Кен Шэйкин - Соблазн

— У тебя есть оружие?

То же старое правило о ношении оружия напомнило ей о том, что случилось, когда она положила в сумочку рогипнол. У мужчины есть оружие. Значит, он планирует его использовать?

— Какого черта ты делаешь с оружием?

— Я был солдатом. — Для него это исчерпывающее объяснение. Воспоминание о героическом времени снова вдохновляет его поэтические способности. — Солдатом, в чьих венах течет кровь, она пульсирует в темноте в тревожном ожидании объятий смерти.

Тарабарщина совершенствуется на глазах. Эта тема выражена почти убедительно. В преступлении скрывается определенная романтика. Что-то мягко влечет ее нарушить закон. Гнать на машине, убегая от погони. В воздухе чувствуется весна. Ее «мерседес» вполне конкурентоспособен. Она может опустить крышу. С ветром, играющим в ее волосах, она чувствовала бы себя скачущей на коне. Они неслись бы прочь, к сражению, вместе с ее сексуальным солдатом, у которого в кармане оружие. Наверное, именно этого не хватало в ее жизни. Опасности.

Глубокая мысль. Жизнь и смерть повинуются простому движению пальца. Спусковой механизм судьбы. Он показывает ей оружие, и его вид вызывает у Барбары сомнения. В кино, когда размахивают оружием, оно имеет вид пластмассовой игрушки. В ее собственной руке оружие имеет вес.

— Убери его. Ты волнуешь меня.

Она взбила подушку и вернулась к умиротворяющей поэзии. Ад, описанный в рифмованных строчках, более реален, чем разговор о наркотиках и оружии.

— Мне очень жаль, но действительность слишком опасна.

Как будто читая ее мысли, соучастник по преступлению говорит о неизбежности судьбы и, как бы соблазняя, определяет самую явную составляющую азартной игры:

— Риск — это опасность.

Итог подведен.

Риск бросается в глаза, опасность выявлена, она отражена в сексуальной позиции. Как раз в то время, когда она наслаждалась небольшим количеством внутреннего покоя, он должен был поднять оружие. Авантюра звучит как самоубийство, но самоубийство безрассудно смелое. Преступная жизнь — это то, чего она никогда не испытывала, с чем никогда не имела дела. Большинство ее денег заработано сомнительными махинациями мужа. Возможно, ей следовало бы принимать участие в бурной дискуссии относительно свободного рынка, начинать с основания пирамиды, откуда каждый, наступая на головы других, отчаянно стремился вскарабкаться наверх. В ее случае — не ради денег. Ради острых ощущений. Не существует предприятия, в котором отсутствовал бы денежный риск. И не существует преступлений, в которых ты не рисковал бы жизнью и членом. Приманка заключается в ужасающем игнорировании правил игры. Игрок манипулирует сетью в своих собственных интересах, не притворяясь, что приносит пользу обществу. Законный бизнес может принести обществу пользу, но чаще наносит вред. Магазины продают детям леденцы, замаскированные под полезную пищу. Банки продают пожилым дамочкам полисы по страхованию жизни, в которых они не очень и нуждаются. Похоже, более честно продавать наркотики или ограбить банк.

В конце концов, она полагается на волю случая. Форму пассивного самоубийства. Несчастные случаи происходят с другими людьми. Солнце всходит, становится теплее, и вы снижаете скорость. Несомненно, при столкновении так более безопасно. Но ветер все равно развевает ваши волосы.

Если бы ей удалось подумать об этом до утра, она могла бы проснуться в своей старой кровати, но в новой жизни, проснуться приближающейся к норме, жаждущей риска, но никогда ничем не рискующей. Вместо этого, день спустя она обнаруживает себя все еще полусонной на пассажирском сиденье своего «мерседеса», сжимающей стоящую на коленях сумку с деньгами, направляющейся на Лонг-Айленд вместе со своим бойфрендом на самоубийственный медовый месяц. Они проделали весь путь до конца пригорода, где мир действительно плоский, и если вы заходите так далеко, то рискуете сорваться с катушек. Она воспринимала это как еще один опыт освобождения, причем более волнующий. Со своим героем за рулем автомобиля, с опущенной крышей, с ослепительным солнцем в небе и, да, с ветерком, развевающим волосы. Она снова закрыла глаза и провалилась в идиллическую мечту, в сагу о борьбе с ветряными мельницами. Их авантюра обречена, но ветряные мельницы обречены тоже. Затем она вспомнила, что надо позвонить дочери. Лучше подождать, пока миссия будет завершена. Она почувствует себя менее напряженно, если они зайдут позже, с сумкой героина. Маленький Ричи сможет вступить в будущее как наркоман.

Внезапно до нее доходит, насколько непристойной стала ее жизнь. Что подумала бы дочь? Кроме очевидного — того, что ее мать приехала в воскресенье со своим новым бойфрендом, мужчиной ее возраста. Она будет счастлива за нее. Он очень симпатичен, таково будет общее мнение. И швейцарский акцент очарователен. Они не поймут, что он имеет в виду, когда говорит о героических сражениях, но простят ему эту иностранную тарабарщину. Главное, сообщение будет получено. С бабушкой все в порядке. Все разрешилось к лучшему. Ради благополучия маленького Ричи. И бабушка может благословлять судьбу. Радоваться тому, как подрос маленький Ричи и что сделка совершилась без единого выстрела. Они добыли целый килограмм героина, и вся семья сможет сидеть вокруг, пробуя товар.

Хейди пришла бы к выводу, что она окончательно лишилась рассудка. Последовали бы звонки в полицию, пожарную команду и в дурдом. Ее своенравная мать всегда была немного эксцентрична, но не до такой же степени. С социальными катаклизмами появилось поколение умеренно развращенных родителей. Отцов, носящих серьги, и матерей, курящих наркотики. Они пытались пойти одновременно двумя путями: респектабельным и влекущим своей новизной — и добились осмеяния следующим поколением. Дети уважают родителей, которые действуют старыми добрыми методами: бьют их раз в неделю и заставляют ходить в церковь по воскресеньям. Внуки более терпимы. Маленький Ричи смог бы понять свою бабушку, торгующую наркотиками.

Вы не взвесили свой килограмм героина перед покупкой? Барбара никогда даже деньги не пересчитывала. Она стремится вперед, на голову обгоняя саму себя. И зашла слишком далеко, чтобы повернуть назад. Она не может поверить, что находится на пути к заключению героиновой сделки. Она даже не может поверить, что находится на пути к Лонг-Айленду. Она не может поверить, что все это происходит в пригороде.

Они проезжают мимо пустых парковочных стоянок, закрытых торговых центров, рядов похожих друг на друга домов с сетью внутренних дорог, прячущихся в тишине окрестностей. Шоссе, похоже, вело в никуда, тем не менее автомобили упорствовали в своем желании туда добраться во время воскресной поездки на край света, будучи убежденными, что мир плоский. В любом случае продолжая ехать.