Барбара Делински - Случайная судьба

— Даже Мика? — понизив голос, поинтересовался Гриффин.

— Даже он, — едва слышным шепотом ответила Камилла. — Думаю, если бы она хотела, чтобы он знал, то сама сказала бы ему.

Гриффин уставился на клочок бумаги, который держал в руке.

— Откуда это у вас?

— Эта малышка — моя внучатая племянница. В тот день, когда приемные родители забирали ее из клиники, я тоже была там. Если хотите что-то узнать, нужно оказаться в нужном месте и в нужное время. Мне повезло, и я все узнала. А потом даже убедила себя в том, что это тоже знамение свыше, что сам Господь предназначил меня приглядывать за ребенком.

— И вы приглядывали?

— Незаметно. Знаете, я уже неплохо в этом поднаторела, — похвасталась Камилла. — Женщина, удочерившая ее, жила в Чикаго, где ее и отыскал адвокат, искавший для девочки приемных родителей. Не помню, чем она болела, но врачи сказали ей, что своих детей у нее никогда не будет. Судя по всему, болезнь была серьезная, потому что вскоре она умерла — это случилось, когда малышке было восемь — ровно столько, сколько Лизе, когда та потеряла свою мать. Странное, почти мистическое совпадение, вам не кажется?

— Да, — кивнул Гриффин. — И что случилось потом?

— А дальше все было хорошо, как ни странно это звучит. Конечно, относительно, но все-таки. Она осталась единственным ребенком в семье, ее приемный отец так больше и не женился. Дела у него шли хорошо. К тому времени они жили уже во Флориде, в роскошной квартире. Похоже, он просто наглядеться на нее не мог. Старался проводить с ней все свободное время. Она выросла милой, беспроблемной девочкой. Сейчас ей уже четырнадцать. Совсем большая…

— Что она чувствует по отношению к Хизер?

— Понятия не имею.

— Как вы думаете, она захочет нам помочь?

— Не знаю. Я никогда с ней не разговаривала.

Он повертел перед ее глазами клочком бумаги с адресом.

— А Хизер знает?

Камилла немного подумала. Потом глубоко вздохнула.

— Нет. Были минуты, когда я порывалась ей рассказать, но всякий раз останавливала себя. Боялась, что осложню ей жизнь, если напомню о ребенке. Она так старалась забыть обо всем, о той страшной ночи в Сакраменто, и ей это почти удалось. Мне не хотелось снова растравлять эту рану. Но каждый год в день, когда у нее родился ребенок, я по лицу Хизер видела, что она вспоминает. Она грустила, но никогда не говорила, почему. Всякий раз в этот день она старалась вытащить меня куда-нибудь, чтобы не оставаться дома. Мне казалось, ей просто хотелось, чтобы рядом был родной человек.

Под утро, возвращаясь к Поппи, Гриффин дважды тщетно пытался дозвониться до Ральфа Хаскинса. Когда он вошел, Поппи крепко спала. Он разделся, скользнул под одеяло и крепко прижал ее к себе.

Она что-то с улыбкой промурлыкала и тоже прижалась к нему. Гриффин не знал, проснулась ли она настолько, чтобы понять, о чем он говорит, но он рассказал ей обо всем.

Поппи вдруг загорелась ехать во Флориду. Она подумала об этом сразу же, как только Гриффин рассказал ей о ребенке Хизер. Одному Богу известно, каких трудов будет стоить ей подобное путешествие, ведь в последний раз она летала еще до аварии. Но что-то подсказывало ей, что раз Хизер не в состоянии сама поговорить с дочерью, ее, Поппи, долг сделать это за нее.

Кэсси, которой они позвонили, едва дождавшись утра, сомневалась, что в этой поездке есть смысл. У нее в Майами была подруга, работавшая в адвокатской конторе, которая, как уверяла Кэсси, могла бы встретиться с девочкой и ее отцом и задать им все необходимые вопросы. В конце концов, много ли им нужно? Прядь волос, образец слюны… Вряд ли им ответят отказом.

Но Поппи меньше всего думала о подобных вещах. Физические доказательства ее практически не интересовали. Поппи волновало, как отреагирует четырнадцатилетняя девочка на то, что ее настоящая мать вдруг так неожиданно ворвется в ее жизнь? К тому же Хизер не просто ее родная мать. Ее обвиняют в убийстве человека, бывшего биологическим отцом девочки. Для ничего не подозревающего подростка это вдвойне тяжело.

Если бы не эта проклятая буря, Гриффин полетел бы в Майами сам. Он был уверен, что сейчас самое время взять расследование в свои руки. К тому же у него будет больше возможностей не выдать Камиллу.

Но дел навалилось столько, что он просто не мог все бросить и уехать. Он дал себе слово помочь Мике. Нужно было убрать поваленные деревья, и поскорее. Потеря всего одного дня не могла, конечно, существенно помешать делу, но если это продлится дольше, то всему конец.

Не видя другого выхода кроме как предоставить все Кэсси, он с утра отправился к Мике. Поппи сидела рядом с ним. Хотя дорогу уже успели посыпать песком, все еще было достаточно скользко.

День выдался сереньким и холодным, но сырости не чувствовалось. А кроме того, вокруг было так красиво, что даже не верилось, что разыгравшаяся накануне непогода грозит поставить крест на сборке кленового сока. Покрытые тончайшим слоем льда ветки деревьев искрились и сверкали, точно хрустальные подвески. Это было царство Снежной королевы, волшебное очарование которого портили только поваленные деревья. Груды их, похожие на поверженных в схватке великанов, громоздились вдоль дороги. Из трубы каждого дома, мимо которого они проезжали, вился дымок, напоминая о том, что жарко растопленная печь — сейчас единственный способ согреться. В окнах было темно — свет во всем городе так и не включили.

Поппи с Гриффином оказались не единственными, кто приехал к Мике. Пит Даффи был уже тут. Вскоре появился Чарли Оуэнс с двумя старшими сыновьями, вслед за ними приехали Арт Уинслоу, Джон Киплинг и его двоюродный брат Бак. Чуть позже к ним присоединились трое дюжих парней с мельницы, муж Лейлы Хиггинс и еще полдюжины мужчин из Риджа. Все как один прихватили с собой бензопилы и термосы с кофе. На шинах машин красовались цепи.

Гриффина охватило чувство благодарности и облегчения. Взгляд Мики, которым он встречал каждый подъехавший к дому грузовик, говорил о том, что и он испытывает примерно то же самое.

Разбившись по четыре, мужчины стали взбираться по склону холма.

Поппи наблюдала за ними от черного хода. Повсюду валялись поваленные деревья, но мужчины выискивали в первую очередь те места, где они могли помешать стоку кленового сока. На каждую четверку пришлось по две пилы и несколько мотков шланга, и в каждой группе непременно был кто-то, кому было известно, как этот шланг класть.

Последний из добровольных помощников уже скрылся из виду, когда к дому потянулись женщины. Ни одна из них не приехала с пустыми руками. Очень скоро кухня оказалась забита продуктами. Помещение наполнилось приятными запахами и оживленной болтовней, подействовавшей на Поппи так же умиротворяющее, как вид гладкой поверхности озера в тихий летний вечер. Зажженные лампы, жарко горевший в печке огонь и потрескивание поленьев — все это создавало атмосферу уюта и доброго товарищества, которой прониклись все, даже Мисси со Стар. И хотя Поппи не спускала с них глаз, вскоре она успокоилась: девочки сновали между женщин, карабкались к ним на колени и весело щебетали, перебивая одна другую.