Ребекка Уэллс - Божественные тайны сестричек Я-Я

Мы едва на ногах держались, когда вернулись домой, поэтому поели немного фруктового пирога с кока-колой и подремали. Вообразили себя южными красотками в «Двенадцати дубах», в сцене перед балом. И даже нашли Джинджер и спросили:

— Джинджер, почему бы тебе не найти опахало и не обмахивать нас, как в «Двенадцати дубах»?

На это Джинджер ответила:

— Сейчас декабрь, и никакого опахала вам не нужно. Замолкните и ложитесь спать.

— Делия даже убийство спустит Джинджер с рук, — негодующе прошептала Тинси.

Но Джинджер услышала (она слышит даже кошку, крадущуюся по ковру) и предупредила:

— Мисс Тинси, вам лучше поскорее заснуть, если не хотите на своей шкуре узнать, что такое настоящее убийство.

Долго спать не вышло, потому что горничная тети Луизы разбудила нас и сказала, что пора готовиться к балу. Явилась портниха тети Луизы, и нам пришлось померить костюмы, потому что тетя Луиза хотела знать, не нужны ли какие переделки. Мой голубой бенгалин и зеленая тафта — просто шик, но, должна сказать, в этом кринолине не так просто двигаться. Неловко повернувшись, я сбила модную безделушку с дурацкого столика на тонких ножках. Слава Богу, хоть не разбилась.

Итак, когда мы были разодеты в пух и прах, Уильям повез нас в «паккарде» на костюмированный бал. Тетя Луиза и дядя Джеймс сели в другую машину. Этот скунс Джеймс-младший ухитрился втиснуться к нам и довести до белого каления. Всего на год младше, а ведет себя как большой жирный сосунок! Я принялась строить ему рожи, прежде чем такая же мысль пришла в голову ему. Он сказал Тинси, что та, в своей белой тафте с оборками, выглядит дурочкой, поэтому она сделала вид, что вытерла сопли о его конфедератский мундир. Мы так хохотали, что у меня на спине оторвалось несколько крошечных крючков. Не пойму, как Скарлетт и все остальные ухитрялись как следует посмеяться во всех этих штуках!

Но как только мы оказались на балу, я обо всем забыла! Перед входом, в маленьком парке, толпились сотни людей. Дядя Джеймс объяснил, что это безбилетные и им следовало бы разойтись, как советовал мэр Хартсфилд. Но они стояли и стояли на холоде, похожие на тех, кто жил в «трейлерном раю» Олли Тротта у нас дома, в обносках, с гнилыми зубами, и все такое. Когда полицейские приказали им отступить, они подчинились.

И мы просто прошли мимо, Ниси. Тетя Луиза пыталась нас поторопить, но мы еле двигались в своих кринолинах. Может, в этих тряпках ты и выглядишь леди, но, поверь, далеко в них не уйдешь.

О Боже! Внутри все было обставлено под настоящий старый Юг! Звезды сидели в отдельных ложах. Кларк Гейбл и Вивьен Ли в черном бархате с миллионом горностаевых хвостиков на рукавах. И Кароль Ломбард с волосами спрятанными под черную сетку. А Оливия де Хэвилленд опоздала, и ее пришлось поднимать в ложу! Тинси, я и Каро дрались за театральный бинокль, чтобы не пропустить все это!

О, здесь были все звезды. Но не Присси, не Порк и не Большой Джим, ни даже Мамушка! Они не могли приехать в Джорджию. Потому что они цветные.

Тетя Луиза подробно описала, из чего сшиты костюмы звезд, а еще она знала, какие созданы тем типом, кто придумал костюмы для кино, а какие — нет. Тетя Луиза разбирается во всем что связано с «Унесенными ветром», потому что жила только этим фильмом целых два года. Мало того, одна из ее подруг — актриса, которая играла Индию Уилкс. Потому что эта леди сама из Атланты. Тетя Луиза говорит, что не считает ее такой уж хорошей актрисой, но она по крайней мере представляет Юг.

Наконец я спросила тетю Луизу, где именно сидит мисс Митчелл. И представляешь, тетя Луиза (ведьма противная) взглянула на меня и ответила:

— Пусть тебя не волнует эта неблагодарная писака, Виви! Она не сочла нужным даже показаться!

— Что?! Как это? — поразилась я. — Мисс Митчелл не приехала? Но ведь бал в ее честь! Она такая же звезда, как Вивьен Ли!

Но тетя Луиза только усмехнулась, словно ей лучше знать.

По дороге домой я думала лишь о мисс Митчелл. (У меня оборвались все крючки, и платье лопнуло под мышками, а еще я ужасно вспотела. Наверное, в таких туалетах просто не имеешь права двигаться и дышать.) Но я не могу выбросить из головы мисс Митчелл. Все время спрашиваю Каро и Тинси:

— Почему? Почему она не приехала? Ради Бога, почему же она не показалась.

Тинси предположила, что она заболела, но я думаю, тут что-то другое. У такой великой писательницы, как мисс Митчелл, на все должны быть свои резоны, и я обязательно узнаю, в чем дело, даже если придется из кожи вон вылезти.

Так что сегодня наш день, графиня Поющее Облако. И каждое написанное мной слово — чистая правда. А когда мы вернемся домой, я все представлю в лицах: как Гейбл и Ломбард поворачивались к каждому и перебрасывались словом-другим, пока шли рука об руку, и как актер, игравший отца Скарлетт, танцует вроде твоего дяди Колли. Но сейчас пора спать.

Скарлетт и твоя

Вивиан».

«15 декабря

3 часа дня

Дорогая Дениз!

Утром Каро и Тинси спросили меня:

— Виви-пышечка, что ты пишешь Ниси?

И я ответила:

— Протоколирую все наши божественные секреты, до того времени, когда настанет пора писать мемуары.

Потому что, Ниси, я точно знаю: все, что делаем мы четверо, очень важно. И верю, что через много лет люди захотят узнать о нас.

Ну так вот. Мы спали допоздна, особенно я, которая никак не могла поднять голову с подушки после того, как всю ночь писала тебе письмо. A когда встала, оказалось, что тетя Луиза уже вернулась с обеда в пресс-клубе и сгорала от нетерпения поскорее поделиться с подругами. Мы спустились вниз, пока она висела на телефоне, сделав не меньше сотни звонков. Мы старались не подслушивать, но ничего не получалось. Приходилось все время слоняться рядом, потому что в доме холодно, а батарея отопления — как раз возле телефона, и еще потому, что мы искали пуговицу, которую Каро якобы потеряла где-то именно в этом месте. (Ха, все вру, приходилось подслушивать, на случай если она упомянет мисс Митчелл.) Ну так вот: тетя Луиза многозначительно на нас поглядывала, но мы упорно игнорировали ее и продолжали слушать. И как раз когда она уже была готова закончить разговор, быстренько побежали на кухню и стали рыться в холодильнике, выискивая, что бы съесть.

Горничная оставила нам сандвичи с ростбифом, сыр и фрукты, и мы как раз открывали бутылки с колой, когда вошла тетя Луиза.

— Ну, полагаю, нет нужды говорить вам, из-за чего я расстроена, — начала она.

Мы сделали вид, словно понятия не имеем, о чем она, словно не подслушивали, как она рвет и мечет и вопит на всю Атланту.