Мари Фишер - Рожденная заново

— Да, точно также.

— Ну уж не совсем точно также.

Не отводя от нее взгляда, Роберт беспомощно возился с запонкой.

Она помогла ему застегнуть рукав, вдохнула в себя запах его тела и поцеловала его в грудь.

Он снова обнял ее.

— Ты даже не представляешь, как я скучала по тебе.

— Нет, я чувствую это.

Она стояла не двигаясь, пока он расстегивал молнию на ее платье. Платье соскользнуло вниз и упало на пол. Она сбросила туфли, перешагнула через платье и подняла его.

— Идем! — настаивал Роберт.

— Секунду, я только повешу платье.

Он знал, как она ненавидит беспорядок и терпеливо ждал.

— Зануда! — проворчал он нежно, поднял ее на руки и понес в спальню.

— Чудовище! — ответила Юлия и легко укусила его за ухо.

Роберт положил ее на незастеленную кровать, шутливо шлепнул и разделся. Ее гибкое тело устремилось к нему навстречу. Для обоих главным была не сама любовная игра, а желание быть близко, совсем близко, став единым целым. Когда он проник в нее, они не стали спешить и наслаждались бесконечно, пока оба не достигли апогея.

Потом он вытянулся рядом с ней и с удовлетворением выдохнул.

— Это было совсем как раньше.

— Когда мы не умели ждать? Нет, сейчас гораздо лучше.

Он просунул руку под спину Юлии, чтобы притянуть к себе.

— Ты стала еще стройнее, — сказал он.

— Наверно, — сказала Юлия и подумала, как же она сможет сообщить ему свою новость.

— Ты опять сидела на диете?

— Нет, но когда разрешается принимать пищу только в жидком виде, поневоле похудеешь.

Он повернул к ней голову.

— Только напитки? Но это я и называю, сидеть на диете.

— Называй как хочешь. Это все равно был побочный эффект.

Он внимательно посмотрел на нее.

— А главный?

— Хочешь знать правду? Тогда ты должен пообещать мне, что не рассердишься на меня.

— А почему я должен сердиться? Разве ты не знаешь, как я тебя люблю?

— Так вот, мне сделали пластическую операцию — подтянули кожу на лице.

— Ты шутишь!

Она показала рукой на подбородок. — Видишь вот здесь?

— Красные точки?

— Они остались от шва. Но они посветлеют и исчезнут совсем. Невероятно, да?

— Почему ты это сделала?

— Чтобы стать красивой для тебя.

— Вздор! Ведь дело совсем не в лице.

— А разве ты обнимал бы меня также, если бы я…

— Однозначно, да. Я был так рад, что ты снова здесь, я так хотел любить тебя. — После паузы он добавил: — С тех пор, как я выздоровел.

Она погладила его светлые волосы, которые заметно отросли за это время, и были подстрижены по-новому.

— Это ты? — спросила Юлия. — Это действительно ты?

Роберт продолжал говорить.

— Иногда у меня еще болит голова, просто обычная головная боль, только… — Он замолчал.

— Ну что случилось? — спросила она. — Расскажи мне.

— … Мне становится страшно от того, что эти боли могут быть связаны с гематомой или с операцией. — Помедлив, он добавил, — я был в Габерзее на обследовании.

— И что тебе сказали?

— Профессор утверждает, что все в порядке. Осталось только… Ах, зачем я только рассказываю тебе все это?

— Потому что я твоя жена и имею право знать.

— Осталось только в некотором роде нарушение психики, — преодолев себя, произнес Роберт. — Но профессор считает, что это совершенно нормально. Отделаться от воспоминания о том, что человеку вскрывали черепную коробку совсем нелегко. Люди, не обладающие фантазией, справляются с этим легче.

Она прижалась к нему.

— Мой бедный, бедный, любимый!

— Профессор утверждает, что органически все в норме, и я хотел бы верить ему. А что мне остается делать? Иначе можно просто сойти с ума. Он говорит, что со временем мои страхи полностью исчезнут. — Роберт поцеловал ее в подбородок, — также как твои маленькие красные точки.

— Ну вот, мы оба с тобой подверглись испытаниям.

— Только с той разницей, что ты сделала это добровольно. Почему?

— Не только ради тебя. В первую очередь…

— Ради меня это совсем не нужно было делать, — прервал он.

— Но я сделала это и для себя самой! — призналась Юлия. — Когда с трудом выносишь свое собственное отражение в зеркале, это противно. Если родилась некрасивой, то, возможно, переносить это легко, вернее легче, потому что уже с детства привыкаешь и можешь смириться. Но когда вынуждена смотреть, как исчезает прежняя красота…

— Ты все еще красивая.

— Да, — сказала она и засмеялась, — теперь я снова красивая. Согласись, что стоило это сделать.

— Тогда ты должна мне сначала сказать, сколько это стоило.

— О, это стоило уйму денег, — сказала она осторожно. — Я не смогла бы позволить себе сделать эту операцию без компенсации, выплаченной мне «Про Фобис».

— А ты не думаешь, что могла бы использовать эти деньги с большей пользой?

— Конечно, нет. Пойми же меня, ведь речь идет не только о моей внешности. Я просто была близка к тому, чтобы полностью потерять уверенность в себе, и после того, как Элвира еще так покончила со мной, я действительно больше не могла этого выносить. Что-то должно было произойти. Возможно, существовала еще какая-то другая возможность вновь восстановить чувство собственного достоинства — сумасшедший успех или страстный любовник.

— Ну-ну! — предостерег Роберт.

— Но таким способом я не смогла бы добиться желанного. Я должна была сама что-то предпринять, чтобы дать новый импульс моей жизни. Поэтому я решилась на косметическую операцию. И я уверена, что никогда не пожалею об этом.

— Надеюсь, что будет именно так.

— Ты говоришь таким тоном! Ты не радуешься вместе со мной?

— Я радуюсь, конечно. Но я более реалистично смотрю на всю проблему в целом. Без «Про Фобис» тебе будет тяжело.

— Прекрати, а то накаркаешь беду! Мы что теперь будем говорить только о делах?

— Нет, конечно, нет.

— Ну вот и хорошо, так что мы будем делать сегодня вечером?

— Мы могли бы пойти к Хеллбергерам. Они устраивают сегодня прием, и мы приглашены.

— Ты уже дал согласие?

— Конечно. Нельзя отказываться от приглашения господина директора Хеллбергера.

Юлию задело то, что Роберт явно был готов пойти и без нее. Но она ничего не сказала мужу. В конце концов она не имела права ожидать от Роберта, что он в ее отсутствие будет торчать все время дома.

Но она не смогла отказать себе в удовольствии уколоть мужа.

— Надеюсь, — сказала она язвительно, — они будут не слишком разочарованы, если ты придешь со мной.

— Что за вздор! Ты же знаешь, с каким уважением они оба относятся к тебе.

— Но одинокий мужчина — находка для любой компании. Всегда находятся какие-то женщины или девушки, которым нужен партнер.

— Да, это так. Но ты забываешь одно: даже если я где-то и появляюсь один, каждому известно, что я не одинокий, а счастливо женатый мужчина.