Тони Парсонс - Семья

Но если сам Джек вечно был занят работой или старлетками, то в случае с Оливией дела обстояли гораздо хуже. С тех пор, как та ушла из семьи, она вела себя так, словно пыталась стереть все воспоминания о прошлой жизни. Контакты с дочерьми происходили спорадически, а затем и вовсе прекратились. Оливия словно ждала, что первый шаг навстречу должны сделать дети. Сама она не прилагала ни малейших усилий. Ее гораздо больше занимали другие проблемы: борьба с лишним весом, неудачная подтяжка лица и — снова и снова — поиски мужчины своей мечты, которые всякий раз оборачивались тем, что новый мужчина оказывался, как и старый, отпетым лентяем или безнадежным неудачником.

Джек встречал в жизни отцов, которые именно так вели себя по отношению к старой семье. Оливия доказала, что точно такими же безжалостными и бессердечными могут быть и матери. Животные, и те гораздо лучше относятся к своему потомству, чем она. Джек никогда не мог объяснить такого рода жестокость по отношению к детям. Впрочем, точно так же он не мог выразить словами, почему сам, будучи отцом, так мало уделял им внимания.

Ох уж эти чертовы актеры, корил он себя. Без сценария ничего не могут сделать как следует.

Меган часто говорила пациентам, что беременность можно сравнить с полетом на самолете. Самое опасное во время полета — это взлет и посадка. Именно в эти моменты, как правило, случается все самое худшее, что может случиться.

На каком сроке была Джессика, когда они вчетвером вместе с отцом сидели в своем любимом ресторане в Чайнатауне? Четыре недели, кажется. Большинство женщин в это время даже не подозревают о беременности. Они смотрят на календарь и начинают задумываться: «Что-то странное. Кажется, менструация задерживается». Впрочем, скорее всего, многие из них даже не замечают, что цикл слегка сдвинулся.

Конечно, если они не живут в режиме ожидания. Если они в жизни не занимаются только тем, что предпринимают постоянные попытки забеременеть.

— Скоро ты станешь дедушкой! — в который раз повторяла Джессика, смеясь от радости. — Причем, дважды дедушкой! Как тебе это нравится, па?

— Быть дважды дедушкой вряд ли труднее, чем трижды отцом! — Джек улыбнулся и обнял Джессику. — Но в конце концов на склоне лет я смогу вам за все отплатить. Мои поздравления, дорогая. Я знаю, как ты этого хотела. Ты и Паоло.

Потом он попытался провернуть то же самое с Меган, но у него как-то не получилось: то ли мешали китайские палочки в ее руках, то ли тот факт, что у дочери нет мужа. Меган стрельнула в отца суровым взглядом.

— Хорошая работа, дорогая, — сказал он, и Меган почувствовала себя так, словно сдала на отлично очередной экзамен.

Она улыбнулась. Дорогой старый папашка. Для него что четыре недели, что двенадцать недель. Но она-то знала, что это далеко не одно и то же. Во время взлета и посадки разница в несколько недель может стать роковой чертой между жизнью и смертью.

Потому что, как и все доктора, Меган считала беременность по неделям. Это только весь остальной мир считает беременность по месяцам.

Меган думала: «О, Джесс! Четыре недели — это слишком мало, чтобы оповещать об этом других людей». Но ничто не могло остановить болтливый язык Джессики. Она слишком долго ждала. И просто не могла стереть с лица выражение беспредельной, необузданной радости.

Меган тоже обняла сестру и поздравила со всей сердечностью, на какую была способна, но про себя подумала: самолет все еще на взлетной полосе. Полет еще впереди.

— Мы узнали об этом утром в воскресенье, — рассказывала Джессика отцу. — Паоло вернулся со своей пробежки, а я сидела в это время на крыльце. Он на меня посмотрел — и тут же все понял!

«Но дело не только в моих опасениях, — думала Меган. — Здесь что-то еще». В глубине сердца она чувствовала зависть, приступы сестринского соперничества. Да, она была счастлива за Джессику. Но вот у Джессики теперь есть все: муж, собственный дом, собственная жизнь. Ну, да, конечно, и кольцо на руке (как же без этого?). И во время свадьбы отец вел ее меж деревянных скамей через всю церковь к алтарю: передавал мужу с рук на руки, как об этом принято говорить. И Паоло воскресным утром совершал свою обычную пробежку, а потом вернулся домой и узнал хорошую новость. И ночью наверняка ласкал Джессику еще жарче, чем прежде. А теперь для полного комплекта у них появится ребенок.

«А у меня нет Паоло, — думала Меган. — Нет кольца, нет места в моей маленькой квартирке для голубой или розовой спаленки. Все, что у меня есть, — это младенчик в животе и арендованная квартира в Хэкни».

Недавно Меган прошла очередное обследование — сканирование затылочной области у младенца. Никаких хромосомных отклонений не обнаружилось, значит, опасности болезни Дауна тоже нет. Сердцебиение у младенца сильное и ровное, он выглядит вполне нормальным. С каждым днем дата родов становилась для Меган все реальнее. «Говорит командир воздушного судна! Наш самолет только что совершил благополучный взлет. Можете расстегнуть ремни безопасности и походить по салону. Теперь про вас действительно можно сказать, что у вас будет ребенок!»

А Джессике до сканирования затылочной части головы ее ребенка ждать еще пару месяцев. Меган подумала, что Джессика вряд ли осознает всю значимость этой процедуры. Она еще не подозревает, что во время ожидания результатов женщину мороз продирает по коже, а в сердце закрадывается парализующий страх. Она переводит дыхание только в тот момент, когда ей говорят, что риска развития синдрома Дауна у ее ребенка нет. Но если существуют хотя бы малейшие сомнения (шансы триста к одному), то надо обследоваться дальше, делать очень тяжелый анализ, который врачи называют «инвазивный тест». Именно он сможет показать, действительно ли ребенок нежизнеспособен или с ним не все так плохо.

Но этот самый «инвазивный тест» — настоящий кошмар для любой женщины: из шеи ее ребенка берут пункцию, что на самом деле может убить плод, даже если он вполне здоров. А если букмекеры врачебной профессии укажут вам, что шансы на болезнь Дауна меньше, чем триста к одному, что тогда? Решитесь ли вы на инвазивный тест с риском убить здорового ребенка? Или изберете риск родить больное и нежизнеспособное существо? И как можно вообще делать выбор, когда речь идет о вашем собственном ребенке, и при этом чувствовать абсолютную уверенность в том, что вы поступаете правильно?

К счастью для Меган, это трудное препятствие она уже оставила позади. Очередные тесты ожидают ее ближе к родам. Во время посадки.

В возрасте двенадцати недель плод в животе Меган уже несомненно стал настоящим человечком. Во время сканирования этого существа (Меган все еще продолжала думать о нем в среднем роде, хотя пол ребенка генетически запрограммирован в нем с самого начала), можно было явственно разглядеть, как оно скрещивает ножки, шевелит пальчиками. Голова слишком большая — почти половина от всего ребенка. Этакая раздутая башка, наклоненная вперед, как будто человечку трудно держать на плечах такую тяжесть. И что самое удивительное (просто невероятно, непостижимо!) — оно сосало свой большой пальчик! Маленькое создание было около восьми сантиметров ростом и весило около восемнадцати граммов.