В. Гридасова - Запретный мужчина

Мы надеемся порадовать не только читателей, но и телезрителей, так как A/О «Фора-фильм» ведет переговоры с телевидением Венесуэлы о совместной экранизации нового киноромана с полюбившимися Вам актерами.

Не только знойные страсти, южный темперамент латиноамериканских героев, но и тайны, и омуты русской души обогатят их истории и судьбы.

Такое столкновение неизбежно рождает множество роковых и авантюрных поворотов сюжета, которые не позволят Вам оторваться как от русской версии романа, так и от будущего сериала.

Амалия боязливо поглядывала на глухие серые стены, что стеснили улицу, превратив ее в узкое сумрачное ущелье. У себя в Каракасе она привыкла видеть шумные, широкие, пестрые проспекты, белые дома, сады, парки. Они бродили с Карлосом по Толедо, и суровость средневековой Европы смущала и тревожила ее. «Неужели так сумрачна была и юность моего мальчика?» — невольно спрашивала она себя. Но ведь и в нарядной Венесуэле жизнь, выпавшая ей на долю, не отличалась праздничностью. Ее мужа, крупного бизнесмена, человека с крутым и трудным характером, с которым ей жилось тяжело, но которого она все-таки любила, убили, когда она была на восьмом месяце беременности. Мало того, ее обвинили в убийстве собственного мужа и посадили в тюрьму, где она провела двадцать шесть лет. Сына Амалия родила в заключении, и случилось так, что его вырастил и воспитал человек, который на суде свидетельствовал против нее, — Херман Гальярдо. Амалия считала Хермана убийцей своего мужа, а ее сын считал Гальярдо своим отцом… Спустя много лет она узнала правду: ее мужа, Педро, убил компаньон Гальярдо — Диего Лей. И он же подменил сына Гальярдо — хилого Альваро на крепыша Карлоса. Правду об убийстве Педро Херман узнал значительно раньше Амалии, но побоявшись за благополучие своей фирмы, не тронул компаньона и не протянул руку помощи Амалии, оставил ее в тюрьме. Потом он молил ее о прощении. Амалия простила его, но куда было девать горечь, что невольно отравила ей сердце за долгие годы несправедливого заточения?.. Правда, когда ее сын, ее Карлос, вернулся к ней, она почувствовала себя счастливой. Но и ее сына жизнь не баловала счастьем, и в его жизни Херман Гальярдо сыграл роковую роль. Он вырастил его, был привязан к нему как к сыну, но сам того не подозревая, разбил ему сердце, женившись на девушке, которую тот полюбил. А Карлос, не переставая любить Ирену Ривас, которая стала Иреной Гальярдо, женился на другой, потому что та убедила его, будто ждет от него ребенка. Брак был несчастливым — ревность и скандалы Росалинды, болезнь слабенького малыша, и наконец его смерть. Карлоса больше ничего не связывало с нелюбимой женой, и он сообщил ей о своем решении развестись с ней. В припадке ярости и отчаяния Росалинда выстрелила в него. Пуля повредила Карлосу позвоночник, и долгие годы он провел в инвалидной коляске. Ирена к тому времени осталась одна, и Карлос умолил ее выйти за него замуж. Но и этот брак не принес обоим счастья. Теперь ревновал Ирену Карлос, и ревновал ее к Херману, которого Ирена, несмотря ни на что, продолжала любить. Карлоса с Иреной связывал только их приемный сын Хермансито да нездоровье Карлоса. Но Карлос поправился, и когда Ирена отыскала свою пропавшую дочь Мартику, то сам Бог велел ей воссоединиться с отцом своего ребенка, Херманом. Теперь Ирена наслаждалась семейным счастьем в Венесуэле, а Карлос с Амалией путешествовали по Европе. Карлосу хотелось показать матери места, где прошла его юность, где он был так счастлив и вместе с тем так несчастлив. Ему хотелось, чтобы теперь, когда он обрел мать, воспоминания его согрелись материнской улыбкой и той нежностью, которой ему всегда так недоставало. Они побывали в Англии, где Карлос учился и где у него осталось много друзей, а теперь приехали в Испанию, где он получил профессию и начал работать. И сейчас, бродя по Толедо, Карлос с благодарностью думал об Ирене. Она явилась ему здесь светлым ангелом, и здесь они пережили самые прекрасные и волнующие мгновения своей мучительной и несчастливой любви. Вновь видел Карлос перед собой загадочную девушку, чьи губы не произнесли ни единого слова, но глаза говорили красноречивее слов. Немая Ирена казалась ему живой воплощенной душой, чарующей и безмолвной. Карлос не сожалел о прошлом и нес его груз с благодарностью и признательностью. Глядя на печально-мечтательную улыбку Карлоса, Амалия понимала, что нужна ему затем, чтобы сын мог безопасно странствовать по лабиринтам прошлого.

День был ясным, Толедо наводнили толпы отдыхающих и туристов. Люди сидели на террасах кафе, прогуливались по набережной, но Карлос не замечал их, останавливая взгляд то на готическом соборе, то на причудливом мавританском замке, то погружался в воспоминания, уходил в свои мысли, а потом опять возвращался к каменным поэмам средневековья. Но вдруг Карлос с удивлением отметил, что всякий раз, как он, очнувшись от снов прошлого, возвращается из страны былого в настоящее, взгляд его задерживается на грациозной фигурке невысокой девушки — бледное удлиненное личико в рамке темных волос, темные глаза. И одета она в узкие брюки и подобие кожаного колета, словом, — средневековый юный паж, да и только. Но в руках у пажа телекамера, паж занят съемками. Вот и объяснение, почему он то и дело попадается им на пути. Взгляд Карлоса неоднократно скользил по изящной фигурке, но только сейчас он вдруг сконцентрировал на ней свое внимание, и сердце защемило от воспоминаний. Карлосу вспомнилось, как следовал он за Иреной в день их знакомства, и как, оставаясь не замеченным, фотографировал ее. Ему даже показалось, что Ирена стоит в рамке готического портала. Взмах ресниц, и видение исчезло. Ирене он тогда послал алую розу. Не послать ли розу и пажу в благодарность за ожившее въяве воспоминание? Карлос подозвал смуглого сорванца и отправил его с белоснежной благоухающей розой к сеньорите. А потом чуть снисходительно и ласково наблюдал, как изумилась девушка подношению, как отыскивала его глазами, и, отыскав, поблагодарила шаловливым кивком. А он, глядя на нее, печально и мудро улыбался, как бы благословляя это юное веселое создание на долгое и тернистое странствие по житейским волнам.

К вечеру они с Амалией вернулись в Мадрид, в свою гостиницу. Назавтра Карлос собирался показать матери университет, и, может быть, если не слишком устанут, пойти с ней в музей Гойи. Они никуда не спешили. Испания нравилась Амалии гораздо больше Англии, и они собирались пожить здесь, сколько поживется. Амалия приняла душ, полежала, а когда они уже собирались спуститься вниз поужинать, вдруг раздался телефонный звонок.