Робин Хейзелвуд - Студентка с обложки

Кроме того, за такие деньги я сама могу покупать дизайнерскую одежду. Пока еще не «Гарри Уинстон», но все-таки. В следующий визит в «Нейманс» я открываю кредит и использую его для покупки своего первого дизайнерского наряда: шерстяного свитера с брюками «Ральф Лоран», а там и второго — черного бархатного платья «Библос».

Когда я училась у Тами Скотт, мне казалось, что моделинг станет моей подработкой на лето, просто способом окупить дорогое обучение в Колумбийском (учеба без мамы бьет по карману, как любит выражаться отец). Ну да, я мечтала о большем, но одно дело мечтать, другое — видеть, как мечты сбываются. А ведь именно так и получилось. Начали выходить фотографии, сделанные в начале лета. Похоже, я всюду: на рекламных страницах «Чикаго трибьюн», на огромных плакатах в магазинных витринах, во всех осенних каталогах, что лежат у нас на столе (друзья моих родителей, опустившиеся до потребления, шлют нам каталоги, обклеенные восторженными записками с кучей восклицательных знаков: «Какая лапочка!!» или «Вы, наверное, так гордитесь!!!»).

— Конечно, гордимся! — говорит папа.

Мать, если честно, относится к моей работе с изрядной долей скептицизма. Больше всех впечатлен Томми, особенно когда узнает о блондинках.

— Ты снималась вместе с ней?! — переспрашивает он, выпучив глаза. — Она же такая киска!

Я уношу фотографии к себе, ложусь на живот рядом с Малькольмом Десятым и тщательно изучаю. Иногда я себе нравлюсь, но чаще — меньше, чем во время съемок. Дело в том, что, когда смотришь в объектив, легко притворяться, что я ничем не отличаюсь от девушек вокруг. Уверенная в себе. Гламурная. Сексуальная. Достойная обложки «Вог». Однако на фотографиях мои щеки выглядят пухлее, лицо — квадратнее, глаза — меньше. Я совсем не такая, какой себя представляю. Пока что.

Я знаю, что могу добиться большего.

Спорт? Спортсменка из меня еще та. Музыка?

Медведь на ухо наступил. Учеба? Ну, положим, учусь я неплохо, поэтому меня взяли в Колумбийский, но нельзя сказать, что мне это далось легко. А вот быть моделью я могу. Каждое собеседование, каждый заказ добавляют мне уверенности. «Ты новая девочка Конрада, — слышу я восторженный шепот. — Знаешь, кто была предыдущая?»

Знаю. И по вечерам, перед сном, я нахожу ее лицо на стене и шепчу:

— Эй, Синди, посторонись! Я иду!

— Да он козел, ко-о-озел! — вопит Лаура.

— Кто козел, дорогая?

Айяна вплывает в гримерную; лицо, которое остается сухим даже в июльскую жару, украшают темные очки. Ну вот, как всегда! Я работала с Айяной уже несколько раз, но она все равно считает меня жвачкой, прилипшей к ее каблуку.

— Привет! — бормочу я.

Айяна вроде бы бросает в мою сторону мимолетный взгляд — за очками не видно, — отворачивается к зеркалу и поправляет футболку. Проверив, что надпись «Стар факер» [26] Вольный перевод — «Звездотрах». расположена точно между грудями, супермодель вопросительно смотрит на Лауру. Та, ворча, достает из сумки огромный баллон с лаком.

— Лаура! Кто козел?

Карие глаза Айяны останавливаются на букете роз на столе — все красные, один бутон — розовый.

— О нет, только не этот! Когда ты наконец поймешь?! С фотографами не любовь крутят, а трахаются!

Лаура надевает наушники.

Прелестно.

Мы с Айяной начинаем накладывать макияж. Объединяет нас лишь то, что и я, и она предпочли бы быть одни. В гримерке тихо, если не считать редких подвываний Лауры то под группу «INXS», то под Майкла Джексона.

И вздохов и ахов Айяны.

— О боже, голова раскалывается!

— Меня ждут в Париже. Я просто обязана позвонить!

— Что же мне делать с Лоренцо?

Я не выдерживаю и глотаю наживку:

— А кто такой Лоренцо?

Айяна приподнимает брови и всматривается в тени на веках.

— Знакомый… — выдыхает она наконец вместе с клубом сигаретного дыма.

Просто прелестно.

В гримерку, покачиваясь под весом нескольких сумочек, двух рулонов скотча и трех пар обуви, заходит миниатюрная японка.

Айяна поворачивается к ней.

— Вы кто?

— Юки! — выпаливает японка, ухитряясь одновременно поклониться. — Морис! Ассистент!

Я познакомилась с Юки еще вчера. Она из Токио, прилетела на съемки для американских бутиков некоего Коханы, японского дизайнера нижнего белья и пижам. В обязанности Юки входит гладить одежду и помогать нам одеваться, чтобы Морис успевал подбирать аксессуары и подгонять комплекты по размеру.

Айяна выдыхает еще один клуб дыма.

— Тогда, Фуки, будь добра, попроси Мигеля сделать мне капуччино, только сливки обезжиренные.

Юки моргает.

— Давай-давай, живо!

Через секунду изумленного молчания Юки бросает свою ношу и убегает на кухню. Минуту спустя заходит Морис с иголкой в руке.

— Юки! — зовет он, видит брошенные Юки вещи и хмурится. — Ю-у-уки-и-и! — Поворачивается к нам. — Боже правый, почему она до сих пор вас не переодела?!

Втыкает иглу в рулон скотча и спешит к шкафу.

— Юки вообще-то пошла за капуччино, — объясняю я.

— А, перерыв на кофе! Молодец… Так, Эмили, ты будешь в фиолетовом спортивном костюме. Айяна — в красном халате.

Мог и не говорить. У стилистов есть твердые правила, почти законы, как будто взятые из одного и того же учебника. Блондинок одевают в пастельные тона и все оттенки белого от цвета сурового полотна до белоснежного. Еще им достается все хаки и красное, если, конечно, нет чернокожей девушки, которой отдают все красное, а также травянисто-зеленое, оранжевое, ярко-розовое, ярко-синее и ярко-желтое (ярко-желтый цвет принадлежит негритянкам безраздельно). Что до рыжих, их слишком мало, и я знаю только, что им идет то, что не идет мне. Нам, брюнеткам, положено все темно-зеленое, бургунди, фиолетовое и шоколадное. «Народные» черный и темно-синий годятся всем.

Конечно, бывают исключения, связанные с цветом отделки и так далее, да и любой визажист скажет, что при правильном подборе помады и румян любой девушке пойдут почти все цвета. Но в целом схема такова, и арт-директоры настолько строго ее блюдут, что выбирают по ней моделей. Так, снимаем ярко-розовые и шоколадные водолазки на четвертой странице и ярко-зеленые и фиолетовые «двойки» на пятой? Закажем негритянку и брюнетку. А, погодите, в «тройке» с шестой страницы нежно-розовый топ? Тогда возьмем еще блондинку, но на полдня.

Короче говоря, в съемках для каталога конкурентки — не противоположности, а близнецы.

Если ты работаешь не с Айяной.

Айяна бросает на шкаф один-единственный взгляд и заявляет:

— Я это не надену!

Морис сдвигает брови.

— Почему?

— Он красный. Я не могу в красном.

Да неужели? Морис ни за что не поверит. У нее футболка красная.

— Ты в красном сногсшибательна, — говорит Морис.