Ольга Тартынская - Верь мне и жди

— Тебя спрашивал на пляже мужчина в белом.

Марина подняла на меня измученные глаза и тихо спросила:

— Он просил что-нибудь передать?

— Нет.

Глаза ее вновь налились слезами.

— Не надо, Марина, — попросила я. — Нет сил смотреть на твои страдания. Расскажи же, что у тебя произошло?

Она потрясла головой — то ли в знак несогласия, то ли отгоняя дурные мысли — и снова наполнила бокал. Я ждала. Выпив все до дна, Марина отставила бокал и заговорила:

— Произошло то, чего я меньше всего ждала: я влюбилась. Думала уже, никогда этого не случится… — Она помолчала, справляясь с рыданиями, и снова заговорила: — И вот втюрилась, как девчонка! Но он такой!

Я мысленно ахнула: глаза подруги засветились сказочным светом, и вся она преобразилась.

— Красивый, умный! Умный по-хорошему. Говорить умеет так, что обо всем забываешь!

— Чем занимается? — спросила я и тотчас пожалела об этом.

Марина непонимающе посмотрела на меня. Я пояснила:

— Ну, кто он? Профессия? Род деятельности?

Скрипачка пожала плечами:

— Не знаю. Мы не говорили об этом. Он может быть кем угодно: музыкантом, писателем, художником, учителем, инженером, артистом, ученым… Все знает, остроумен, интересен во всем… А обаяние! Вот и не верь после этого в магнетизм личности!

Она все-таки не выдержала и расплакалась.

— Так в чем же драма? — допытывалась я.

— Он уезжает завтра. Уже сегодня. У него самолет в семь утра. Он искал меня, чтобы попрощаться, потому что я убежала… Ведь он не знает, где я живу…

Я подскочила:

— Еще не поздно его перехватить!

Марина закрыла лицо руками и глухо проговорила:

— Не нужно.

— Куда он летит? — горячилась я.

— Домой, в Москву.

Я немного успокоилась:

— Тогда ничего ужасного нет. Найдем его в Москве.

— Нет, — возразила Марина.

— Что «нет»? — не поняла я.

Марина отняла руки от лица и посмотрела на меня тускло и безжизненно.

— Мы не будем искать. Он женат.

Я ахнула.

— Как же так? — растерянно спросила. — Ты что, этого не знала?

— Нет, — устало ответила Марина. — Как-то не поинтересовалась, а он сам не откровенничал по этому поводу.

— Можно было бы догадаться, — горько усмехнулась я, припомнив Валю из вологодской деревни. — Они здесь все неженатые.

Марина с тоской смотрела на меня, и мне было больно. Чем тут поможешь? Она стала рассказывать, а я слушала, зная, что это единственное, чем могу ей сейчас помочь. Пресловутый курортный роман. Мало ли их было в жизни Марины! Она не ожидала, что так попадется! Обычно все свои приключения Марина затевала с целью получить дозу удовольствия и не потерять форму. Как правило, это было взаимно, и угрызения совести не мучили скрипачку.

— За все приходится платить! — лихорадочно бормотала она. — Так мне и надо!

Ее герой оказался в той же ситуации. Он признавался Марине, что всегда предпочитал легкие, необременительные связи, а тут оказалось все куда серьезнее. Они словно ждали друг друга всю жизнь. Не могли нарадоваться пониманию, родственности душ, удачному соединению характеров. Отношения развивались по-курортному стремительно. Их физическое сближение было естественным, как желание напиться в жаркую погоду. И здесь их ожидала удивительная гармония и полнота чувств. За две недели они успели так привязаться друг к другу, что мысль о разлуке казалась немыслимой. Однако пришло время прощаться. Марина ждала с надеждой, что он как-то определит на будущее их отношения, сделает ей предложение или хотя бы какой-то намек. Казалось, они не могут расстаться вот так просто. Ради чего тогда встретились? И вот сегодня вечером он признался, что женат.

— Что ты наделал?! — только и могла вымолвить потрясенная Марина.

Она видела, что он сам подавлен, растерян, несчастен. Не дав ему оправдаться и сказать слово в свою защиту, Марина убежала.

— Еще не поздно найти его, поговорить! — повторила я.

Марина посмотрела на настенные часы и сказала бесцветным голосом:

— Поздно, он уже едет в аэропорт.

— Найдем его в Москве! Ты хоть что-нибудь знаешь о нем?

Марина горько усмехнулась:

— Ничего конкретного. Я могу рассказать о нем все, но не знаю даже его фамилии. Не знаю, где он живет, чем занимается, кто его друзья. Здесь он снимал комнату у хозяйки, там мы встречались. Вот и все… Да о чем может идти речь, если он женат ?!

Мы скорбно помолчали.

— Господи, как же жить-то теперь я буду? — вдруг воскликнула Марина и завыла, запричитала, как древние плакальщицы: — Да за что же мне это мучение-е? Да как же я теперь на свет-то божий смотреть буду-у? Да зачем же мне теперь жить-то, сиротинушке бедно-ой?

Я тоже завыла, зарыдала вместе с ней, вспомнив все свои беды и несчастья. Незадачливая любовница плакала о том, что ее мужчина женат, а я плакала о муже, влюбленного в другую. Какая она, жизнь…

Еще две недели мы жили у моря, отчаянно грустя и, как это ни парадоксально, наслаждаясь бархатными денечками, купанием в море, притихшем в ожидании штормов, теплыми, мягкими вечерами… Вокруг разливалась зрелая нега, томление в предчувствии бурь. И мы тихо перетекали изо дня в день, печальные и скорбные, но живые. Даже какие-то просветленные. Мы старались не думать о том, что ждет нас в Москве, но ближе к отъезду все чаще вздыхали.

Не думать о тебе я не могла: разве что с окончательным помутнением рассудка. Ты был со мной, во мне, навсегда. Марина много молчала, но я видела, как она тоскует. Скрипка ее рвала мне душу. Марина часто уходила гулять одна — верно, туда, где прежде гуляла со своим возлюбленным. А я в это время слушала твои песни, твой голос, создавая полную иллюзию твоего присутствия. Только один раз я прослушала диск группы «Коловрат», после чего не могла дышать, двигаться, говорить. Марина спрятала его от меня подальше.

Частенько мы ходили вместе на Центральную площадь слушать оркестр. Однажды Марина взяла с собой скрипку и, попросив музыкантов поддержать ее, целый час играла свои любимые произведения. Люди на площади сначала недоумевали, потом неистово аплодировали и просили еще. Я в который раз уже изумилась ее таланту и почувствовала нечто похожее на зависть. Будь у меня такой талант, все было бы по-другому. Так мне казалось. Уверена, ты оценил в своей нимфе прежде всего ее дар, а потом уж и все остальное. Да, я что-то писала, но больше для себя, никто не читал моих произведений. Может, все же попробовать написать роман и отдать его на суд Олегу? Вдруг получится опубликовать его и у меня появится интересное дело? Как знать, возможно, Марина права и тогда я стану менее зависимой от тебя?

С тех пор эти мысли все чаще посещали меня. Я смотрела на Марину и понимала: не будь у нее скрипки, не миновать бы ей депрессии. Есть вещи, которые равны по силе воздействия и часто взаимозаменимы: вера, любовь, творчество… Марина давно уже твердит мне об этом. А я знала одно: в Москву нужно вернуться с каким-то решением. Казалось, найди я это решение, все станет просто. Не так мучительно будет возвращаться домой, я буду сильнее, терпимее.