Кейт Джейкобс - Вязание по пятницам

Как завершить вязание

Когда ваша работа подходит к концу, вы должны провязать последний ряд так, чтобы закрепить петли и одновременно снять их. Для этого каждая провязанная петля, получившаяся из пары петель, надевается обратно на спицу и провязывается заново, пока весь ряд не закончится.

Как считала Дарвин, ей лучше всего заняться теперь своей работой. Время шло, а она так и не продвинулась в написании тезисов; между тем август уже на носу. Но она все никак не могла сконцентрироваться на своих записях.

Она пыталась позвонить Дэну, тысячи раз брала в руки телефон и пробовала набрать номер. Неужели она надеялась, будто сможет жить с ним после всего и смирится с этим ужасным чувством вины?

Нет, она просто тешила себя этими надеждами — нереальными, недопустимыми. Нельзя жить всю жизнь с клеймом на лбу в ожидании прощения.

Первой, кому она сказала о случившемся, стала Люси, поскольку та мгновенно ощутила перемену в настроении подруги.

— Я рассказала мужу о своей измене, — сказала она уныло, так, словно речь шла о том, что порвалась ее любимая куртка. В этот момент они как раз пошли выбирать кроватку и коляску, для которых Люси специально освободила место в своей комнате.

— Ты это все не придумала, чтобы проверить его? Ты по правде ему изменила? — спросила Люси, остановившись перед светофором.

— Да, с одним парнем из компании Пери, можешь мне поверить? — ответила она. — Вот так получилось, что я «провязала последний ряд». Конец моему замужеству.

Люси была потрясена этой новостью.

— Дарвин, — сказала она, — вязание, наоборот, символизирует сексуальную связь, а не ее разрыв, но ты меня поразила, я не ожидала такого.

По ее лицу трудно было понять, что она испытывает — восторг или сожаление, а может, даже ужас. Вероятно, Люси подумала в это мгновение, будто ее роль наставницы в искусстве вязания потерпела крах. Только когда они дошли до двери пиццерии, Люси слабо улыбнулась и сразу же подошла к стойке и заказала пиццу с сыром и перцем.

Ей нестерпимо хотелось чего-нибудь острого.

Пообедав, они поехали в магазин Джорджии.

Магазин работал по-прежнему. Конечно же, не так интенсивно, как в прошлом, поскольку не было Джорджии, его центра и хозяйки, но постоянные посетители все равно заходили и делились опытом друг с другом. Джорджия еще находилась в больнице, но, по словам доктора, поправлялась быстро и, к счастью, никаких осложнений не предвиделось.

— Она прекрасно держится, — говорила Анита всем, кто интересовался здоровьем Джорджии. — Выглядит отлично. Скоро ее выпишут.

— Мы играем с ней в электронные игры, и мама всегда выигрывает, а еще она смотрит сериалы и знает всех героев, — добавила Дакота. Ее интересы несколько переменились: она с удовольствием посещала драматический кружок, несмотря на возражения матери, будто это увлечение помешает учебе. Но Дакота осталась непреклонна и ни разу не пропустила занятия. К тому же она, похоже, влюбилась в преподавателя. Джорджии это совсем не нравилось, она пыталась рассказать дочери о глупых фантазиях, но Дакота стала самостоятельной и упрямой.

— Мама, все в порядке, мы за всем присматриваем, и я все успеваю, — уверяла она, когда Джорджия начинала настаивать на том, чтобы Дакота побольше думала о серьезных вещах.

Джорджии было нелегко смириться с фактом взросления дочери, а еще труднее — не подавать виду, как сильно она беспокоится за нее. Когда они расставались, ее одолевали самые разнообразные опасения, и вообще она ловила себя на мысли, что ей тяжело переносить вынужденное одиночество.

Но наконец до выписки остался только день.

— Не забудь купить мне лед, — напомнила Джорджия дочери.

— Доктор Рамирес сказал, все идет хорошо, ты выздоравливаешь, — сообщила Анита.

— Я знаю, но мне все еще больно, — возразила Джорджия. — А ты принесла мне то, что я просила?

— Конечно. Я сначала решила, тебе захочется повязать, но потом подумала, что это будет слишком утомительно. Я принесла косметику, сладости и еще разную ерунду.

Джорджия кивнула:

— А мою подушку, которая лежала у меня на стуле?

— Да.

— А маленькую бутылочку ликера для кофе из бара?

— Что за глупости, Джорджия? Как мы можем пронести такое сюда! Я собрала тебе по списку то, что разрешено приносить, — возразила Анита.

— Анита, теперь мама обидится.

— Конечно, обижусь. Так редко мне выпадает возможность, когда все выполняют мои прихоти.

Анита достала сверток из сумки и протянула его Джорджии.

— Вот тут все есть, — многозначительно кивнула она.

— Вот и хорошо, раз все есть, — удовлетворенно улыбнулась Джорджия.

Анита нахмурилась.

— О, миссис Ловенштайн, я знаю, вы злая и несговорчивая, — пробормотала Джорджия, припрятывая сверток в тумбочку. — Моя жизнь так внезапно изменилась, и я полагаю, мне позволены небольшие шалости.

— Тебе надо отдыхать побольше, а не изводить себя по пустякам.

— Мне приходится обо все думать заранее, — отозвалась Джорджия, очень внимательно посмотрев на Дакоту. — А то потом придется исправлять ошибки, а это куда сложнее. Не забудь принести мне воды и газеты. А теперь давайте поговорим о том, чем мы будем заниматься, когда я наконец выйду отсюда.

— Можно устроить праздник в магазине, — предложила Дакота. — С конфетти и дискотекой. А я что-нибудь приготовлю.

— Отлично. — Джорджия притворилась, будто идея ей пришлась по вкусу.

— Можно отдохнуть и у меня, — добавила Анита, — там очень спокойно и тихо. А чего бы ты сама хотела, Джорджия?

Она вздохнула и ответила:

— Просто попасть домой.

— Не волнуйся. — Анита села на край постели и взяла ее за руку. — Осталось подписать кое-какие бумаги — и все, завтра мы будем ждать в машине, дорогая, не волнуйся.

Вернувшись в магазин после этого разговора, Анита еще раз посоветовалась с Дарвин и Люси. Ей хотелось, чтобы Джорджия поехала к ней в Сан-Ремо, но подруга предпочла свой дом. За ее жилищем все это время присматривала Кэт — она поставила надувную кровать в гостиной и проводила там почти все свободное время. Джеймс тоже находился в доме почти постоянно, ведь даже теперь, когда Джорджия возвращается, их помощь по-прежнему необходима.

— Нельзя же взваливать все на плечи Пери, — сказала Анита.

— Давайте я помогу, — вмешалась Кейси.

— И я, — сказала Люси, дежурившая по вечерам.

— И я, — добавила Дарвин, предпочитавшая проводить в магазине как можно больше времени и утверждавшая, будто там ей легче работать над своей диссертацией, поскольку ей нравится запах пряжи и суета вокруг.

— Вы все очень помогли нам, мы очень вам признательны. — Анита посмотрела на них и улыбнулась.