царю положено иметь наследника, и старейшины попросили царя выбрать женщину, которая родила бы ему сына. Он выбрал, и теперь она будет жить во дворце до тех пор, пока не появится на свет наследник. Ходят слухи, что наш славный царь передал обязанности супруга одному из своих любовников. А какая разница? Главное, что новорожденного объявят сыном царя. Не будем же мы действовать в угоду пустившему глубокие корни предрассудку, распространенному у соседних народов, что, мол, «только от моего семени должен быть рожден мой наследник». Именно из-за этого глупого убеждения их законодателям пришлось объявить преступлением супружескую неверность и определить смертную казнь в качестве наказания тем женщинам, которых кто-либо в этом обвинит.

— У нас, — вступил в разговор Тарибатум, — законы устанавливает один из царей, царь Хаммурапи. А ему законы, которыми до наших дней руководствуются жители Вавилона, передал Шамаш, бог Солнца и Справедливости.

— Хорошенькое дельце! Надо быть ослом, чтобы верить, что боги приходят по-дружески поболтать с царями и заодно учат их управлять своими людьми. Даже мы, несмотря ни на что верящие в могущество нашей доброй богини Анат, понимаем, что люди, а не боги, выдумывают законы и всячески возвеличивают перед простым людом престиж того или иного бога, чтобы потом снимать сливки в виде подношений и пожертвований божеству. Знайте: мы не глупцы, чтобы доверять этим обманщикам, даже если делаем вид, что принимаем на веру все их глупости. Мы соглашаемся, ведь настраивать против себя власть имущих неосмотрительно. Каждый житель города знает, что законы придумали наши предки, а не кто-то из богов, и это никого не избавляет от необходимости принимать и уважать эти законы.

— Как бы то ни было, — вступил в разговор Кушар, — ваши прекрасные законы, пусть и не боги их придумали, а люди, очень нравятся мне — человеку, которому пришлось покинуть родной город из-за того, что он осмелился познать удовольствия богини Ашеры в объятиях замужней женщины.

— И что стало с той женщиной? — спросил у него Япирану.

Кушар глубоко вздохнул.

— Я слышал, что у некоторых диких народов есть обычай женщину, уличенную в прелюбодеянии, по пояс закапывать в землю, а потом побивать камнями до смерти. В моем городе жестокость не достигла такой степени: мужчин и женщин раздевают донага и гонят по улице, бросая в них камни. Однако у несчастных есть шанс убежать от своих мучителей. Моей возлюбленной не повезло — один из ударов свалил ее на землю, и толпа завершила свое кровавое дело. Мне удалось скрыться. Меня приняла группа хабиру — теперь это мои друзья, которых ты видишь. Они дали мне одежду. И с той поры мы неразлучны.

— Говорю тебе, что у нас жизнь легче и приятней! Если бы твоя история случилась в нашем городе, никто и не подумал бы осуждать ваше поведение, и вы с возлюбленной радовали бы друг друга, пока бы друг другу не надоели. Признай: наши нравы свидетельствуют о том, что мы более развиты, чем эти жестокие животные — наши соседи. У нас во взаимоотношениях полная открытость, и мы этим гордимся. Только царю дано право судить, перешли ли мы запретную черту в погоне за удовольствиями, но у него очень редко находится повод применить жестокое наказание. Большие скандалы и драки случаются нечасто, да и последствий обычно не имеют. Кража у нас тоже редкость, ведь в городе нет бедняков: народ работает в соляных копях, на источниках минеральной смолы, торгует, занимается ремеслом. Тому, кто в первый раз попался на краже, делают внушение и отпускают. И только если он продолжает воровать, его ждет наказание — не слишком тяжелое: порка палками. Я говорю «не слишком тяжелое», поскольку не удары палками считаются у нас самым большим наказанием. Позор перенести тяжелее — ведь перед наказанием с виновного снимут все до последней нитки. Да, у нас свободные нравы, и в трактирах мы любим смотреть на танцы обнаженных мужчин и женщин, но страх перед привселюдным обнажением — на улице или на площади — достался нам от предков.

— В отношении к наготе вы очень отличаетесь от нас, египтян, — сказал Хети. — И хотя нравы у нас куда строже — уличенных в супружеской неверности мужчин и женщин непременно наказывают, — мужчины, которые работают на полях и даже в городе, ничуть не стыдятся наготы. И наши женщины купаются в водоемах и в реке голышом. Даже наши цари из одежды носят обычно простую набедренную повязку. И это не мешает нам гордиться величием наших дворцов, храмов и усыпальниц, украшенных скульптурами и барельефами, покрытыми священными письменами.