Джулия Баррет - Шарлотта Джейн Остин

Порочность суждений сэра Эдварда объяснялась тем, что от природы он не обладал достаточным здравомыслием: вежливость, моральная сила, благоразумие и упорство злодея в романе перевешивали для сэра Эдварда все его зверства и грубости. Для него подобное поведение было искренним, исполненным пыла и страсти. Оно привлекало и воспламеняло его, и он всегда так глубоко сопереживал его успеху и скорбел о крушении его планов, что на это явно никак не могли рассчитывать авторы подобных романов.

Хотя многие свои представления он почерпнул как раз из такого чтива, будет несправедливым сказать, будто он не читал больше ничего другого или что язык его сформировался не на основе современной литературы. Он читал все новейшие эссе, публикации и критические обзоры, но с тем же невезением и даже неумением, отчего делал только фальшивые выводы и усваивал не те уроки морали. Он собирал только критические высказывания и использовал в речи цитаты из наших самых популярных писателей.

Главной целью свой жизни сэр Эдвард считал соблазнение. Обладая несомненными личными достоинствами, о которых он был прекрасно осведомлен, и приписывая себе другие таланты, он полагал соблазнение чуть ли не своей обязанностью. Он чувствовал, что рожден стать опасным человеком, кем-то вроде ловеласа. Само имя — сэр Эдвард, — считал он, несет в себе определенное очарование.

Проявлять галантность по отношению к тем, кто этого заслуживал, говорить комплименты каждой смазливой девушке — вот та роль, которую он принужден был играть. Он считал своей святой обязанностью (в соответствии с собственными представлениями об обществе) при первом же знакомстве осыпать комплиментами мисс Хейвуд или любую другую миловидную девушку.

Но только в отношении Клары он строил серьезные планы, именно Клару он намеревался соблазнить и решительно был настроен осуществить свои намерения. Само ее положение прямо-таки взывало к этому. Она была его соперницей в борьбе за благосклонность леди Денхэм, она была красива, молода и зависима. Он уже давненько обратил на нее внимание и в течение долгого времени с упорством, достойным лучшего применения, пытался завоевать сердце Клары, а заодно и подорвать ее принципы.

Клара видела его насквозь и не имела ни малейшего желания быть соблазненной. Но она вела себя с ним достаточно терпеливо, поддерживая ровные отношения, объяснявшиеся ее личным обаянием. Впрочем, и намного более прохладное отношение не обескуражило бы сэра Эдварда. Он был защищен от любых проявлений презрения или отвращения. Если девушку нельзя завоевать привязанностью, он должен похитить ее. Сэр Эдвард знал свое дело.

Он много размышлял на эту тему. Если ему придется действовать именно таким образом, он, естественно, желал бы изобрести нечто новое, превзойти всех, кто прошел той же дорогой до него, и его снедало любопытство, не найдется ли в окрестностях Тимбукту какого-либо уединенного домика, способного приютить Клару.

Но, увы, расходы, которые неизбежно были бы связаны с подобным предприятием, превосходили возможности его кошелька, и благоразумие обязывало его ограничиться более приемлемыми и не столь радикальными методами.

Как-то вскоре после приезда в Сандитон, поднявшись с песчаного берега на Террасу, Шарлотта имела удовольствие лицезреть дорожную коляску, запряженную почтовыми лошадьми, стоявшую у дверей гостиницы. Она появилась очень поздно и, судя по количеству выгружаемого багажа, можно было надеяться, что какое-то респектабельное семейство прибыло к ним на долгий срок.

Придя в восторг, оттого что у нее появились такие хорошие новости для мистера и миссис Паркер, Шарлотта поспешила в Трафальгар-хаус так быстро, как только могла, проведя последние два часа в обществе мягкого бриза, дующего с моря на берег.

Но не успела она добраться до небольшой лужайки, как увидела, что перед ней быстро шагает некая леди. Будучи убеждена, что это не одна из ее знакомых, Шарлотта вознамерилась поспешить и попасть в дом раньше этой леди.

Но незнакомка двигалась так быстро, что этим планам не суждено было сбыться. Шарлотта поднялась по ступенькам и позвонила, но дверь открылась не раньше чем незнакомка пересекла лужайку, и, когда появился слуга, они обе были готовы войти в дом.

Непринужденные манеры леди, ее обращение: «Как поживаете, Морган?» — и выражение лица Моргана при виде ее повергли Шарлотту в некоторое изумление. Но в следующее мгновение в коридоре появился мистер Паркер, чтобы поприветствовать сестру, которую он увидел из гостиной, и вскоре Шарлотту представили мисс Диане Паркер.

Ничто не могло быть теплее того приема, который оказали при виде леди муж и жена Паркеры.

Как она приехала сюда? И с кем? А как они радовались тому, что она оказалась в состоянии совершить такое путешествие! Не следовало забывать и о том, что она принадлежала к ним, разумеется.

Мисс Диане Паркер исполнилось сорок три года, это была стройная женщина среднего роста, выглядевшая скорее хрупкой, нежели больной, с приятным лицом и очень живыми глазами; непринужденностью и прямотой она напоминала брата, хотя и отличалась большей решительностью и меньшей мягкостью.

Она незамедлительно пустилась в объяснения. Поблагодарила их за приглашение, но заявила:

— Это решительно невозможно, поскольку мы приехали втроем и собираемся снять квартиру, чтобы пожить здесь некоторое время.

— Втроем! Как! Сюзанна и Артур! Сюзанна тоже смогла приехать! Все лучше и лучше.

— Да, мы действительно приехали все вместе. Это было неизбежно. Ничего нельзя поделать. Вы вскоре услышите о них. Но, Мэри, моя дорогая, пошли за детьми, умираю, так хочу их увидеть.

— А как Сюзанна перенесла путешествие? Как себя чувствует Артур? И почему мы не видим их здесь с тобой?

— Сюзанна перенесла дорогу просто замечательно. Она не сомкнула глаз ни в ночь перед нашим отъездом, ни прошлой ночью в Чичестере. Это на нее не похоже, не то что я , которая буквально тряслась от страха за нее, но она держалась молодцом. Все обошлось без истерического припадка, до тех пор пока мы не оказались вблизи бедного старого Сандитона, но и тогда он оказался очень слабым. К тому моменту, когда мы добрались до вашей гостиницы, он почти прошел, так что мы высадили Сюзанну из экипажа в очень хорошем состоянии, всего лишь с помощью мистера Вудкока. Когда я оставила ее, она распоряжалась насчет багажа и помогала старому Сэму отвязывать чемоданы. Сюзанна с любовью передает вам свои наилучшие пожелания, а заодно и тысячу извинений за то, что оказалась таким беспомощным существом и не смогла составить мне компанию. Что же до бедняжки Артура, то не то чтобы он сам не хотел прийти, но ветер дует так сильно, что я посоветовала ему лучше поберечься. По-моему, над ним витает опасность люмбаго, поэтому я помогла ему надеть пальто и отправила на Террасу, чтобы он снял для нас жилье. Должно быть, мисс Хейвуд видела наш экипаж, — продолжала мисс Диана, — он стоял у дверей гостиницы. Я узнала мисс Хейвуд в то самое мгновение, как увидела ее на лужайке. Мой дорогой Том, я так рада видеть, что ты свободно ходишь. Позволь мне пощупать твою лодыжку. Все отлично. Твои сухожилия задеты лишь чуть-чуть: это почти незаметно. Ну а теперь перейдем к тому, почему я оказалась здесь. Я говорила вам в своем письме о двух важных семействах из Западной Индии и из школы-интерната, которых я надеялась привлечь сюда.