Алина Ржевская - Позволяю любить

Новость для Антона была не из лучших. Он незаметно ушел. По-английски, не прощаясь, чтобы не напрягаться и не придумывать повод. Шутки стали его раздражать.

Дома никого не было. Отец вчера уехал в командировку. Мать то ли задерживалась на работе, то ли к подруге завернула поболтать. «К лучшему, — подумал Антон, — не будут доставать ненужными расспросами».

Все беспокойство матери насчет сына сводилось к однообразным вопросам типа «Ты поел?», «Свитерок надел?», «Температура не поднялась?». Будто для счастья нужно быть лишь сытым, здоровым и чтобы ноги держались в сухости и прохладе.

Отец еще иногда интересовался: «Какие оценки в школе? Уроки выучил?» На этом заканчивалась и его фантазия.

А в остальном у них вполне благополучная приличная семья. Материально обеспеченная. Папа — владелец мебельного магазина, у мамы — бутик модной одежды. Отец не пьет, маме не изменяет, потому что изменять ему некогда. Мать тоже ни в чем подозрительном не замечена. Дом, короче, полная чаша, все есть.

Но жить Антону все равно не хочется. Потому что жить предстоит без Ани. Только она составляла смысли цель жизни. Заберите все — Аню оставьте.

То, что она практически его не замечает, — не обидно. Просто он ее не достоин, так что — пускай… Он, если разобраться, может и издали на нее смотреть, ему вполне хватит. Но тот, другой… да, вот это уже настоящее предательство. Связаться с таким уродом — нет слов…

И для чего она все это затеяла? Наверняка ведь только для того, чтобы Катя в дальнейшем без проблем поступила в институт. Нелепо — ей еще два года в школе учиться, а за это время может произойти что угодно. Например, Катя может передумать. Или этого «квазиморду» с работы попрут. Или (что было бы оптимальным вариантом) он попадет под машину. А что, засмотрится на какую-нибудь выдру в мини, а сам в это время будет переходить дорогу. И тут — трах, бах!.. Или, скажем, зимой, в жуткий гололед, поскользнется на проезжей части, а неопытный водитель не успеет затормозить — так его и переедет. Насмерть.

Шутки — шутками, а жить без Ани ему действительно больше незачем. Этот доморощенный экономист — и откуда только взялся? — не что иное, как пугающая реальность, а все представления Антона о том, как преподаватель счастливым образом исчезнет с лица земли — только лишь голый мираж и пустые мечты. Даже ежику, который, дурень, бродит себе один-одинешенек в тумане, ясно: ничего из придуманного никогда не произойдет.

Поэтому лучше умереть самому.

А началось все, собственно, с того, что в какую-то минуту Антон вдруг явственно вообразил Аню в белом свадебном платье.

Все как полагается: фата, цветы, фотограф и вереница гудящих машин. Счастливый народ бегает, суетится, тут шум, там гам, а Аня тем временем… скучает. Жених этого, конечно, не замечает и под крики «горько» высасывает из нее молодость своими проклятыми уродливыми губищами…

Тогда-то собственная жизнь Антона потеряла всякий смысл.

Он ведь настолько привязался к Ане, настолько погрузился в свою придуманную любовь, что теперь уже не смог из этого выкарабкаться. Запутался в самом себе и не смог ответить на простой вопрос: «Как дальше?»

Выход напрашивался только один — естественный. Антон надумал умереть.

В его поступке выражался протест и кричала отчаянная безысходность. Смерть — это шанс покончить со всеми проблемами разом.

Он все сделал «правильно». Грамотно, сказала бы Аня. Улегся в ванну с горячей водой, крепко зажмурил глаза, чтобы не было страшно, и затем резко ударил ножом по руке.

Если честно, Антон и сам не ожидал, что это будет так больно…

Пальцы разжались, он выронил нож. Решил было поискать, но сразу передумал: наверное, и этого удара будет достаточно. Потому и на другой руке вены не порезал.

Вода окрасилась бурым пигментом. Антону стало дурно, потемнело в глазах, и он закрыл их, решив: вот оно, приходит…

«А умирать — это ведь совсем не страшно! — мелькнула слепая мысль. — Немного похоже на обморок… Раз — и все…»

Он видел в кино, как это делается, и там, на экране, все выглядело очень эффектно. Кажется, этот фильм он смотрел вместе с Аней, она любила фильмы. Ну да, точно, Антон пришел к Кате, искал ребят, которые куда-то запропастились, и обнаружил, что у Кати их тоже не было. Зато присутствовала Аня. Они с Катей тихонько зашли в комнату, где сидела она.

Фильм был так себе, Антон даже не понял толком, зачем она с таким увлечением его смотрит. Может, он просто начала не смотрел, потому и не понимает?

— А ванна с водой зачем? — спросил он, когда героиня принялась резать себе руки. — Неужели вены нельзя просто дорезать?

— Не будет нужного эффекта. Кровотечение очень быстро останавливается, — принялась скрупулезно объяснять Аня. — А в горячей воде вены расширяются, это усиливает течение крови. Смерть наступает от большой кровопотери.

Аня все знает, умная. А еще — жестокая. Вон как цинично рассуждает о процессе самоубийства. Интересно, все медики такие? Смерть для них — обыденное, тривиальное явление?.. Но и это в ней нравится Антону. Даже ее высокомерие. Аня смотрит на него с чувством ощутимого превосходства. Она умная, а он — глупый, она взрослая, а он — ребенок, она знает, а он — только еще учится. Потому и смотрит на него снисходительно. Дескать, маленький еще…

Ничего, подрастет — научится обязательно. Это будет называться — «благородство сильных».

Все.

Нет больше Анечки.

Для него никого больше нет. И ничего.

А главное — его, Антошки, больше не будет. Всем мучениям конец…

После смерти Ники все изменилось.

Дом опустел. Он встречал теперь Виктора холодными пустыми комнатами, гулкими, нескончаемо длинными коридорами. После работы идти туда не хотелось. Жить вместе с матерью — тоже не малина, она кого угодно способна извести своими воспоминаниями и поучениями о том, как надо было поступить.

Все. Нет больше Ники, ее не вернешь. И ребенка тоже. Ничего не поделаешь, не изменишь.

Если Виктору предложили бы вернуться в прошлое, чтобы исправить допущенные им ошибки, то он выбрал бы тот самый день, когда познакомился с Вероникой.

А что бы он изменил? Ха-ха, все! Абсолютно! А именно — он не стал бы даже в ее сторону смотреть. Таких, как она, на каждом углу по пять штук, Виктор выбрал бы другую.

Теперь сожалеть поздно. И выход один — терпеть, сопеть, жить как-нибудь дальше…

Телефон зазвонил так внезапно, что Виктор вздрогнул.

— Витек, ты где? — донесся до него тенор вездесущего Юрия.

Этот достанет повсюду, подумал Виктор с некоторым раздражением. Хоть на Марс от него улети, он дозвонится и дотуда.

— Дома, — честно признался он.

— У нас проблема на проблеме. Приезжай, — потребовал Юрий.