Мари Фишер - Рожденная заново

— … и я не намерена пускаться в непредсказуемые приключения.

Юлия не хотела признаться даже себе, что ее неуверенность, та самая, которую, казалось, она уже давно преодолела, эта неуверенность удерживала ее от того, чтобы заявить о себе на фирме «Насель». Решающим было отнюдь не знание языка. Все равно от нее не ожидали, что она будет завоевывать какой-то новый район для продажи моделей коллекции «Насель», а совсем наоборот, то, что она представит ее в своих старых районах работы. И хотя она пыталась вбить себе это в голову, у нее все равно не хватало мужества объявиться на фирме.

Хайди Ламм, с которой она не раз обсуждала эту проблему, тоже не знала, что посоветовать Юлии.

Когда дни стали прохладнее, Юлия поехала в Винкельхоф, чтобы убрать до следующего года свои летние платья и забрать вещи для осени. У нее было странное чувство, когда она входила в квартиру, в которой так долго жила со своим мужем.

Хотя она считала, что Роберт находится на работе, она несколько раз крикнула:

— Здесь кто-нибудь есть? Эй, это я, Юлия!

Но никто не откликнулся, дом молчал.

После того, как она опустошила и заново упаковала чемоданы, и, следовательно, была готова к отъезду, она не смогла устоять против искушения немножко «пошпионить». Казалось, ничего не изменилось. Ничто не указывало на то, что в жизнь Роберта вошла другая женщина. Это порадовало Юлию, хотя она даже не поняла почему.

Юлии вдруг захотелось задержаться в доме. Она помедлила секунду и решительно направилась в ванную. Душ в Мюнхене был уже сделан, но ей так хотелось снова забраться в теплую пенистую воду и почувствовать себя снова дома. И Юлия осмелилась. То, что в любую минуту мог вернуться Роберт, делало это маленькое приключение еще более желанным. Но не следовало заходить далеко. Юлия взяла с собой в ванную одежду и белье, заперла дверь и открыла краны. Даже не задумываясь, она налила в ванную ароматическую жидкость из красивого флакона, потом долго лежала в горячей воде с закрытыми глазами и размышляла.

Что она выиграла от разрыва с мужем? Собственно ничего, кроме облегчения от того, что никогда не надо будет видеть его вновь. У него осталась прекрасная квартира, а ее жилье стало менее удобным, чем раньше. Ей удалось укрепить свою собственную фирму и обеспечить основу своего существования. Но большего ей сделать не удалось.

Когда она вышла из ванны и вытерлась, ее решение вполне созрело. Она должна что-то предпринять. «Насель» как раз подходит для этого. Что мешает ей предложить себя в качестве сотрудницы заграничной службы? Ничего страшного не случится, если окажется, что ее территория уже кому-то отдана или если она по каким-то причинам не подойдет этим французам. Хуже все равно не станет.

Юлия сполоснула ванну, оделась, открыла окно и положила использованное махровое полотенце в грязное белье.

Затем после некоторого раздумья написала приветствие Роберту: «Была здесь. Переложила вещи нафталином и позволила себе принять ванну. Всего хорошего! Юлия».

Она прикрепила записку на кухонном столе так, чтобы было невозможно ее не заметить, и даже улыбнулась, представив себе, какое лицо будет у Роберта, когда он обнаружит эту записку.

Юлия приехала назад в Мюнхен в хорошем настроении и с порога спросила:

— Есть какие-нибудь новости?

— Еще какие! Тебе звонили из фирмы «Насель».

Юлия удовлетворенно улыбнулась. Это было хорошим предзнаменованием.

— Из Парижа? — спросила она.

— Нет, это был не международный звонок.

— Так кто же это был и что он хотел? Не заставляй меня вытягивать каждое слово из тебя.

— Я уже сказала, кто-то из «Насель». Он достаточно хорошо говорил по-немецки, но я все равно не все поняла. Я назначила встречу на завтра на одиннадцать часов утра. Я предполагаю, что это был так называемый «охотник», но, может быть, и сам граф.

— Ты пригласила его сюда?

— Ну да. Почему бы нет?

— Не так уж здесь красиво.

— Как в любом обычном бюро. Другого он не может ожидать.

— И ты, конечно, не знаешь, как с ним связаться?

— А зачем? Ведь если он придет сюда…

Юлии очень хотелось приготовить соответствующий прием для месье из Парижа.

Со своими заказчиками из Рима и Лондона Юлия обычно встречалась в холле гостиницы и заканчивала встречу обедом. Но на этот раз из-за промаха Хайди все сложилось иначе, и Юлии не оставалось ничего другого, кроме как убрать следы своего проживания в комнате для переговоров.

На следующее утро она одевалась особенно тщательно, но в то же время просто, как если бы это был обычный рабочий день. Она выбрала серую легкую юбку, сатиновую блузу, которая подчеркивала синий цвет ее красивых глаз, и к ней широкий желтый пояс, который украсил ее тонкую талию. Цвета, которые она выбрала, не были кричащими, но и замечательно контрастировали и в то же время и сочетались друг с другом.

Она как раз говорила по телефону с Лондоном, когда внизу позвонили в дверь.

Хайди взяла трубку домофона.

— Входная дверь открыта, — сказала она, очень медленно произнося слова. — Поднимайтесь на лифте на пятый этаж. Там находится наше бюро. — Она отключила домофон и известила Юлию:

— Это граф!

Юлия прикрыла трубку рукой и сказала:

— Впусти его! — Затем она поспешила закончить свой разговор и вошла в комнату для переговоров, как только Хайди ввела графа де Шатонак.

Он был одет в просторный плащ и клетчатую шляпу. Юлия протянула ему руку, граф поспешно снял шляпу и склонился над ее рукой.

— Пьер де Шатонак, — представился он.

— Я рада познакомиться с вами, граф!

— «Граф» лучше пропускать, — сказал он быстро. — Мы ведь демократы, не так ли, и живем в демократической, почти объединенной Европе. — Он поискал глазами место, где можно было положить шляпу и не найдя гардероба, бросил ее на одно из кресел.

Хайди взяла шляпу.

— Позвольте я возьму ваш плащ, граф!

На этот раз он позволил упомянуть его титул.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал он и протянул плащ Хайди.

— Сделай нам, пожалуйста, кофе, Хайди! — сказала Юлия, и затем спросила графа: — Вы ведь выпьете со мной чашку кофе? Садитесь, пожалуйста, — добавила она и показала на одно из кресел.

— С удовольствием.

Хайди вышла. Юлия и французский граф посмотрели друг на друга. Как Юлия и предполагала, он был смуглым южанином с лукавыми карими глазами, полными губами, аристократическим носом, черными волосами и, контрастом его моложавому лицу, с седыми висками.

— Замечательно, что вы так хорошо говорите по-немецки, — искренне сказала Юлия и положила одну ногу на другую. — Это большое облегчение для меня.

— О, знание языков очень важно в наше время. Я многие годы провел в швейцарском интернате.