Женя Гламурная - ШИКанутые девчонки

— Помнишь, когда мы с тобой поссорились, Варя стояла около универа с каким-то парнем?! Как его зовут?!

— Скорее всего, это был Лёлик… — предположила я, подойдя поближе. — А что?

— Женька! Это точно он! Парень-из-Автобуса!

Легендарный Парень-из-Автобуса портил мою жизнь уже почти два года, потому что Томка рассказывала его историю раз двадцать и каждый раз после этого принималась плакать. Все мужики сволочи!!!

Видимо, у нее была полоса невезения: сначала надули со съемками, потом выперли из института, а стоило Томке решить переехать в Москву, как ее… сняли с поезда!

Дело в том, что поезд был не простой, а с подковыркой — он шел транзитом через Украину. А Томка, простая душа, сбежала из дома как раз в двадцать лет, когда всем законопослушным девушкам следует менять паспорт. Кто думает о бюрократических мелочах, когда нужно начинать жизнь сначала? Таможенник потребовал у проводницы Томкин билет и со всеми документами двинулся к выходу. Проводница вслед ему только головой покачала и пробормотала: «Изверги, дитев с поезда сымают». А Томка так обалдела от неожиданности, что даже возразить ничего не могла и молча взяла сумку с вещами.

Ее усадили в узенькой комнате, по которой бегали туда-сюда огромные таможенники в камуфляжных куртках с непременными красными папками в руках. Суровый бритый парень с Томкиным билетом уселся за стол и принялся что-то сосредоточенно писать в засаленной тетрадке. Перед ним стояла женщина в шерстяном платке, завязанном крест-накрест поверх дубленки, и пыталась заставить «войти в ее положение». Входить в положение он вряд ли собирался, но явно был готов выйти из себя. Уши у таможенника угрожающе покраснели, а ручка в руке подрагивала. Из громкоговорителя с хрипом и свистом послышалось: «Поезд двадцать седьмой отбывает от второй платформы, повторяю: поезд…» И тут до Томки ДОШЛО… Дошло, что она одна в чужом городе (кстати, даже не городе, а приграничном поселке), без денег, а телефон не работает. Короче, разревелась в голос.

Таможенник хлопнул ручкой об стол и, с грохотом растолкав мебель в узкой приемной, скрылся за белоснежной дверью с надписью «…у…лет». Женщина в платке из солидарности тоже захлюпала носом. Через пять минут Тамара вспомнила, что слезами делу не поможешь, Москва слезам не верит, и вообще так можно легко простудиться. Парень в униформе вернулся и шлепнул перед ней паспорт и билет на поезд.

Ну ты, звезда! Переезжать границу с просроченным паспортом! А что бы ты делала, если бы на Украине сняли? Посадили бы в обезьянник с гарными ночными бабочками и держали бы, пока родители штраф не заплатят. Это в лучшем случае. Короче, сейчас я тебя до вокзала провожу, там билет сдашь, сядешь на поезд до Ростова, а оттуда уже будешь добираться куда нужно. Только по территории России.

Во всей Успенской не было электричества, поэтому билет сдать оказалось непросто. Томка вышла померзнуть на улицу — у платформы стоял электровоз с прицепленным к нему вагоном-рестораном. Из открытого окошка электровоза вырывался пар и выглядывал краснощекий машинист.

— Девушка! — обрадовался он. — С Украины сбежала?! Садись! У нас тут поезд-ресторан!

Когда наконец включили свет, в кассе ей вернули меньше четверти стоимости билета. Снова захотелось расплакаться. Но времени не было.

— Поезд уже у платформы, через пять минут отбывает, — подмигнула кассирша.

Томка подхватила с пола сумку, пошатнулась от тяжести и с максимально возможной скоростью понеслась обратно на вокзал. Чуть не сбив прибывающую электричку (с утяжелителями из бабушкиного повидла Томка представляла реальную угрозу), по путям доковыляла до поезда «Москва — Адлер», который должен был подбросить ее до Ростова. В плацкартном вагоне было пусто, а поезд резвым галопом скакал вдоль заснеженных берегов Азовского моря.

Ростовский вокзал, весь из синего стекла и хромированных ручек, выглядел крайне неприветливо. Кондиционеры не спасали от холода, дорогие бутерброды с тухлой осетриной — от голода, и довольно скоро Томка поняла, что с такими скудными финансами можно разориться на оплате туалета. Очередь в кассу вокзала отстояла зря: никто не собирался довозить ее до Москвы за пятьсот рублей, которые вернули за старый билет. Положительный момент, правда, тоже был: в Ростове заработал мобильник, но пользоваться Томка им не спешила — не хотелось давать маме еще один повод для расстройства.

Выход пришел сам в образе мальчика лет семи в ярко-оранжевой куртке, которая была ему велика размеров на десять. В руках у мальчика был клетчатый носовой платок и картонная табличка «Ростов — Москва, рейсовый автобус». На Томкин вопрос он шумно высморкался и махнул рукой куда-то в небо. Но у автобуса ее ждал еще один неприятный сюрприз — на билет по-прежнему не хватало. Пухленькая тетенька-диспетчер была непреклонна и на просьбы доплатить недостающую сумму в Москве с постоянством отвечала: «А если ты по пути из окошка выпрыгнешь?» Собственно говоря, Томка так и думала поступить. Водитель автобуса с сочувствием косился из своей кабинки, но не вмешивался. Томка уже собиралась позвонить маме и закатить истерику, но тут сзади кто-то протянул ей билет:

— Держи, путешественница!

Будь дело при других обстоятельствах, Томка, наверное, стала бы кокетничать и мило улыбаться, но теперь вместо этого строго нахмурилась.

— Я обязательно отдам.

— Конечно, отдашь, — заулыбался парень; у него были удивительно пушистые ресницы и добрые карие глаза. — Меня Лёшей зовут.

В автобусе Томка с Лёликом сидели рядом. Напротив, на двух креслах сразу, устроилась пожилая дама с книжкой Фицджеральда «Ночь нежна» и огромным пакетом печенья «Зоопарк». Она шуршала страницами, время от времени всхлипывала и откусывала головы слонам и тиграм. Человек — царь зверей, да… Лёлик продолжал улыбаться, но упорно молчал. Томка нервно вытащила зеркальце — конечно, могло быть и лучше, но в принципе нормально…

Ночью в автобусе было безумно холодно, но Томка основательно замерзла, прежде чем решилась к Лёлику прижаться. Он обнял ее за плечо, отчего стало совсем тепло.

Проснувшись, Томка с удивлением обнаружила, что лежит поперек двух сидений, укрытая чужой курткой, и только потом сообразила, что автобус едет, а Лёлика рядом нет. Быстро оглядев салон, бросилась к водителю.

— Мы потеряли пассажира! Он, наверное, отстал по пути! — паниковала она. — Нужно срочно вернуться, у него даже куртки нет!

Надо отдать должное водителю, он на Томкину истерическую тираду даже не обернулся и не отвлекся от дороги ни на минуту.

— У вашего соседа был билет до Воронежа. Он вышел на своей остановке.

— Это он к бабушке ездил! — догадалась я. — У Лёлика бабушка в Воронеже! Но только почему он не дал тебе свой номер телефона?