Читра Дивакаруни - Дворец иллюзий

Что по количеству превосходит траву?

Мысли, которые возникают в сознании человека.

Кто по-настоящему богат?

Человек, для которого приятное и неприятное, богатство и нищета, прошлое и будущее суть одно.

Что является самым чудесным на свете?

Каждый день бесчисленное множество людей вступают в Храм Смерти, а те, кто остались позади, продолжают жить так, будто бы они бессмертны.

В постели с Арджуной я пыталась проникнуть в ту часть его сознания, где была история с Шивой, но, когда я ее наконец нашла, там был только океан света, в котором я желала раствориться, но не могла. Думаю, именно тогда я позавидовала ему больше всего. Он познал присутствие великой и блаженной тайны. Он мельком увидел истину существования, которая простиралась далеко за рамки этого непостоянного мира наслаждения и печали. Всю ночь я лежала без сна, и душа моя страстно желала узнать то, что он узнал.

Однажды я пожаловалась Кришне:

— Почему боги не являются мне? Потому, что я женщина?

— У тебя смешные понятия! — засмеялся Кришна. — Почему ты думаешь, что это должно иметь значение для богов, у которых нет пола?

Я хотела спросить, почему в наших священных книгах существует много историй о браках богов и богинь, если они, конечно, правдивы. Но у меня был более важный вопрос: Когда Арджуна обнял бога, как он мог все еще хотеть заполучить астры, какой бы силой они ни обладали? Если бы я была на его месте, я бы больше ничего не хотела.

Кришна со свойственным ему добродушием обнял меня за плечи.

— Правда, не хотела бы, сакхи? (Так он стал называть меня в последнее время: сакхи — милая подруга. Мне нравилось это обращение, хотя иногда я подозревала, что он использовал его в шутку.)

— Тогда ты гораздо мудрее большинства из нас! — На мгновение улыбка мелькнула на его губах, будто он знал шутку, которую больше никто не знал.

Двенадцать лет, которые мы должны были провести в лесу, подходили к концу. Теперь, согласно пари Юдхиштхиры, которое он проиграл, мы должны были весь год прятаться. Если в течение года Дурьодхана узнает о нашем местонахождении, нам придется провести в изгнании еще двенадцать лет.

Юдхиштхира решил, что мы проведем время в царстве Матсья, располагающегося к югу от города Индрапрастха.

— Никто и не подумает искать нас так близко, — сказал он. — Мы замаскируемся и устроимся на работу во дворце царя Вираты. Я слышал, что его владения велики и дела там ведутся не лучшим образом. Если мы не будем привлекать к себе внимания, то все будет хорошо. Но никто не должен заподозрить, что мы знаем друг друга. Если мы встретимся, мы должны будем вести себя так, будто мы незнакомы. Ни в коем случае мы не должны общаться друг с другом. Помните, если нас обнаружат, нас заставят провести еще двенадцать лет в изгнании.

Как было условлено, я пришла в город Вираты одна, вечером, когда небо было столь темно, что напоминало цвет синяков. Я быстро шла по оживленной улице, которая вела во дворец. Никогда прежде в своей жизни я не отваживалась появляться на улице без сопровождения. С трудом я пробиралась среди шумных торговцев, толкающих свои тележки, и всадников, которые подгоняли лошадей, не обращая внимания на пешеходов. Мужчины пялились на меня — и кто мог их винить? Все порядочные женщины в это время были дома в безопасности. Кроме того, в сари из древесной коры, с волосами, подобными вороньему гнезду, годы не знавшими гребня, я, должно быть, выглядела, как безумная. Я пыталась не обращать внимания на их замечания, стараясь скрыть свое душевное страдание. Где-то в тени, одетый в грубое домотканое одеяние, Бхима следил за тем, чтобы я добралась до дворца царицы Судешны невредимой. Я не хотела, чтобы он забыл указания Юдхиштхиры и открыто пришел помогать мне.

Чтобы отвлечься от горестных мыслей, я думала о мужьях. Бхима должен был пройти в царскую кухню и попросить, чтобы его взяли на службу, как только я войду в ворота. Он должен будет готовить еду для людей, которые недостойны даже мыть посуду после него! Юдхиштхира уже обосновался во дворце. Несколько дней назад он надел белое дхоти брахмина, а на шею — четки из туласи и прибыл во двор старого царя. Юдхиштхира сказал, что может превосходно вести философские беседы и играть в кости, и что ему нужен кров. Вирата, любивший азартные игры, нанял его. Теперь Юдхиштхиру, поборнику истины, придется научиться льстить придворным. Накула и Сахадева работали в царских коровниках. В течение долгих лет Вирата с любовью собирал прекраснейших коров со всего Бхарата. Близнецы заботились о них. Покидая меня, они пытались приободрить меня, напоминая мне о том, как они любят животных. Но я знала правду: им придется трудиться под палящим солнцем, очищая хлев от навоза, и терпеть издевательства надсмотрщиков.

А Арджуна, наш доблестный воин? Вчера, в темной, как чернила, ночи он произнес слова, которые привели в действие проклятие Урваши. Утром его волосы струились каскадом по спине. Без усов и бороды лицо выглядело будто голое. Его стан был гибок и строен, он был одет в красный шелк. Когда он шел, его бедра покачивались, а улыбка стала застенчивой, но все же уверенной. Как его тело научилось этой женственной утонченности? На его руках красовались коралловые браслеты. Когда он попросил меня заплести его волосы в косу, я не могла сдержать слез. Он собирался стать учителем танцев принцессы Уттары. Ему предстояло жить на женской половине дворца. Мне придется сдерживать свои эмоции при виде его утраченной мужественности, из-за чего он был обречен терпеть издевки, поскольку стал евнухом.

— Как я смогу прожить целый год, не делясь своими невзгодами ни с одним из вас? — воскликнула я.

Арджуна вытер мои слезы краем своего сари. Возможно, изменение было не только физическим, потому что он заговорил с новой для него нежностью.

— Ты сделаешь это. Ты сильнее, чем ты думаешь. Помни, что сказал Кришна, когда он пришел попрощаться с нами: «Время справедливо и милосердно. Не важно, каким долгим покажется этот год, в действительности он будет не дольше, чем год радости в городе Индрапрастха».

Он спрятал свой любимый лук Гандива в дереве сами за чертой города, обернув его воловьей кожей, чтобы уберечь от непогоды. Я думала о Кришне, который вез нас на своей колеснице на край спящего города. Покидая нас, он помахал рукой так беззаботно, будто мы должны были увидеться через неделю. Я хранила в душе два образа: завернутое оружие и улыбку Кришны в темноте. Когда я дрожащей рукой постучалась в ворота царицы, готовая умолять о работе служанки, эти образы утешили меня. Я буду терпеливой. Я буду храброй. Пройдет и этот год.