Татьяна Успенская - Бунт женщин

И мама улыбается:

— Спасибо.

Мы идём в ресторан.

Солнце съехало ко второй половине дня, к западу, но всё ещё жарко, и мы ещё в испарине.

Ресторан — это отдельная глава новой жизни.

Он полупуст. Оркестра, естественно, ещё нет, но музыка звучит, тихая, тягучая. Она втягивает в себя наши отрицательные эмоции, в нас устанавливает покой.

Не успеваем мы сесть и окинуть взглядом кадки с цветами, разнокалиберные столики — на двоих, четверых, шестерых, с уютными лампами и букетами в голубых вазочках, как к нам подлетает молодой человек.

Улыбка и — рыжая копна на голове, кусты рыжих бровей и — ржавчина глаз. Люшина расцветка…

— Здравствуйте. Вот меню, но могу посоветовать.

— Что же вы можете посоветовать?

— Прежде всего представьте себе, что вы дома. Мы — получастные, зелень и огурцы сами выращиваем в теплицах круглый год. Мы любим вас, посетителей, и ощущаем вас нашими родственниками. У всех у нас, работников ресторана, есть другая, своя, жизнь. Я, например, в будущем году закончу… — и он называет институт, в который я только вчера подала документы. — Меня зовут Яков. Первый мой совет — расслабиться и начать отдыхать. Каждый понимает отдых по-разному. Для меня начать отдыхать — улыбнуться и поверить в сказки.

Мы слушаем Якова и в самом деле невольно улыбаемся.

— Во-вторых, я могу рассказать вам о нашем меню. Мне кажется, вы до сих пор не часто ходили по ресторанам, и вам повезло, что попали к нам. Повезло вам и в том, что пришли сегодня. Сегодня у нас форель, судак и солёная сёмга. Это что касается рыбного ассортимента. Мясной представлен более широко: кутабы, ростбифы, телячье рагу, шашлык, бараньи котлеты, языки говяжьи, поросята с хреном…

— Хватит, — мама смеётся. — Вы совсем нас оглушили. Вы правы, по ресторанам мы не ходим, и поэтому выбор для нас — сложная задача. Что хочешь ты? — Она смотрит на меня.

Я не ела ни одного блюда из тех, что перечислил Яков.

— Задам вопрос попроще — рыбу или мясо? — улыбается Яков. — Хотите, подарю совет?

— Это будет очень любезно с вашей стороны.

Вот-вот сорвётся мама с места и заскачет по залу. Яков смотрит на неё восхищённо.

— Вы начали отдыхать, теперь, может быть, вы поможете и вашей подруге расслабиться.

— Это не подруга, а дочка. А впрочем, вы правы, она мне скорее подруга. Слышишь, Полюшка, расслабься и начни отдыхать.

— Как всякий голодный человек, я готова съесть целого барана, — слышу свой голос.

— Спасибо, — говорит Яков. — Вижу, вы уже немного расслабились. Если вы готовы «съесть целого барана», предлагаю шашлык. А вообще возьмите разные блюда: и мясо, и форель. На закуску советую взять сёмужку с маслинами и салат по-гречески.

Когда Яков убегает с нашим заказом, а он именно убегает, мама и в самом деле вскакивает и тоже бежит по залу. Она бежит в туалет. Но, мне кажется, ей туда и не нужно вовсе, просто захотелось пробежаться. Мне тоже очень хочется нестись сломя голову. Так бывает лишь в детстве, когда сознание отключено и, чтобы расти, надо бежать.

А потом мы жрём. По-другому не назовёшь.

Музыка, улыбающийся Яков, золотистая лампочка на нашем столе, тюльпаны, просвечивающие на свет розовым, вкусная незнакомая еда и — мама рассказывает о своей жизни.

На биофак она пошла потому, что хотела узнать, как связаны между собой растения, животные и люди.

— Чего уж проще: человек ест растения и животных, из растений делает лекарства, животных вовсю использует! — говорю я.

— Не так всё просто. Мы много спорили о духовной сущности всего живого. Растение реагирует на человека, сломавшего у него ветку, у некоторых людей цветы растут хорошо, у других умирают. А в какой-то религии, не помню, утверждается, что существует перерождение человека в животное, из животного в человека. Как это возможно, если у человека — дух, духовная сфера, сознание, у животного — нет, я уж не говорю о растениях.

Яков принёс чек, по которому мы сразу расплатились, и теперь убирает соседний столик. Он явно прислушивается к нашему разговору, который мы никак не можем закончить.

Вспомни Бега, — хочу я прервать маму. — Разве у Бега не было духа и сознания, разве он не понимал Дениса с полуслова? — Но прикусываю язык — невозможно нам с мамой говорить о Денисе.

— Человек может осмыслить то или другое явление, животное проявляет себя на уровне инстинкта, — говорит мама.

— Этого никто не знает.

Мама засмеялась:

— Может, ты познакомишь меня с собакой, которая написала хоть строчку или открыла закон физики?

— То, что у животного есть душа, — это бесспорно. Животное способно глубоко и преданно любить.

— Любить и осознавать — вещи разные, — говорит мама. — Но, честно говоря, за годы университета я так и не разобралась в тех вопросах, которые меня интересовали, и главный из них: что такое явление — человек? Проследи, что происходит с обыкновенным осенним листом. Человек рассыпается в прах так же, как лист или животное. Зачем жил, зачем совершенствовался? Всё кончается…

— Простите, что вторгаюсь в ваш разговор, это недопустимо, — неожиданно со стопкой грязных тарелок подходит к нам Яков. — Но я не согласен с тем, что всё кончается со смертью! Я уверен, люди живут много жизней. Кроме материального тела, пребывающего на земле очень короткий период и рассыпающегося в прах, есть сфера высшего «я», Духа. Душа, Дух меняет место своего обиталища.

— Почему вы так думаете? — спросила мама.

— Не думаю, я очень верю в то, что человек живёт несколько жизней, что его душа переселяется в другого человека. Мне необходимо верить в это: сестрёнка умерла совсем молодая. Она жила далеко от меня, но её я любил больше всех в жизни.

И вдруг я спрашиваю:

— Её звали Люша, то есть Люся?

Яков выронил тарелки, я подхватила их, Он сел и уставился на меня:

— Откуда ты знаешь её?

— Она моя подруга.

Мы растерянно молчим. Мама прижала руки к груди.

— Ты расскажешь мне о ней? — тихо спрашивает Яков.

— Можно в другой раз? — Я встаю.

Но Яков начинает быстро-быстро говорить:

— Для меня смерть Люши — большой удар. Я растил её, я очень любил её… после её смерти заболел. А потом… прочитал книгу о реинкарнации — о перевоплощении, о переходе души из тела в тело. И поверил в то, что Люша вернётся жить. Она обязательно будет жить снова. — Он смотрит на меня ржавыми — Люшиными глазами.

— Мама, пожалуйста! — пугаюсь я — мама очень бледна. — Простите, Яша, мы должны идти. — Я помогаю маме встать и вывожу её из ресторана. — Пожалуйста, мама! Ты ни в чём не виновата. И я не виновата. И, если поверить в теорию Якова, в самом деле, весьма вероятно, Люша скоро снова будет жить!

— Мы с тобой радуемся… Мы с тобой…

— Мама, пожалуйста! У тебя мать покончила жизнь самоубийством. У меня умер мой сын… Если мы с тобой сейчас начнём думать об этом, нам опять не жить. Мама, пожалуйста, забудь о Люше. Мы ничем не поможем ей и ничего не изменим в случившемся.